Джеймс Хоган - Кодекс жизнетворца
- Я пришел не для того, чтобы предаваться удовольствиям, Тирг. Мне нужно ответить на более важный призыв. И я действительно принес тебе новости - плохие новости, о брат, предавший свою душу Черным Искусствам. Твоя ересь стала известна! Королевский советник издал приказ. Тебя должны арестовать, и ты в начале следующей яркости предстанешь перед Советом жрецов по обвинению в отрицании Святого Писания. Солдаты королевской стражи уже вышли из города и еще до конца яркости будут здесь. Беги немедленно и спаси свое злополучное тело, пока оно еще живо, ибо душа твоя навечно предана Темному Хозяину и никогда не воскреснет!
- О!... и что такого я говорил? - спросил Тирг. Несмотря на тон Грурка, термальный рисунок лицевых поверхностей свидетельствовал, что его тревога искренняя.
- Неужели тебе отказала память? - спросил Грурк. - Разве это не первый симптом безумия, которое заставляет пораженных им богохульников бежать в пустыню и искать новых откровений в проклятой земле неверующих?
- Я сказал бы, что они делают это, чтобы спастись от жрецов и избежать погружения в кислоту, - ответил Тирг, потом спросил: - А что такого я говорил?
- Разве не ты в присутствии целой толпы на рыночной площади отрицал Священную Доктрину Божественной и Непознаваемой Сущности Жизнетворца? прошептал Грурк, как бы опасаясь произносить эти слова вслух.
- Конечно, нет. Просто я говорил, что логика Писания кажется мне ненадежной. Разве там не утверждается, что само существование жизни является доказательством, что ее сотворил Жизнетворец? Если пробраться через всю путаницу и нагромождение слов? - Тирг пожал плечами и, чтобы поддержать компанию, тоже сделал глоток. - Но в мире повседневных дел мы вряд ли примем такой довод. Допустим, я скажу, что существует некий всеобщий сотворитель окон. Не могу же я утверждать, что доказательство его бытия - само наличие окон? Известно, что окна выращиваются из семян, посаженных строителями. Это порочный круг: существование чего-либо доказывается тем, что оно существует.
Грурк, который поднял руки в попытке заткнуть уши, с тяжким стоном опустил их.
- Богохульство! - воскликнул он. - Что это за ложная вера?
- Это не вера, а процесс постижения истины путем наблюдений, - сказал Тирг. - Я свел этот процесс к набору простых правил, которые можно записать в языковой форме. И результаты поистине поразили меня. Показать тебе пример?
Грурк в ужасе посмотрел на него.
- Ты хочешь навязать правила самому Жизнетворцу? Ты смеешь ограничивать Его в Его изобретательности? Полагаешь, что Его труды доступны оценке простых смертных? Какое высокомерие овладело тобой? Что это за...
- Ну, замолчи, - устало сказал Тирг. - Никаких изобретенных мною правил я никому не навязываю. Я просто наблюдаю мир таким, каков он есть, и пытаюсь понять правила, которые в нем уже заложены. Мне кажется, что если Жизнетворец решил наделить нас разумом, Он хотел, чтобы мы им воспользовались. А что может быть полезнее, чем разработка надежного способа постижения истины?
- Есть вещи, которых мудрым лучше не касаться, и загадки, которых не разгадать даже святым, - резко процитировал Грурк. - Существует нечто такое, чего мы не должны знать, Тирг!
- А откуда ты это знаешь?
- Так написано в Писании.
- А откуда знал тот, кто написал Писание?
- Ему это было внушено. Правду не найти на путях лжи. Вся истина, которую нам положено знать, изложена в Писании.
- А где об этом говорится? - вызывающе спросил Тирг. - В Писании. Снова мы видим замкнутый круг.
Грурк в отчаянии отвернулся и увидел шар, покрытый незнакомыми знаками и надписями. Шар стоял в углу рабочего стола Тирга.
- Тебя околдовали круги, - сказал он. - Тебя поразило то же безумие, что и Лофбайеля. Я слышал, он в безумии утверждал, что наш мир круглый.
- Я внимательно изучил доказательства, и они очень убедительны, ответил Тирг. - После суда Совета Лофбайель доверил свои карты и записи мне для сохранности. - Он указал на большую карту, висящую на стене за рабочим столом, - карту, подобной которой Грурк никогда не видел. Смотри: вот мир, в котором ты живешь. Много еще незаполненного, как видишь, но Лофбайель заверил меня, что основные черты переданы точно. Видишь, какой крошечной кажется Кроаксия?
- Но у него прямые края, - возразил Грурк, протестующе поглядев на карту. - В Писании сказано, что мир подобен блюду, окруженному непроницаемым Пограничным Барьером, на который опирается небо. Ты говоришь о правилах разума, но ни один безумец в самом диком затмении рассудка не примет этого.
