Станислав Гимадеев - Принцип четности
- Кто-то пришел, кажется?
Потом говоривший, очевидно рассмотрев Сергея сквозь просветы стеллажей с книгами, добавил:
- Проходите сюда, молодой человек.
Сергей обнаружил библиотекаря между вторым и третьим стеллажами. Тут оказалось еще одно окно. Под ним уютно расположилось высокое кожаное кресло и квадратный журнальный столик, на котором стояла настольная лампа, электрочайник, сахарница, цветная жестяная коробочка и стакан. Рядом находился стул. Чайник шумел. Библиотекарь сидел в кресле и оказался невысоким, седым, наполовину лысым человеком, явно перевалившим за пятидесятилетний рубеж. Он имел короткие, тоже седые усы, усталые потухшие глаза серого оттенка и мощные очки в роговой оправе, которые делали его похожим на профессора. Одет библиотекарь был в простенький пуловер коричневого цвета.
- Здравствуйте, - сказал Сергей. - Вы - Рудольф Анатольевич?
- В точности так, - кивнул библиотекарь. - Хотите что-нибудь почитать? Я вас раньше не видел.
Голос у него был мягкий и дружелюбный.
- Меня никто здесь раньше не видел, Рудольф Анатольевич, - произнес Сергей. - Я только вчера появился в резервации. И пришел не за книгами, а за консультацией, потому что посоветовали обратиться к вам...
- Вот оно что, - Ревич с интересом глянул на него поверх очков. - Чаю хотите? Не стесняйтесь. За компанию, а? Я люблю, знаете ли, побаловаться...
- Можно и чаю, - согласился Сергей.
- Да вы садитесь, садитесь, - Ревич жестом показал на стул и встал из своего кресла. - Минуточку, я только принесу стакан.
Сергей сел на стул, а Ревич, сутулясь и шаркая, удалился и через минуту появился со вторым стаканом, в котором позвякивала чайная ложка.
- Должен вам сказать, вы подоспели весьма вовремя, - заметил он, усаживаясь обратно в кресло. - Я заварил чай буквально только что. Признаться, я не люблю сидеть там, - он махнул рукой в сторону стойки. - Посетителей в это время дня практически не бывает. Тут, знаете ли, комфортней как-то.
Он умолк и стал разливать горячий чай в стаканы.
- Кладите сахар, молодой человек, - сказал он, закончив. Затем он снял очки, обхватил стакан обеими ладонями и откинулся в кресле. - Так говорите, только вчера... Простите, как ваше имя?
- Извините, не представился. Меня зовут Сергей.
- Вам, наверное, лет тридцать, не больше?
- Тридцать.
- Моему сыну столько же, - негромко изрек Ревич. - Вы позволите называть вас Сережей?
- Конечно, - сказал Сергей, размешивая сахар.
Ревич отхлебнул чаю и посмотрел на Сергея, слегка склонив голову на бок.
- В общем, Рудольф Анатольевич, - начал Сергей, вздохнув, - я попал сюда совершенно случайно. Просто какое-то нелепое, дурацкое стечение обстоятельств... Рок какой-то. Или, если угодно, воля божья...
- Вон оно как, - протянул Ревич, кивая. - Хищница снова заскучала по вкусу крови? В капкан угодила очередная жертва... Вон оно как. - Он снова в задумчивости отхлебнул из стакана.
- Говорят, что таких случаев у вас давно не было? - спросил Сергей.
- Пожалуй, что так... А Проход после вас?
- Им воспользовался один тип.
- Ясно... У вас есть семья, Сережа? - участливо поинтересовался Ревич.
- Бывшая.
- Ну... - вздохнул он, вскинув брови. - Наверное, дети никогда не бывают бывшими, так?
- Что верно, то верно, - ответил Сергей.
Он взял стакан и сделал несколько глотков. Ревич глядел на него, и глаза у него были грустные. Казалось, он думал о чем-то своем. С минуту оба молчали, лишь мелкими глотками пили чай. Затем Ревич устало потер пальцем веки и негромко спросил:
- И что же вы хотите узнать, Сережа? Я охотно вам помогу, если это в моих силах.
