Пётр Гордашевский - Их было четверо
- Катя, а ты знаешь, почему лист зеленый? - лениво спросил Тима. Он лежал в своей любимой позе, растянувшись на спине и подложив руки под голову, созерцая через прозрачные стенки клетки движение протоплазмы и зеленых хлоропластов в других клетках, наверху, в "частоколе". - Знаю, конечно, - улыбнулась девочка. - Ты думаешь, я уж вовсе ничего не знаю! - Да, у Тимы есть такая черта: он воображает, что очень ученый, - медленно сказал Виктор. - Ничего-то я не воображаю, - спокойно отозвался Тима. - Просто есть вещи, мне более знакомые, близкие, чем, скажем, тебе. А ты силен в других областях, например в киносъемке. Вот и всё! - Спасибо и на этом. - Ты, кажется, опять взялся за старое? Назревала ссора. Но Катя поспешила вмешаться. - Слушай, Ван, - спросила она с крайне важным видом, - а есть такие растения, у которых отсутствует хлорофилл? - Есть. Это растения чужеядные - паразиты. Они живут на чужой счет. Вот заразиха, повилика... Заразиха пристраивается к корням, а повилика обвивается вокруг стеблей каких-либо растений и высасывает из них соки. У нее вместо листьев какие-то чешуйки. Ван что-то долго еще объяснял, но Катя его не слушала. Она была довольна, что предотвратила ссору, а сейчас думала о чем-то другом. Она вынула из кармана цветастой юбки гребешок и стала расчесывать свои длинные светлые волосы. - Ты сейчас похожа на русалку, Катя, - сказал Тима, - Как в сказке Андерсена, помнишь? От зеленого света ты сама стала какая-то бледная, а волосы - зеленоватыми. Катя разделила волосы на две пряди и начала заплетать косы. - Куда девалась моя лента? Тима, ты не лежишь на ней? Тима приподнялся, посмотрел: - Какая она? - Зеленая. - Нету. Поищи где-нибудь возле себя. Куда ей деваться! - Тима снова улегся. Но лента словно в воду канула. Катя искала ее, искала, наконец махнула рукой. - Ну ее, обойдусь и так. - Она соединила концы двух кос, вплела в них оставшуюся ленту, заложила косы вокруг головы и надела сетку. Товарищи торопили ее. Решено было пойти дальше, осмотреть лист. - Ван, тащи запасный маяк, - сказал Тима. - Он мне все плечи оттянул. Смеясь и толкаясь, путешественники покинули гостеприимную зеленую "комнату". Сначала всем захотелось спуститься в самый низ. Путь лежал через удивительные пещеры. Своды и колонны их были наполнены хлоропластами, и они светились ярким изумрудом. Внизу, в клетках нижней кожицы листа, хлоропластов почти не было. Они виднелись лишь в тех, что, изогнувшись дугой, оставляли между собой щели устьиц. Катя подошла близко к одной из них. - Осторожнее! - закричал Тима. - Там пропасть! Катя заглянула вниз и отшатнулась. Подскочивший к ней Тима схватил ее за руку. - Я же говорил! Не хватало еще, чтобы ты свалилась! - А что, разобьюсь? - Нет, для этого ты слишком легкая. Просто улетишь! Ищи тогда ветра в поле! Так и будешь летать пылинкой по белу свету. Девочка содрогнулась. - Пойдем отсюда! - попросила она. С самого низа путешественники должны были пройти сквозь толщу листа, чтобы выбраться на его поверхность. Представьте себе, что вы попали в странный дом, где нет ни дверей, ни окон, ни лестниц. Для того чтобы из подвала пробраться на крышу, нужно карабкаться по стенам к потолку, прорезать там люки, чтобы перейти в следующий этаж, и так далее. Примерно таким образом путешественники поднимались в листе. Прорезать отверстия в стенках и в "потолке", передвигаться в протоплазме стало для них делом привычным, и они ловко с ним справлялись. Попав в клетки "частокола", они поднялись к "потолку", пробираясь между зелеными комками. Комки эти ползли вдоль стенок клетки, увлекаемые током протоплазмы, и нужно было смотреть во все глаза, чтобы не получить хорошего толчка. Миновав "частокол", путники оказались в одном из небольших воздушных промежутков, которые кое-где встречались здесь между клетками "частокола". Над ними был еще тонкий и плотный слой - полупрозрачная кутикула. - Потом вернемся в одну из воздушных комнат" - решил Тима. Поверхность листа была бугристая, неровная, но кое-где виднелись гладкие, блестящие "полянки", словно свежий лед катка с зеленью в глубине. - Солнце! - вскричала Катя. - Настоящее солнце! Сбросив шлемы и костюмы, путешественники разбрелись в разные стороны. Погода стояла тихая, теплая - можно было гулять без опасений, что снесет ветром. - О, чуть было не забыл! - спохватился Тима и стал искать что-то в своем поясе. - Ребята, идите сюда, что я вам покажу! Все тотчас прибежали. Тима велел им достать из пояса такую же трубку, какая была у него в руках. Оказалось, что это подзорная труба, только линзы были подобраны так, что уменьшали все окружающие предметы до таких размеров, какие они имеют в глазах обычного человека. Путешественники прильнули к уменьшителю. - Если плохо видно, подкрутите ободок, как в бинокле... - посоветовал Тима. - Ну, кто что видит? - Я вижу канал, - сказал Виктор. - А я - телевизионную башню, - сказал Ван. - А я - поле с цветами, - сказала Катя. - Наверное, то самое, которое отделяет "домик" от парка. Среди пышно разросшейся травы мелькали две детские фигурки в ярких платьицах. Это были девочки лет пяти. Одна - белобрысая, с короткими, туго заплетенными косичками, смешно торчащими в разные стороны. Другая темненькая, с гладкими, коротко остриженными в кружок волосами, с челкой. Девочки то бежали вприпрыжку, то останавливались, чтобы сорвать цветок. В кулачке у каждой был зажат букетик. Вот они одновременно схватились за один и тот же цветок. Он им, видно, так понравился, что каждая хотела украсить им свой букет. В Катином окуляре мелькали их сердитые личики, они что-то кричали друг другу. "Совсем как Тима и Виктор", - подумала Катя. Но вот белобрысые косички пересилили, отняли цветок. Катя опустила уменьшитель. Ее внезапно охватило острое желание оказаться там, с девочками; на нее напал страх, как тогда, в лаборатории перед черной блестящей плитой... - А-а, Машенька и Дашенька... - услышала она голос Тимы. - Ты их помнишь, Ван? - Еще бы! Можно подумать, что мы год, как ушли из Джохора. - Тима, я хочу домой! - вдруг тихо сказала Катя. В ее голосе слышались слезы. Все опустили уменьшители и повернулись к Кате. - Что ты, Катя? - спросил Тима. - Не знаю. Мне стало страшно. Я подумала, что мы на всю жизнь останемся такими... - Перестань, что за ерунда! - сердито сказал Тима. - Можно подумать, что ты какая-нибудь доисторическая слабонервная барышня! Виктор поднял брови. - Доисторические "барышни" не были слабонервны, - заметил он небрежно. - Ну, дореволюционная, подумаешь! Какая разница! - Значительная. - Обрадовался! Зацепил! Слушая эти пререкания между Тимой и Виктором, такие знакомые, привычные, Катя успокаивалась Готовые было брызнуть из глаз слезы высохли. Катя засмеялась: - Эх вы, драчуны неисправимые! - Ну, вот и отлично! - обрадовался Тима. Он терпеть не мог слез. - Прошло? - Прошло! Давайте в догонялки играть. Она коснулась рукава Виктора и побежала. Виктор за ней. Тима и Ван тоже пытались ее поймать, но она ловко изворачивалась. - Витя, сними нас! - крикнула она на