Александр Лыхвар - Три девятки
— Спроси его, как у него с животом, — сказал Корас. — Может у него голова болит?
— Вечно вам шуточки! — обиделся Рино за себя и за робота одновременно. — Представляете, как ему здесь было одиноко!
— Хоть от тебя отдохнул. Это ему только на пользу, — продолжал задирать товарища Аркан, но дружелюбным тоном.
Рино проверил своего любимца сканером биологической активности. Робот оказался чистым, как скальпель, только что вынутый из стерилизатора.
— Так, давайте его закроем в шлюзе, а то он опять где-то испачкается, — потребовал Рино.
— Нет, ничего с ним не случится, если он подождет здесь. Из-за робота я возвращаться не стану.
— Точно, — поддержал командира Аркан, — плохая примета. Пусть ждет здесь.
— Ладно, пусть ждет здесь, — неохотно согласился Рино. — Ты понял меня? Жди здесь и ни вздумай плестись за нами.
И как только Рино умел находить взаимопонимание с холодной сталью?
В первых коридорах транспортника все было тихо, как на кладбище, в безветренную ночь. Температура действительно успела опуститься. Хотя и не до нормальной отметки, но все же существенно. Оба сканера биологической активности, которые Аркан и Рино не совали разве только под навечно приклеенное покрытие пола, не подавали никаких признаков жизни. После обработки, корабль действительно был таким стерильным, какими бывают только герметичные операционные для трансплантации органов, да и то не в каждом госпитале. Единственное, на что реагировали сканеры, это были находящиеся на скафандрах микроорганизмы с крейсера, но умные приборчики не считали их опасными.
Первым делом небольшой отряд направился в отсеки силовой установки. К самому отдаленному месту отделенной зоны. Именно этим путем заражение дошло до сканеров шлюза и сдесь могли сохраниться его следы. На удивление, там все оказалось чисто. Для гарантии места блокировки переходов, проверили несколько раз, разными приборами. Сканеры даже не пискнули.
— А? Так кто из нас варить не умеет? — припомнил Аркан старый упрек, совершенно не задумываясь о сохранности своего глаза.
— Умеешь, умеешь, — успокоил его Корас. — Следующий пункт нашей экскурсии — центральный пост.
— Слушай, если здесь все чисто, то там тем более ничего не сохранилось. Еще тащиться в такую даль, — начал ворчать Аркан.
Его характер сильно пострадал после недавней термической обработки.
— Проверим на всякий случай. Вдруг наши умники захотят снять скафандры, а там что-то осталось?
— Думаешь, они станут их снимать?! — удивился Аркан широте фантазии своего командира. — Да если бы не капитан, то они бы и в скафандрах к этому склепу близко не подошли!
— Ты зря на них наговариваешь. Они ребята ничего, только слишком много знают. От этого и неуверенность.
— Хочешь сказать, что мы здесь все придурки?
— А что, нормальный человек будет заниматься тем, чем мы занимаемся?
После недавней автоматизированной уборки центральный пост сиял, как парадный офицерский сапог, (правый). Нигде даже пылинки не было видно. Видимо роботы-уборщики оказались гораздо сложнее и функциональнее, чем это могло показаться после первого взгляда. Пульты пилотов и стойки навигационного оборудования находились на зыбкой, трудно определимой грани между комой и летаргическим сном. В "живом" состоянии находились только несколько проекционных экранов. Из тех, что как-то проецируют изображение прямо на воздух. Настоящие были потушены и терпеливо ждали прикосновения к клавиатурам властной и умелой руки.
Рино прошелся сканером по обивке кресел, панелям переборок, пультам. Все было чисто. Биологической жизни просто не было. Ни одной из ее форм. Ничего. Только мизерная доля процента продуктов распада недавно грозной опасности и все.
— Кажется все, — подытожил Рино свою работу. — Идем еще что-то проверим или возвращаемся на крейсер?
— Сколько можно бродить? — пожаловался Аркан из ближайшего к выходу кресла. — Пора возвращаться.
Корас и Рино посмотрели в его сторону. Корас медленно потянулся за импульсником. Рино отбросил прочь сканер и сдернул с плеча огнемет.
— Что я такого сказал?! — оправдываясь крикнул Аркан не веря своим глазам.
До боли в кисти он сжал рукоять своего импульсника.
— Хотите еще куда-то сходить, давайте сходим. Зачем же нервничать?
— Медленно, без резких движений сползай с кресла и прыгай вправо, очень тихо прошептал Корас в микрофон шлема.
Аркан быстро переводил непонимающий взгляд с одного компаньона на другого и не двигался с места. Наконец до него начало что-то доходить. Он резко оглянулся. Сразу за креслом, в котором он сидел, в тени проема распахнутого люка, маячила едва заметная "голограмма" арка. Эта была гораздо "старше" тех, что они видели раньше. На морде было больше кожных складок. Чешуя, рисунок на самой коже или что у них там было такое, был гораздо крупнее, чем в прошлые разы. Непонятно почему, но с первого взгляда было видно, что этот арк гораздо старше тех, что были раньше. На этом было надето что-то наподобие мундира. Так как все вместе это свободно просматривалось насквозь, что-то более точно сказать было трудно. Традиционно, ноги гостя с того света не касались пола. А сама картинка то слегка приподымалась, то опускалась, как это бывает с пилотом при использовании плохо отрегулированного или дешевого реактивного ранца. В отличие от стычки в зале энергоблока, когда от каждого движения или взгляда арков так и тянуло неприкрытой враждебностью и спрессованной агрессией, этот был спокоен, как сожженный в бою танк.
Как только Аркан разглядел сквозь блики света на стекле шлема, затаившуюся за спиной напасть, его, будто катапультным пиропатроном, выбросило из кресла. Куда только девалась та немощь, которую он демонстрировал последние дни каждому желающему. Не дотронувшись до пола, а, использовав в качестве опоры соседнее кресло, он так далеко отпрыгнул в сторону, что в другой бы ситуации наповал поразил бы всех своими неожиданно проявившимися способностями, но всем сейчас было не до этого.
Арк продолжал себе висеть на месте и глядеть куда-то вдаль. Поверх голов Рино и Кораса. Исключительный цирковой номер впечатления на него не opnhgbek.
Секунду, другую ничего не менялось. Затем, так и не дождавшись приказа командира, Рино выстрелил. Струя огня ударила через весь отсек, лизнула переборки и объяла висящее в проеме изображение. Именно объяла, а не прошла насквозь, как это должно было быть с настоящим голографическим изображением. Сопротивление огню было совсем небольшим, но глаз эту разницу уловил. Пламя словно слегка приостановило движение. Огонь исчез так же быстро, как и появился, оставив на переборках сероватый налет копоти. Больше в проеме никого не было.
