Пирс Энтони - Фтор
Но Бедокур, хотя и управляемый, похоже, не старался ее убить. Арло сообразил, что суть не в Досаде, а в нем, Арло: в договоре, который он заключил с Хтоном. Ни одного нападения на миньонетку. Бедокур лишь уклонялся от ее ударов. Досада — лишь нападала.
Почему? Ведь она по обычаю миньонеток ушла к своему отцу Атону. Или, во всяком случае, неизбежно уйдет. Почему она вернулась к Арло, как бы ни тосковал он по ней? Конечно, не для того, чтобы его убить: его хвея по-прежнему сияла в ее волосах голубым светом. Неужели она отреклась от неодолимого зова предков и возвратилась к своему брату? Или ее отверг Атон? Какая, впрочем, разница, если она все равно вернулась!
Досада шагнула в сторону Арло. Бедокур предупредительно загородил дорогу скальпелем. Это была ошибка. Она ударила ногой по его руке, затем схватила запястье, крутанула и с силой оттолкнула Бедокура от себя. Он отступил назад, устояв на ногах, но она швырнула его в стену пещеры, оглушив прежде, чем Хтон успел подсказать защитное действие. Из-за того, что Досада среагировала на удар Бедокура, вместо того чтобы продолжить задуманное нападение, Хтон не успел предугадать ее шаги. Рефлексы у нее были, как у саламандры: опасный соперник, особенно когда лишен рассудка.
Досада ударила Бедокура по руке, и тот выронил скальпель. Затем сжала ладонью его шею, перекрыв приток крови к мозгу. Даже Хтон не смог сразу его оживить, а лишь секунды и были ей нужны, чтобы прорваться к Арло.
— Арло, любимый… Я знаю, ты меня слышишь, — проговорила она.
Ее телепатия конечно же сообщила Досаде, что он в сознании. Арло не двигался. Он видел ее, но решил, что нецелесообразно давать ей об этом знать. Она дралась, чтобы пробиться к нему: какие у нее намерения?
— Я много думала, — сказала Досада, опускаясь рядом на колени, так что ее груди оказались над ним. — Тебе известно, что моя мать, твоя бабушка Злоба, мертва. Мне суждено занять ее место, так заведено на Миньоне. Это не значит, что я не люблю тебя — просто я не могу противиться своей природе. Арло, клянусь, я не знала, что мой отец жив…
Арло ждал. Отвечать ему не, хотелось. Она лишь подтвердила то, о чем уже предупреждал Хтон. Ничего нового.
— Я пришла погубить тебя, ты это знаешь. Но мне не сказали, что ты сын моего отца. Я думала, ты — совершенно посторонний человек, пока ты не заговорил о Злобе. И даже тогда, встретившись с Атоном, я не поняла, что он — тот самый Атон Пятый, которого я считала мертвым. Быть может, не хотела этого понять. Я видела в тебе брата, не замечая очевидности, вероятно, потому что твоя мать Кокена не была миньонеткой. Пока Бедокур не обрушил на меня истину. На Миньоне нет братьев и сестер, наши головы плохо в этом разбираются. Поэтому я ошиблась и дала тебе обещание, которое не смогла сдержать: в этом моя вина.
Арло прекрасно мог это понять. Согласно закону, Атон умер, когда его послали в Хтон, а миньонетка рожает от одного мужчины лишь одного ребенка. Связь Атона с двумя миньонетками и человеческой женщиной воспринималась на Миньоне как из ряда вон выходящая. Те, кто вырос на Миньоне, оказывали подобным мыслям сильнейшее сопротивление. Нелегко начать думать о мертвом по закону человеке как о живом, если каким-то особым образом не разрешить это противоречие.
У Досады лицо было в слезах, свидетельствовавших, что она страдает точно так же, как страдала бы на ее месте обычная девушка. Досада не воспринимала его чувств, которые в этот момент замерли. Она переживала свои собственные чувства, и это делало ей честь.
— Арло, я знаю, что причиняю тебе боль, и, какая бы я ни была, я ни за что не стала бы делать этого, ведь мы были с тобой помолвлены…
«Были…»
— Но мы забыли, что причиняем боль еще одному человеку. Я никому не хочу причинять боль. У миньонеток такие же чувства, как у тебя, — ты на четверть миньон и знаешь, что это правда, — но телепатия переворачивает их. Мы забыли твою мать Кокену, а у нее никого не осталось, и она даже не может покинуть свою пещеру. Надо принять ее во внимание: несправедливо забрать у нее Атона и никого не оставить. Она не миньонетка.
Выходит, у Досады есть человеческая совесть? Неужели она отказалась от наследия Миньона? Она права в отношении Кокены: раковина не заслуживает такого обращения!