бегу. Два раза просить об этом не пришлось. - Об одном жалею, - говорил Виктор: - нет у нас цветной пленки. Какие бы получились кадры! - Чудо! Прелесть! - щебетала Катя. Она совсем позабыла о своих недавних страхах. Уже стемнело, когда ребята, вдоволь надышавшись свежим воздухом, опустились внутрь листа. Там путешественники устроились в одной из воздушных "комнат" и начали готовить ужин. Ужин ничем не отличался от обеда, но, в общем, не походил ни на то, ни на другое. - Просто чай с булочками! - решила Катя. Но сок все же мало напоминал чай, а крахмал еще меньше походил на булочки. Да разве важно это? Еда необыкновенная, а это уже само по себе чего-то стоит! Так дружно решили все четверо. - Тима, завтра мы не пройдем к коре ветки? - спросил Виктор. - Нет, куда там! Надо торопиться. Чем меньше мы здесь пробудем, тем лучше. Я побаиваюсь, как бы Анатолий Степанович не нагрянул в лабораторию. Эта мысль упорно преследовала Тиму. - Спать, спать! - торопил он. - Завтра подниму вас чуть свет. Дежурных решили не назначать. Тима умел просыпаться в точно назначенный для себя час и обещал всех разбудить. Подостлав костюмы, ребята улеглись на них, радуясь, что можно спать без шлемов - в них так неудобно! - Хорошо бы костер развести, - мечтательно сказала Катя, - С костром уютно. Помню, мы ходили с ребятами в лес - хорошо было. Кругом деревья, птицы поют, костер горит... - Я тоже люблю жечь костер, - присоединился к ней Виктор. - И мне нравится на огонь смотреть, - сказал Ван. - Ничего, ребята, потерпите до завтра. Разведем дома костер, прямо у нас в саду! - пообещал Тима. - Так тебе и позволили! - Ну, не позволят в саду, уйдем в горы. На этот раз по-настоящему. - А ты все же молодец, Тима, - сказала Катя. - Прямо как настоящий начальник экспедиции. Провел нас и вывел - и не заблудился. А здесь трудно найти дорогу - все так непонятно вокруг, а главное, кажется совершенно одинаковым. Одну клетку от другой прямо-таки не отличишь. Никаких примет. Я бы нипочем не смогла, обязательно заплуталась бы. - Ну что ты, Катя... Ты забываешь - я ведь здесь не первый раз. Иначе, пожалуй, и мне было бы трудно. А так... - Еще много значит, когда представляешь себе общее устройство дерева, вмешался Ван. - Тогда и не кажется все одинаковым. Наступило долгое молчание. - Хорошо все-таки, ребята, что завтра мы возвращаемся, - сонно пробормотала Катя. - Я соскучилась по Джохору, и, вообще, мне... Катя не договорила. Она крепко уснула, подложив под щеку ладонь. Она всегда засыпала первая. Ван и Виктор тоже, как видно, задремали. Только Тиме не спалось. Он лежал с открытыми глазами, переворачиваясь с боку на бок, - то ли он боялся проспать, то ли мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя? "Может ли мама узнать? - спрашивал он сам себя. - Но как? Откуда? Впрочем, всякое бывает". Лучше не думать. Он еще раз перевернулся и закрыл глаза, чтобы скорее уснуть. Его уже начала одолевать дремота, как вдруг чуткое ухо уловило какой-то шорох. Но повернуться, посмотреть, в чем дело, было лень. А шорох не прекращался. Он то замирал, то усиливался. Решив, что это ему кажется, Тима только крепче зажмурился. Но что-то упорно продолжало шелестеть. Тогда Тима открыл глаза, повернулся и... от удивления сел. Перед ним, одетый в полное обмундирование, с кинокамерой через плечо и с шлемом в руках, стоял Виктор. - Ты куда? - Хочу побродить немного, кое-что доснять. На обратном пути будет некогда, - деловито сказал Виктор. - Как это - побродить? Да ведь ты заблудишься. - Почему я