Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ)
— Ты уж скажи, как все будет и чем закончится? А то сил никаких нет, — спросил боец с винтовкой «Мосина» и примкнутым окровавленным штыком. Который спас жизнь Дэвиду.
— Мы еще распишемся на стенах Рейхстага! — пообещала ему Джульетта, смахивая слезы. — А плененный Паулюс будет выступать в качестве свидетеля в Нюрберге, на международном судебном процессе над бывшими руководителями гитлеровской Германии.
— О как! — присвистнув, воскликнул матрос, у которого из под расстегнутого бушлата виднелась тельняшка.
Разведчик следил за Дэвидом, который направился в конец блиндажа. И опустившись на колени, принялся выгребать грунт развороченного взрывом, завалившегося окопа. Сержанту от чего-то чудился запах кофе, смешавшийся, странным образом, с дустовой вонью порошка от вшей.
Павлов присел рядом с Дэвидом, снял каску и загребая ей побольше земли, спросил:
— Это правда? То, что она говорит — так и есть?
Получив в ответ от поднадзорного мимолетный холодный кивок, сержант не успокоился:
— И немцам Сталинград не взять?
— Это уж как водится, — неожиданно вырвалось из уст Дэвида. Но он тотчас прикусил язык. И с непонятной Павлову злобой, принялся откидывать мерзлую землю еще быстрее.
* * *Два подземных хода, которые старательно прокладывали во встречных направлениях, враждующие стороны, разминулись совсем не на много. После взрыва снаряда, перекрывшего выход из блиндажа, часть разделяющего проходы грунта обрушилась. Соединив лаз, ведущий к подземному наблюдательному пункту генерала Штрекера. И коснувшись нижнего края, в самом углу блиндажа, где застряли красноармейцы.
Осознав смертельную опасность такого соседства и пользуясь затемненностью, адъютант генерала попытался сразу закидать образовавшуюся узкую полоску осевшего грунта мерзлой глиной. Но Джульетта следом произвела аномальный временной залп. И, волей случая, адъютант оказался как раз в рукаве выстрела. В контуре последнего охвата «заморозки» времени.
Что увидел генерал Штрекер, прохаживаясь по крохотной камере наблюдательного пункта? В подземной трубе, где вел раскопки его адъютант, ожесточенная стрельба сменилась взрывом. От чего обрушилась часть земляного потолка над головой генерала. Пока он отряхивался, прошло несколько секунд и его внимание вновь вернулось к адъютанту. Перемены, которые произошли с ним за столь короткий срок, были совершенно необъяснимы. Адъютант сидел на корточках и держал скрюченные пальцы рук на уровне плеч. Глядя перед собой не мигая. Поза была несуразной. Словно он переносил вес тела с одной ноги на другую и так кривовато застыл. Найдя, пожалуй, самое неустойчивое положение. Чтобы лучше работалось, адъютант скинул шинель. Его форму украшал железный крест, медаль за французскую компанию и две нашивки за ранения. Но это не придавало ему ничего героического. Наоборот, в этом было что-то пугающе-несчастное.
Больше всего поразил генерала комок глины, который выпал из согнутых пальцев адъютанта. И, в нарушение закона всемирного тяготения, повис в воздухе, окруженный облаком мелких песчинок.
Генерал осторожно забрался в раскопанный адъютантом лаз. Ощущая неладное, он не стал приближаться чересчур близко. Но услышал разговор и обнаружил образовавшуюся между двумя помещениями щель.
Надо сказать, что Карл Штрекер прекрасно понимал русский язык. Вслушиваясь в слова девушки, генерал нервно нахлобучил каску. Но с этих слов, полицейская ищейка, живущая в нем, навострила уши.
— Сотрудничество науки с нацистами приблизит планету к апокалипсису. И только вы сумеете удержать мир на краю пропасти, — слова Джульетты возвращали бойцам красной армии запас душевных сил. Они смотрели на девушку с надеждой и верой. — Вы погоните фашистские орды в обратный путь и сметете гитлеровское нашествие, совершая нетленный подвиг! — пафос в ее голосе нарастал, вызывая трепет и изумление. — Добьете фашистского зверя, ныне бессовестно хозяйничающего на нашей земле. И закончите освобождение Европы, Победой 9 мая, 1945 года в Берлине! — произнесла Джульетта самые важные для всех слова. Вдохновленные речью бойцы, приоткрыв рты, запоминали каждую произнесенную девушкой дату. — И радоваться будем и оплакивать потери. Но 23 апреля 1945 года американские войска войдут в Хайгерлох и вывезут оттуда немецкий экспериментальный ядерный реактор, со всеми инженерами, технологами и учеными-ядерщиками. Американцы воспользуются немецкой документацией и последуют планам Германии. Ударами двух атомных бомб, 6 августа 1945 года по Хиросиме. И 9 августа, того же года, по Нагасаки, они принудят Японию капитулировать, — красноармейцы были просто поражены. Они впервые слышали о таких бомбах, которые способны склонить страну к капитуляции. — Каждый погибший — еще одна миллисекунда, вставшая на пути катастрофы. Тысячные доли секунды соберутся в минуты. Те — в часы, дни и ночи. День за днем. И фашистской германии не хватит всего трех месяцев, чтобы поквитаться оружием возмездия! Сбросив ядерные бомбы огромной взрывной силы на крупнейшие города России, Англии, США и ведущие промышленные регионы этих стран. Вы не дали им совершить то, что замышлялось. Три месяца! Задумайтесь только! — она объясняла им так подробно, чтобы солдаты знали за что из себя жилы тянут. Терпят такое, превозмогая невозможное. — Вон, немцы, за тот же срок в Сталинграде с одной стороны улицы на другую перебраться не смогли. Потому что вы их остановили! Вы — тот народ, который способен творить невозможное! По вам по таким и нужно мерить людей!
Ее слушали жадно. И спроси их сейчас, каждый мог повторить слово в слово то, что она сказала.
— Девяносто дней отделяло человечество от катастрофы и ядерной зимы, пострашнее геноцида народов. С разумной жизнью на планете Земля было бы покончено. Все погибли бы, если бы ВЫ не погибали!
Многих ее речь проняла до слез. До восторга, которого они не испытывали на войне никогда прежде. Потому что все в ее словах было далеко не идеально. Но зато именно так, как должно быть.
Джульетта замолчала.
Солдаты почувствовали, что слов сейчас не нужно. Они были сказаны. Произнесены. После этого откровения все слова на свете, на время, стали пустыми. Рутинными. Не сулящими эйфорию.
А снег все шел и шел. Он был густым. С крупными хлопьями. Так похожими на потерянные перья кружащих где-то высоко в небе ангелов. Предопределяющих исход всех земных событий.
Джульетту переполняла роль оракула. Ей хотелось задержаться на достигнутом градусе мощнейшего эмоционального восторга. Взглянув на циферблат уробороса, девушка прикинула оставшееся на «заморозку» время и решила закончить речь стихами Семена Гудзенко, «Перед атакой». Написанными автором в 1942 году.