- Прежде всего, меня интересуют все эти ваши принципы, - сказал Сергей.
Он выложил на стол листок с перечнем. Ревич поднес очки к глазам и посмотрел на листок.
- Это мне Кравец написал, - пояснил Сергей. - А разъяснить успел только некоторые. Сорвался куда-то и убежал. А сегодня его нет на месте.
- Обычная предвыборная суета, - заметил Ревич и отложил очки. - Ну, про принцип четности вы не можете не знать, так ведь?
- Я знаю про четность и про полупроводимость, - сказал Сергей. - И буквально только что узнал о сумасшедших. Увидел, как парнишка этот... зашел из леса. Даже испугался сначала.
Ревич, улыбаясь, понимающе кивал.
- Принцип разумности, - проговорил Сергей, задумавшись. - Как он, все же, формулируется?
- Так и формулируется, - сказал Ревич. - Оболочка существует только для разумных людей. В формировании ситуации четности или нечетности учитывается количество только разумных людей в резервации.
- Получается, что и животные не должны чувствовать Оболочку?
- Они и не чувствуют, - ответил Ревич. - Или для них ее, очевидно, просто не существует. Тут им можно только позавидовать. Но с этим-то принципом все просто. Какие, вы говорите, еще остались?
- Перпендикулярности и однократности, - сказал Сергей.
Ревич некоторое время молча думал.
- А вы знаете, какие бывают виды нарушения четности? - осведомился он. Вы, вообще, уже в курсе, почему опасно состояние нечетности в резервации? Чем грозит нарушение стабильности, знаете?
- В принципе, да, - ответил Сергей. - Кравец мне растолковал. Если нечетно, то нестабильно. Это влечет чью-либо гибель. Я помню.
- Хорошо, - проговорил Ревич. - Видите ли, чтоб понять принцип перпендикулярности, надо разобраться в типах нечетности. Так вот, - продолжил он после некоторой паузы. - Существует три типа нечетности. То бишь, три вида нарушения четности. Ну, четность и стабильность - это у нас синонимы, если вы уже поняли. Итак, нечетность может возникнуть тремя путями. Первый: в резервации кто-то умер, второй: в резервации кто-то родился и третий: в резервацию кто-то вошел снаружи. Как, скажем, в вашем случае. Согласны со мной? Если не понимаете, сразу говорите.
- Нет, нет, - поспешно сказал Сергей. - Пока все понятно. Только вот что... А если кто-нибудь в резервации сошел с ума? - спросил он. - Это же тоже возмущение! Ведь четность разумных нарушается!
- Вопрос интересный, - крякнул Ревич. - И правомочный. Молодец, Сережа! Я тоже так считаю, но наверняка этого никто не знает. А знаете, почему? По той простой причине, что никто в резервации еще с ума не сходил.
- Минутку! А Артем?
- Он ненормален с самого рождения, так что... В общем, эта тема практически не исследована. И поэтому мы всегда говорим о трех типах. Потому что эти три типа подтверждены практикой. А о сумасшествии... Нет такой статистики.
- Стало быть, ваш принцип разумности выведен лишь на основании одного конкретного случая с Артемом?
- Получается так, - согласился Ревич. - Понимаете, Сережа, здесь многое понято и осознано на основании одного, двух конкретных примеров или фактов. Что поделаешь, мы поставлены в такие условия. Нам не дано возможности производить эксперименты. Мы не можем формулировать законы резервации в лабораторных условиях. Эх, если бы было так... Но нет... Мы узнаем их по ходу жизни. К большому сожалению. Хотя, надо отметить, что все принципы были открыты нами в первые же месяцы существования резервации. В последние годы мы ничего нового о резервации не узнали. Просто накапливаем статистику. Уточняем детали... Но как ученый я должен сказать, что нет никаких оснований думать, будто мы здесь застрахованы от какого-либо подвоха. Понимаете, что я хочу сказать? Конечно, прошли годы, люди привыкли к новым правилам жизни, но утверждать, что эти правила завтра не изменятся нельзя. Это было бы глупо и ненаучно. Вы согласны со мной?