обязательно должен заблудиться? Ты же не заблудился. - Что из этого? Я знаю устройство дерева, а ты нет. Потом, я здесь не первый раз, ты же знаешь. Кроме того... - Кроме того, я не маленький и сам за себя отвечаю, - раздраженно перебил его Виктор, - Давно обхожусь без нянек. - Обходись, как хочешь, там, на земле, мне на это решительно наплевать, а здесь я несу за тебя ответственность. Я не могу тебя отпустить. У Виктора поднялись брови. - Мне кажется, ты берешь на себя слишком много, - медленно произнес он. Уж не думаешь ли ты на самом деле, что можешь меня отпускать или не отпускать? - Вот чудак, - усмехнулся Тима. - Разве в этом дело? Мы пошли вчетвером. Держимся друг друга. Только тогда и не страшно, когда все вместе. - Что может случиться со мной в этой пустыне с протоплазмой? Смешно! - Не знаю. Ты можешь заблудиться, попадешь в такое место, откуда не выберешься. Может испортиться радио, наконец... - Ерунда. Повторяю - я не маленький. - Виктор, ты не должен уходить. Слышишь? В голосе Тимы звучали повелительные нотки. - А я уйду! - Не смей! - Ого! Кажется, ты приказываешь? - Пойми... - Ничего не желаю понимать. Оставь меня в покое! Ты и в самом деле вообразил себя начальником настоящей экспедиции, задрал нос. Смотреть противно! - Ты сошел с ума! - крикнул Тима - Нельзя разлучаться! Нельзя! - Тише, не кричи. Всех поднимешь. Ван уже проснулся. - А я не спал, - сказал Ван. - Я все слышал. Виктор, не стоит уходить одному. - Да он и двух шагов не сделает, как заплутается, а потом иди разыскивай его! - вскричал Тима, с силой хлопнув себя по коленке. - Если я и двух шагов не сделаю, то искать меня будет нетрудно, - резонно заметил Виктор. - Подцепил, поймал на слове! Вечная манера! А что из-за тебя кутерьма будет - не сомневаюсь - Поразительная самоуверенность! - надменно сказал Виктор - Но довольно. Пустой спор. Я ухожу. Тима подскочил к нему, схватил за руку, пытаясь удержать насильно. Между мальчиками завязалась борьба. - Нет! - вмешался Ван. - Остановитесь, ребята! - сказал он спокойно. - - Пусть Виктор идет, если он хочет. Тима, брось, не держи его в самом деле, он не маленький. - Да пусть идет к черту! - сказал Тима и отпустил Виктора. Виктор, чуть отдышавшись после борьбы, надел шлем, оттянул надрез в стенке клетки и скрылся в темноте. Только видно было, как прыгал огонек его фонаря. Ван и Тима некоторое время сидели молча. - Я пойду за ним, - неожиданно заявил Ван. - Чепуха какая! - пробормотал Тима. - Не дал людям отдохнуть. - Ничего, дружище, - Ван ласково положил руку на плечо Тимы, - не расстраивайся. - Ты знаешь, Ван, я хочу сейчас только одного: скорее вернуться, чтобы все осталось позади. Вот и Катя нервничает. Я был спокоен. Все шло нормально. А теперь из-за этого дурня, того и гляди, наживешь беду. - Постараюсь, чтобы ничего не случилось. - Я бы и сам пошел, но... - Будет только хуже. Уж лучше я. Как-нибудь слажу с ним. Не волнуйся, спи. Тима некоторое время следил за двумя огоньками, видневшимися один ближе, другой дальше. Через некоторое время огоньки сошлись. Постояли на месте. Потом исчезли. Тима, скрипнув в ярости зубами, лег, закрыл глаза, всеми силами стараясь успокоиться и заснуть... Снова вскочил. Подошел к чемодану, вынул из него радиомаяк. Установил. Тотчас же послышались мелодичные перезвоны. Тима вынул запасной маленький фонарик. Подключил его к радиомаяку - вспыхнул тонкий яркий луч. - Ну, теперь им нетрудно будет найти нас... - пробормотал Тима и снова лег. Усталость взяла свое - в конце концов он задремал.
