Волчья натура. Зверь в каждом из нас - Васильев Владимир Николаевич

— Ладно, рассказывай, — милостиво позволил Варга.

— Есть первый труп, — сообщил Сулим. — Некто Эдуард Эрлихман, житель Алзамая с середины восьмидесятых. Наполовину боксер, наполовину ризеншнауцер, кошмар, а не морфема. Маленький штришок: на пальце у него перстень университета Хельсинки, выпуск восьмидесятого года.

— Балтийцы с махолета? — догадался Варга.

— Я думаю, это их связной, — кивнул Сулим, соглашаясь. — Терся на бульваре напротив вокзалов; имел непродолжительный контакт с каким-то длинноволосым афганом, весьма, кстати, подходящим под описание того хипаря, который вырубил водилу «Енисея» в начале недели. Убили его классически: сунули под одежду какую-то ядовитую букашку, то ли скорпиона, то ли тарантула. За афганом погнался неизвестный нам тип, мраморный дог, а один из Шарадниковых твердит, что видел еще и средней морфемы терьера, не то мелкого эрделя, не то крупного вельша. Дог спустя некоторое время втерся в толпу зевак у трупа, терьер там и близко не показался. После всего дог ушел на вокзал, и Шарадниковы его потеряли.

— Болваны, — вздохнул Варга. — Впрочем, ладно. Что Лэснер?

— Лэснер жалуется, что Испанец опаздывает с докладами. После того как он уложил в госпиталь давешнего европейца, Испанца вообще никто не видел.

— Ну так врежь ему промеж ушей, — сердито сказал Варга. — Или ты не в состоянии?

— В состоянии, — спокойно парировал Сулим. — И врежу. Дога, думаю, надо брать в работу; терьера, буде таковой обнаружится, — тоже. Афган, я полагаю, в ближайшие дни ляжет на дно, так что его возьмем чуть позже.

— Сибиряки шевелятся?

— Слабо. По-моему, они либо в растерянности, либо выжидают. Кстати, я выяснил, что к Алзамаю стягивают резервные части пограничников. Наземные, с японокитайской границы.

— Готовят блокаду?

— Естественно. Как только популяция волков будет локализована, ее наглухо изолируют. Кроме пограничников из Европы, в Красноярск направлены четыре роты мобильного спецназа. Думаю, с той же целью, причем в рамках официальной программы.

— М-да… — протянул Варга и пошелестел газетой. — Хотя ничего, конечно, удивительного. Продолжай.

— Гейдж внимательно понаблюдал за японокитайской группой; во-первых, он ручается, что все они, за исключением троих, островитяне, то есть настоящие этнические японцы. Двое — известные ученые, третий — не пойми кто. Шарлей, китаец. Миленькая морфема, правда?

— Шарлей? — переспросил Варга. — Это такой громила с мордой в складочку?

— Именно. Значится ассистентом другого китайца, одного из профессоров. Профессора, кстати, оба по морфеме лхассо. Малыши-карандаши прямо. А этот — шарпей…

— Ну и как он? — перебил Варга.

— Выжидает. Таскается с делегацией на все заседания и лекции, живет там же, где и все, — в гостинице. С посторонними лицами контактов практически не имеет. Гейдж подпустил к нему жучков, пока никакого криминала. Обычный ассистент обычного профессора, разве что здоровый не в меру.

— Шарлей ж вроде невысокие? — усомнился Варга.

— Точно, невысокие. Только их можно молотом в лоб лупить, как бультерьеров. Хоть бы хны. Да и разве в росте дело? Испанец тоже не гигант. Да и Гном, собственно.

— И верно. — Варга протяжно вздохнул. — Что еще?

— Шарадниковы отыскали в списке приехавших некоего Арчибальда Рене де Шертарини, который, предположительно, имеет контакты с внешней разведкой России. Последние два года нигде не светился, работал спасателем в Крыму.

— Спасателем? — не понял Варга.

— Он ньюфаундленд. Приглядывал, чтоб олухи-аморфы не потонули.

— А-а-а, в этом смысле. Ну и что? Кого он тут спасать намерен?

— Приехал совершенно законно, во всеми путевыми отметками; причем у него железное прикрытие. Бабка у него тут родная, на днях преставилась. В общем, он на похороны приехал. Я не представляю, что такое прикрытие можно сознательно организовать. Либо это чистейшее совпадение, либо он вне игры…

Сулим вдруг осекся, словно вспомнил нечто очень важное. Очень-очень важное. До сих пор ускользавшее от внимания его самого и его людей.

