Джаспер Ффорде - Дело Джен, или Эйра немилосердия
– Не беспокойся, – сказал он. – Через несколько часов пропадут.
– Олфактоскоп мне понравился больше.
– Ты еще ничего не видела! – воскликнул Майкрофт, живо бросаясь к большому деревянному столу, заваленному инструментами и запчастями. – Это устройство – возможно, самое великое мое изобретение. Кульминация тридцати лет работы! Биотехнология на самом острие ножа науки! Когда ты поймешь, что это такое, то, обещаю, ты просто подпрыгнешь!
Он с сияющим видом снял кухонное полотенце с аквариума для золотых рыбок, и я увидела. Поначалу то, что я увидела, показалось мне кучей личинок плодовых мушек.
– Личинки?
Майкрофт усмехнулся:
– Не личинки, Четверг, а книжные черви!
Он произнес эти слова с такой гордостью, что мне показалось, будто я что-то упустила.
– Это хорошо?
– Очень хорошо, Четверг! Эти черви, может, и выглядят как соблазнительная закуска для форели, но в каждом из моих малышей столько новых генетических цепочек, что по сравнению с ними генетический код твоего дронта не сложнее записки молочнику!
– Минуточку, дядя, – сказала я. – Ведь у тебя же отобрали твою генцензию после той заварушки с креветками?
– Небольшое недопонимание, – отмахнулся он. – Эти козлы из ТИПА-11 не представляют важности моих работ.
– Какой именно важности? – с разгорающимся любопытством спросила я.
– Микрометоды хранения информации. Я собрал все самые лучшие словари, энциклопедии, лексиконы, грамматические, морфологические и этимологические исследования английского языка и закодировал в ДНК маленького тела червя. Я назвал их гиперкнижными червями. Думаю, ты согласишься, это замечательное достижение.
– Да, соглашусь. Но как ты получаешь информацию из них?
Майкрофт помрачнел:
– Как я уже сказал, это замечательное достижение имеет один маленький недостаток. В любом случае, события опережают сами себя: несколько моих червей удрали и скрестились с другими, которые содержали в себе в закодированном виде полный комплект энциклопедических, биографических и исторических справочных материалов. В результате возникла новая линия – Гиперкнижный Червь-с-двойным-кодом. Эти ребятки – настоящие суперзвезды.
Он вытащил листок бумаги из ящика, оторвал уголок и написал на обрывке слово «замечательно».
– Просто прочувствуй, что могут мои зверюшки.
С этими словами он бросил обрывок в аквариум. Черви без промедления окружили бумажку. Но вместо того, чтобы сожрать ее, они просто сгрудились рядом, возбужденно отпихивая друг друга, и с большим интересом стали изучать предмет, нарушивший их покой.
– У меня в Лондоне был знакомый червячник, дядя, и они тоже бумагу не жрали.
– Тссс! – прошипел дядя и жестом предложил мне наклониться поближе к червям.
– Замечательно!
– Что – замечательно? – спросила я, немного растерявшись.
Посмотрев на расплывшегося в улыбке Майкрофта, я поняла, что говорил не он.
– Потрясающе! – тихонько шептал голосок – Невероятно! Ошеломляюще! Изумительно!
Я нахмурилась и посмотрела на червей, которые сбились в шар вокруг листочка бумаги. Шар чуть пульсировал.
– Волшебно! – шептали черви. – Незаурядно! Фантастика!
– Ну, что скажешь? – спросил дядя.
– Червяки-энциклопедисты… Дядя, ты никогда не перестанешь меня изумлять.
Майкрофт вдруг посерьезнел.
– Это больше чем биоэнциклопедия, Четверг, ребятки могут такое, чего ты и вообразить не можешь.
Он открыл шкафчик и достал оттуда большую книгу в кожаном переплете с вытисненными на корешке золотыми буквами «ПП». Переплет был роскошно украшен и снабжен тяжелыми бронзовыми застежками. На передней доске располагались циферблаты, ручки, верньеры и рубильники. Да, выглядела она впечатляюще, но не все штучки Майкрофта были столь впечатляющи, как казались с виду. В начале семидесятых он соорудил на редкость красивую машинку, которая с ошеломляющей точностью предсказывала количество зернышек в неочищенном еще апельсине.
– Что это? – спросила я.
– Это, – с улыбкой начал Майкрофт, раздуваясь от гордости, – это…
Но он так и не закончил. В кульминационный момент Полли позвала на ужин и Майкрофт быстро выскочил наружу, по дороге пробормотав, что страшно любит сноркеры на ужин, и велев мне погасить свет, когда выйду. Я осталась одна в пустой мастерской. Да, Майкрофт превзошел сам себя.
– Обалденно! – согласились червяки.
Ужин получился на редкость милым мероприятием. Нам всем было о чем поболтать, а моя мать собиралась поведать мне накопившиеся секреты Женской Федерации.
– В прошлом году мы собрали около семи тысяч фунтов для сирот Хроностражи, – сказала она.
– Это здорово, – сказала я. – Сеть всегда благодарна за помощь, хотя, честно говоря, есть подразделения, которым куда солонее приходится, чем Хроностраже.
– Да знаю я, – ответила мама, – но они же все делают втайне. Что же они все делают-то?
– Поверь, я знаю не больше тебя. Передай, пожалуйста, рыбу.
– Тут нет никакой рыбы, – заметила тетя. – Ты еще не ставил опытов на своей племяннице, а, Крофти?
Мой дядя сделал вид, что ничего не слышит. Я моргнула, и рыба исчезла.
– Я знаю только про ТИПА-2 и ТИПА-6, – добавила Полли. – Это Национальная безопасность. Мы бы и этого не знали, но они присматривают за Майкрофтом.
Она ткнула мужа в ребра. Он не заметил – пытался записать на салфетке рецепт, как сделать что-то невозможное.
– В шестидесятых и недели не проходило, чтобы его не похищали агенты чьей-нибудь разведки, – задумчиво сказала она, с легкой ностальгией вспоминая восхитительное прошлое.
– Я читал в «Кроте», что ТИПА заигрывали с тайными обществами. В частности, с Вомбатами, – пробормотал Майкрофт, засовывая законченное уравнение в нагрудный карман. – Это правда?
Я пожала плечами.
– Думаю, не более, чем все другое в жизни. Сама я ничего не знаю, но, поскольку я женщина, Вомбаты ко мне не подкатывались.
– Мне это кажется нечестным, – сказала Полли обиженным тоном. – Я поддерживаю секретные общества – чем дальше, тем больше, – но я думаю, что они должны быть открыты для всех, и мужчин и женщин.
– Они принимают только мужчин, – ответила я. – А значит, по крайней мере половине населения не задурят голову до полного идиотизма. Странно, что к тебе не подъезжали с уговорами вступить в тайное общество, дядя.
Майкрофт хрюкнул.
– Да я давным-давно уже состоял в одном, когда в Оксфорде учился. Пустая трата времени. Глупости сплошные: все время носишь в кошельке какую-то корявую дрянь. У меня прикус испортился оттого, что я ее грыз.
Воцарилось молчание.
– Майор Фелпс приехал, – сказала я, меняя тему. – Я встретилась с ним на борту дирижабля. Он теперь полковник, но гнет прежнюю линию.