- Края листа, на котором изображена карта, не искажают изображение; так рама не может привести к обезглавливанию того, кто нарисован на портрете, - сказал Тирг.
- Значит, мир обезглавлен с четырех сторон, - ответил Грурк. - Тут нигде не видно Барьера. Поэтому карта не может изображать наш мир. Твои ложные слова разоблачены.
- Во всех своих изысканиях Лофбайель не смог найти ни одного надежного доказательства существования Барьера, - сказал Тирг. - Высокие горы - да, страшные пропасти, проходы через которые выше самых больших вершин Кроаксии, - да, горы, вершины которых вечно скрыты в тумане, поднимающемся в начале каждой яркости, - да. Но горы, на которых лежит твердое небо? Их нет. Всегда по ту сторону гор есть другая местность, как по ту сторону океана обязательно есть берег.
- Ты опять ставишь пределы Жизнетворцу, - обвинил Грурк. - На этот раз ты указываешь Ему, каким по размерам должен быть созданный Им мир. Расстояние до Барьера в Писании не указано. Оно неизвестно и потому недоступно познанию.
- Но есть и другая причина, почему оно не указано. Барьера попросту не существует, - заметил Тирг.
- Написано, что он существует!
- Как может быть написано что-то о том, чего никто не видел?
- Но как может не существовать Барьер? Мир должен иметь границы.
- Только потому что твое воображение ограничено и не может представить себе альтернативу? - спросил Тирг. - Так кто же накладывает ограничения на Жизнетворца? На этой карте изображен весь мир, и на ней нет никакого Барьера. Где же он тогда, если Барьер существует?
- Карта не может изображать весь мир, - сказал Грурк.
- Но больше ему негде существовать. - Тирг взял шар и показал его. Вот наш мир, Грурк! Всего на одну минуту забудь свои священные тексты, давным-давно записанные писцами в подземельях; эти писцы никогда не видели океан, тем более не пересекали его, они не поднимались ни на одну гору. Эта форма, и только она, соответствует всем известным фактам; никакое блюдо не может им соответствовать. Неужели мы не должны выбрать форму, наиболее полно отвечающую фактам и реальности?
Грурк отключился от трансформатора и протестующе покачал головой.
- Твои факты ошибочны. Ты ведь сам говоришь, что они получены от путешественников, побывавших далеко на севере, юге, востоке и западе. Но ни один путешественник не может далеко уходить по этому, - он указал на шар. - Он просто упадет с него, да и метан всех океанов стечет. Но океаны существуют. Это факт, брат Тирг, а ты предпочитаешь его не замечать.
- Меня это какое-то время сильно беспокоило, - признался Тирг. - Но одной яркостью я бродил по лесу, и мне неожиданно в голову пришел возможный ответ. Я задержался на одной полянке, где собрались спектрометры, и достал из кармана магнит, чтобы насладиться их запахом. И вот металлические частички, которые магнит извлек из зарослей, заставили меня подумать: а может, шарообразный мир притягивает к себе все, как магнит - железо: со всех направлений. Ведь любая линия, притягивающая зерно к магниту, по отношению к нему направлена "вниз", и поэтому в любом месте шарообразного мира притяжение тоже направлено "вниз", то есть к поверхности. Метан океанов поэтому искал бы наиболее близкое к центру шара положение и оставался бы в самых низменных районах; как мы знаем, так оно и есть на самом деле. Как видишь, это объясняет все факты.
Тирг замолчал, но Грурк ничего не ответил. Тирг поднял шар, несколько мгновений разглядывал его и продолжил более спокойным голосом:
- Тот факт, что никто никогда не видел Барьер, на который опирается твердое небо, заставляет меня усомниться с том, что небо действительно твердое. А может, это всего лишь пары. И если это так, то как далеко они простираются? Бесконечно? Если нет, то что за ними? Может, существуют и другие миры? Этот вопрос очень занимает меня. С тех пор как я ознакомился с результатами Лофбайеля, я начал наблюдать за сменой циклов яркостей и полуяркостей, как они сменяют друг друга, передвигаясь по миру. Если признать, что мир шарообразен, а небо - пар, то смена яркостей и полуяркостей может быть приписана передвижению двух ярких объектов сложным, но повторяющимся образом. Где в твоем Писании можно найти ответ на такие вопросы, а, Грурк?
Грурк резко встал и жестом отбросил все эти рассуждения.
- Я пришел не для того, чтобы слушать, как ты нагромождаешь еретические утверждения вдобавок к тем, какие уже сделал, - сказал он. На этот раз Верховный Совет не будет к тебе снисходителен. Его терпение истощилось. Да простит Жизнетворец мою слабость, но я не могу бросить брата в его безумии. Собери вещи, которые хочешь унести, Тирг, и в течение этой яркости мы пойдем вместе. Но в горах я должен буду пойти одинокой тропой к цели, которая мне еще не открыта. Торопись. Времени мало.
