Виктор Колупаев - Случится же с человеком такое!… (сборник)
— Обожжешься! — крикнула Она. — Надо было взять хотя бы перчатки!
— Вот ерунда, — смеясь сказал Он и сдвинул Гемму с ее вечной орбиты.
— Но она все равно очень большая для нашей комнаты!
— В нашей комнате поместится вся галактика, — пошутил Он и стал слегка сдавливать звезду с боков до тех пор, пока она не превратилась в небольшой шар.
— Без нее здесь плохо, — сказала Она с грустью.
— Мы вернем ее завтра утром. Ведь это только на одну ночь.
— Да, только на одну ночь, — печально согласилась Она.
На левой вытянутой руке Он держал пылающую жемчужину, а правой крепко сжимал ее руку.
Обратный путь до Земли они проделали за пятнадцать минут. Над Сибирью стояли трескучие сорокаградусные морозы, и туман покрывал тысячи километров пространства.
Они вынырнули сверху из тумана прямо перед своим подъездом и, не успев затормозить, сбили с ног человека в унтах, полушубке и пыжиковой шапке. Человек упал, и бутылки «Столичной» и шампанского, подозрительно позванивая, покатились по утоптанному снегу.
— Новый год еще не начался, а они уже пьяные разгуливают, — проворчал человек в полушубке и бросился собирать бутылки. К счастью, ни одна не разбилась. Он так и не взглянул на пламенеющую жемчужину, хотя машинально отметил в уме, что перед подъездом небывало светло.
Они взбежали на свой этаж — лифт не работал по случаю праздника — и открыли ключом дверь квартиры. Он осторожно положил звезду на стиральную машину, стоявшую в коридоре, и начал оттирать побелевшие от мороза щеки своей жены. Она замотала головой, засмеялась и убежала в ванную принимать душ, пока не пришли гости.
Потом они долго выбирали, на какую ветку положить Жемчужину, и расположили ее почти на самом верху, но так, чтобы ее можно было достать рукой. В их малогабаритной квартирке можно было достать рукой и до потолка. Во всяком случае ему.
Она быстро накрыла на стол, а без пятнадцати двенадцать пришли гости: молодой, подающий надежды астроном с пухлой, как поролон, женой; сосед-пенсионер, бывший пожарный, и физик-теоретик с женой — тоже физиком-теоретиком. Минут десять все топтались в коридорчике, помогая друг другу раздеваться, доставая подарки и поздравительные открытки, целуясь и обнимаясь. Потом пожарный сказал:
— А ведь пять минуток осталось… — и крякнул.
Все всполошились, женщины забеспокоились за свои не приведенные в порядок прически, но времени было в обрез, и все поторопились занять свои места за столом.
Он притащил из холодильника пару заиндевевших бутылок шампанского, а молодой астроном проделал с ними все необходимые манипуляции, да так ловко, что, когда по радио раздался голос диктора, извещавшего о наступлении Нового года и раздался бой курантов, бокалы у всех были уже полны и совершали движение в центр стола, где и встретились с протяжным певучим звоном.
А через час, выпив и за старый и за Новый год, за успехи, за ответственного квартиросъемщика и его жену, все захотели танцевать. Она пила мало и все время поглядывала на медленно вращающуюся светящуюся Жемчужину, а Он тихо улыбался при этом.
— Хочу вальс гаснущих свечей, — баритоном сказала жена астронома. Люблю танцевать в темноте. — Но она на самом деле не любила танцевать в темноте, она вообще не любила темноту, предполагая, что в темноте обязательно должны быть крысы.
— Даешь вальс в темноте! — закричали остальные.
Старичок сосед, зная наверняка, что ему не придется участвовать в танцах, тем более в вальсе, тем более в темноте, налил себе полстопочки водки, выпил и, воспользовавшись шумом, положил себе кусочек фаршированных артишоков. Все хвалят, все едят. Любопытно попробовать. Он попробовал, покачал головой, как бы говоря: «Эх, молодежь…», — и с хрустом раскусил соленый огурчик.
Вальса свечей в фонотеке физика-теоретика, принесшего с собой магнитофон «Астра», не оказалось. И вообще у него вальсов не было. Бывший пожарный покряхтел немного, сходил к себе в квартиру и принес старую-престарую пластинку с названием «Амурские волны». Включили радиолу и выключили свет.
— Люблю танцевать в темноте, — повторила жена астронома, но не сделала даже попытки подняться.
«Господи, — подумал в страхе бывший пожарный. — На ипподром бы тебе. Ведь поломают все тут с пьяных глаз».
А в комнате по-прежнему было светло.
— Выключите елочные гирлянды! — догадался кто-то.
Выключили и гирлянды. В квартире все равно так же светло.
— Люминесцентная игрушка, — констатировал факт освещенности физик-теоретик. — Интенсивность поразительная. Где купили?
— Это Жемчужина из Северной Короны, — сказала Она.
— Да, — подтвердил Он. — Это Гемма.
— Люди все достают, — недовольно сказала женщина-физик своему мужу-физику. — А ты не мог купить приличных игрушек. Когда купили? — Это уже относилось к ним.
— Это мы взяли на одну ночь, — сказала Она. — Такое чудо разве можно купить…
— Да, — согласился физик. — Сейчас приличную вещь разве купишь…
— Да нет же, — сказал Он, как-то странно сгорбившись, как будто его ударили палкой. — Это не вещь. Это звезда. Звезда под названием Гемма из Северной Короны. Это созвездие еще иногда называют Северный Венец.
— Что касается параметров Геммы… — начал молодой астроном, но его перебили.
— Невозможная вещь, — отрезал физик-теоретик. — Звезд на Земле не может быть.
— Ого! Да эта игрушка горячая! — воскликнул астроном, дотронувшись до звезды и дуя себе на палец.
— Одиннадцать тысяч градусов на поверхности, — сказал Он.
«А где же ящик с песком?» — лихорадочно подумал бывший пожарный и налил себе еще полстопочки, но не выпил.
— Да тут не одиннадцать, а все пятьдесят градусов будет.
— Одиннадцать тысяч градусов, а не одиннадцать, — поправил Он.
— Разыгрываешь, — обиделся астроном.
— Не верите? — спросил Он и взял чью-то вилку. — Смотрите. — Он дотронулся вилкой до сияющего шара, и вилка начала исчезать. Глаза удивленных зрителей полезли из орбит. — Все. Она при такой температуре просто испарилась.
Физик-теоретик отошел от елки, взял со стола салфетку и начал что-то писать, хмурясь и дергая шеей.
Сосед, бывший пожарный, встал со своего места, уперся руками в стол и угрожающе произнес:
— Может возгореться!
— Да нет же, что вы! — возразила Она. — От нее ничего не может загореться здесь.
Сосед крякнул, выпил полстопки, недовольно покачал головой и вышел в коридор.
— Вот вам! — вставая из-за стола, сказал физик-теоретик. — Вот формула, вот результат. При исчезновения вилки, при ее практически мгновенном испарении должен был произойти взрыв. Где он? Я очень хочу слышать, где взрыв?