— Что такое? — насторожился Варга.

— Секундочку, шеф… — пробормотал Сулим и взялся за мобильник.

Варга заинтригованно уставился на него. Если Сулим утратил обычную невозмутимость — жди сюрпризов, не иначе!

— Гейдж? — спросил Сулим в телефон. — Фотки от Шарадниковых у тебя под рукой? Ну-ка взгляни, номера с шестьсот пятого по шестьсот двенадцатый… Да, да, где братцы кого-то от окна в баре отгоняют. Нашел? Кто он?

Повисла напряженная пауза.

— Точно?

Снова пауза.

Сулим отнял мобильник от уха и взглянул в лицо шефу. И словно бы через силу произнес:

— Шарадниковы облюбовали для наблюдения бар в магазине; там одно окно выходит на бульвар перед вокзалами. Когда убирали связного балтийцев, рядом с окном сидел один парень, которого раньше в этом баре никто не видел. Это нюф. Шарадниковы его просто прогнали с удобного места, и он ушел.

Варга уже открыл было рот, чтобы высказаться, но тут зазвонил мобильник в руке Сулима. Сулим ответил:

— Да?

В следующую секунду лицо его вытянулось — Варга уже забыл, когда Сулим демонстрировал столько эмоций за такой короткий промежуток времени. Медленно-медленно Сулим опустил мобильник и загнал тоненькую зеленую, как молодой побег виноградной лозы, антенну в паз-бинарник.

— Ну? — поторопил Варга.

— Испанца убили, — выдавил Сулим.

Варга вздохнул и проворчал:

— Надеюсь, твой мобильник шифрует передачи…

Откровенно говоря, и Варга, и Сулим предполагали и рассчитывали, что первыми уберут Шарадниковых. Такой скорой гибели Испанца не ожидал никто. Даже проныра Сулим и умник Варга.

— Вот почему он Лэснеру не докладывался… — пробормотал Варга совершенно не к месту. — Что делать будем, а, Сулим?

Сулим размышлял недолго.

— Я разберусь, шеф. Вечером снова буду…

— Нюфа этого обязательно прощупайте!

— Конечно, шеф. Конечно, прощупаем.

Чеботарев выглянул из окна служебной «Белки». Михеич с Герасимом маячили напротив входа «Привокзальной», курили, скалились и очень натурально размахивали руками. К ним то и дело подруливали сомнительного вида девицы, но эту публику Михеич царственным жестом заворачивал.

— Я — Чип, начинаем, хлопцы, — сказал Чеботарев в портативную рацию. Рация была из новомодных, недавно выведенных, с пропастью выделенных каналов и бинарной шифровкой сигнала. Без оригинальной генетической вытяжки перехватить разговор еще можно было, но вот расшифровать — никак. А секрет вытяжки сибирские генетики хранили свято, благо безопасники заказ проплатили вовремя и весьма щедро. — Доложитесь все, кроме первой.

Первая пара — как раз Михеич и Герасим — по плану должна была молчать. Может, Шарадниковы и не понимают переговоров в эфире, но сам-то эфир наверняка слушают. И передвижения потенциальных источников передач наверняка фиксируют.

— Вторая, на служебном выходе, все схвачено.

— Третья, на этаже, оба пожарных выхода мы заперли. Наготове.

Чеботарев довольно крякнул. Напоить и отправить баиньки дежурного пожарника неожиданно оказалось довольно трудной задачей. А запирать пожарные выходы он отказывался наотрез, и даже удостоверения службы безопасности не поколебали его решимости исполнить профессиональный долг.

Впрочем, выпить пожарный не отказался — видно, во всем мире пожарные питают слабость к огненной воде, субстанции, одновременно олицетворяющей как их главного врага (огонь), так и главного помощника (воду).

Результат прост: пожарный благополучно отгружен в щитовую на правах бесчувственной тушки, способной лишь блаженно похрапывать, а все переходы между этажами и выходы на балконы немедленно заперты.

— Четвертая, в вестибюле. Держим лифты и хозкрыло.

— Отлично, — пробормотал Чеботарев. — Дубль-группа, готовы?

— Всегда готовы, — отозвался Больных.

— Начали! Первая, пошли!

Михеич с Герасимом отклеились от прозрачной перепончатой будочки торговца прессой и направились ко входу в гостиницу. На их место лениво прошествовали двое молодых парней, только-только из спецшколы. Еще один остался в экипаже на противоположной стороне улицы.