— Я нашла компромисс, — сказала Досада, — и хочу, чтобы ты знал. Нет нужды в чьих-то страданиях.
Доктор Бедокур встал, но не вмешивался. По какой причине? Арло любит Досаду. Если бы она принадлежала ему, Хтон отступил бы к себе в камень и был бы забыт — если бы потребовалась именно такая цена. Если бы она действительно принадлежала ему. Отказ от Хтона заставил бы Арло страдать, но это страдание еще сильнее привязало бы ее к нему.
Миньонская логика и обычаи отличались от обычных человеческих, но логика ситуации взывала к очевидному решению. Двое не могли красть свое счастье у двух других.
Арло собрался с силами, приготовившись выйти из забытья сразу после ее слов.
— Пока я буду с Атоном, — с подъемом проговорила Досада, — ты будешь с Кокеной. Возникнут две законные генетические лестницы, и никто не будет исключен.
ооАрло удалился в мир ДЗЛ — сад своей души. Он оставил в стороне мифы об Эдипе и Электре в поисках менее болезненного и все-таки подходящего чтения. Обрамление для его судьбы, сокрытое в недрах этой мудрой книги.
ооИНТЕРЛОГ
Yggdrasil
Великое Мировое Древо,
Чьи корни проникают
В три Царства
Богов
Великанов
Мертвых
Радуя
Цивилизации Галактики
Рай-Чистилище-Ад
Идиллия-Тюрьма-Пещеры
Асы — Ваны
Зомби
Хтон
История слияния Атона Пятого с Хтоном Шестиугольная форма Ограненного граната,
Изделие неорганического разума
История отхода Арло от Хтона
Схема буквы Y.
Усики, обозначающие раздвоенное будущее:
Победа Хтона Победа Жизни
Середина обозначает решение.
И очутился в Древней Скандинавии.
Его умерший брат Ас. В скандинавской мифологии асы были боги, обитатели Асгарда — большого, обнесенного стеной города. Главным среди богов был Один — одноглазый создатель золотых колец.
Арло замер, потрясенный узнаванием. Этот образ ему знаком! Его отец Атон!
У Одина был восьминогий конь по кличке Слейпнир. Появился Слейпнир, когда друг-враг Одина бог Локи превратился в кобылу, чтобы завлечь замечательного жеребца одного великана, в результате чего родился Слейпнир. Точно так же Бедокур создал скакуна для Атона, слившись с гусеницей. Следовательно. Локи — это Бедокур. Как все отлично сходится!
У Одина было две жены. Первая — Фрейя, валькирия или дева-воительница в одной из своих ипостасей. Миньонетка Злоба!
С нарастающим волнением Арло исследовал другие подобия. Второй женой едина была Фригга, мать двух сыновей — хотя у него наверняка были и другие, менее законные дети (Утренний Туман) — и не столь причудливая женщина, как Фрейя. Это, конечно, Кокена.
А первым законным сыном был прекрасный Бальдр. Но когда Бальдр вырос, его стали мучить кошмары, он почувствовал свою неминуемую гибель, исполнился уныния.
Встревоженный Один отправился в мир мертвых, чтобы разузнать о будущем сына. Он поехал на своем восьминогом скакуне (Арло задумался: явный анахронизм, но время было текучим, а подобия — зыбкими) по трудной и опасной дороге и пересек мост через реку, отделявшую этот мир от подземного.
Там он увидел повсюду приготовления к большому празднику. На его вопрос ему сказали, что Подземный Мир готовится принять Бальдра. Он спросил, как именно умрет его сын, но больше ничего не узнал.
Фригга решила спасти своего сына от неизбежного. Она взяла у всех вещей и существ на свете клятву, что никто из них не причинит Бальдру вреда. Все дали клятву, кроме побега омелы, о котором Фригга забыла.
Отныне Бальдр, как всем казалось, находился в безопасности. Боги устроили игру и стали стрелять в него из всевозможного оружия, ибо знали, что ничто не причинит Бальдру вреда. Но Локи вырезал стрелу из омелы и подсунул ее одному слепому богу. Стрела попала в Бальдра и убила его.
Так вот как Бедокур убил Аса!
Фригга отправила к Хели, богине Подземного Мира, посланника, умолявшего вернуть Бальдра. «Вся природа скорбит по нему», — сказал он.
Хель объявила посланнику, что не освободит Бальдра, если хотя бы одно-единственное существо не оплакивает его. Они провели осмотр, а Локи, принявший облик старухи, не плакал. Так мир потерял Бальдра.
Это ознаменовало начало конца, ибо боги оказались не в силах сохранить в живых своего любимого бога. Это предвещало гибель богов в Рагнарек — последнюю битву между Добром и Злом.
