Илья Яковлев - Черный снег (без конца)
Борис запротестовал:
— Ошибка произошла, Пётр Григорьевич. Моё участие в операции было минимальным! Я уж не знаю, чего вам там наговорили. Я даже рапорт не писал…
— И не надо! К псу эту формалистику. Мы на неё драгоценное время убиваем. И не надо скромничать. Не к лицу. У меня к вам сначала разговор, а потом предложение. От которого вы просто не имеете права отказаться. Ну, как?
Борис пожал плечами — разговор, так разговор. Начальство кивнуло и продолжило:
— Приготовьтесь сначала слушать, потом отвечать. По ходу пьесы можете задавать вопросы. Не общие, конкретные. Давайте присядем.
Присели. Начальство достало из стола пачку «Gitanes», протянуло её Борису и пододвинуло пепельницу:
— Курите. Я сам не курю, но дым меня не раздражает. Это, вроде, ваши любимые.
Борис принял сигарету и внутренне усмехнулся. Видать, начальство всерьёз готовилось к этому разговору, перетряхнули всё его личное дело. Даже за пачкой его любимого курева не поленились кого-то послать, «Gitanes» в Конторском буфете отродясь не водилось — дорогое удовольствие и спроса поэтому нет. Он с удовольствием затянулся, почувствовав, как дым традиционнейших французских сигарет продрал его, что называется, до задницы и всем видом дал понять, что полностью обратился в слух.
Начальство внимательно посмотрело Борису в глаза и задало не слишком неожиданный, но тем не менее резкий вопрос:
— Как вы относитесь к происшедшему в стране?
— Я ещё не составил полного мнения, — осторожно сказал Борис, — Методы новой власти немного жестковаты (сказал и внутренне поморщился от этого «немного»), но быстрота принятия решений мне вроде бы импонирует.
Генерал кивнул и продолжил:
— Именно быстрота! Эти старые пердуны по всей вертикали власти просто невыносимы. Мы — новая власть — просто обязаны уничтожить дурные стороны наследия предыдущей Империи и приумножить положительные. Герантократия — позор нашей страны. Наша страна также устала от коррупции, лжи, продажности политиков. Эта мразь настолько впиталась в поры существовавшей до сих пор власти, что признаемся себе: лечить этот загнивший организм просто невозможно и глупо! Его легче уничтожить и создать новый. И мы это сделаем! На данном этапе просто необходимы силовые методы решения проблем: старая гвардия так просто не уйдёт. Поэтому начальный этап наш, силовиков.
— И править будут военные? — поинтересовался Борис, — Без правящей партии, без программы, без правительства?
— Само собой — нет. Без партии, дорогой мой Борис Рудольфович, без какой-нибудь политической силы, идеи, объединяющей общество, без программы не обходилось никогда, ни в какие времена, ни одно государство. При любом общественном строе, будь то диктатура, монархия, демократия или ещё что-нибудь. Вопрос только в том, какая партия, какая идея главенствует в политическом курсе руководства страны.
— Но ведь деятельность всех без исключения партий запрещена? — заметил Борис, — Или я не прав?
— На данный момент — да, — улыбнулся бравый генерал-лейтенант, — Но дело в том, что одной партии деятельность будет разрешена, и в самом скором времени.
— И какой же, если не секрет?
— А вы поразмыслите сами. Что требуется от партии в данный момент? Каким требованиям она должна отвечать? Особенно, если учесть, что на данный момент выкрутасы с её стороны нам вовсе ни к чему.
Борис задумался. Он, кажется, уже начал догадываться, к чему клонит этот энергичный генерал и эти догадки его положительно пугали. Он стряхнул пепел с сигареты и произнёс, взвешивая каждое своё слово:
— Очевидно, она должна быть полностью подконтрольна в первую очередь нашей организации. На всех её деятелей должен быть неплохой компромат. Желательно, чтобы она была хотя бы в меру экстремистской, потому что на силовом этапе от неё потребуется принятие крайне непопулярных решений. Но главное, идея…
— Идея проста, — сказал, как отрезал Крымов, — По нашему глубокому убеждению объединяющей идеей в нашем обществе может стать только национал-патриотизм. Не пещерная модель гитлеровского национал-социализма, отягощённая всяческим бредом вроде антисемитизма и тому подобной дребедени, способной повлиять лишь на моральных уродов, а национал-государственность. С экономической моделью госкапитализма.
Некоторое время Борис молчал и курил. Напористость генерала, его откровенность могли ошарашить кого угодно. Он затушил сигарету и осторожно сказал:
— Простите, но я знаю всего одну организацию подобного рода. Правда, она не совсем отвечает перечисленным вами требованиям. Ей-то как раз и свойственно тяготение к этой, как вы выразились, пещерной модели гитлеровского национал-социализма. Хотя все остальные признаки явно налицо. С экстремизмом у этих ребят всё в полном порядке. Я имею ввиду Русский Национальный Союз. Или я не прав?
— Абсолютно верно. Именно они. А этот бред мы из них вышибем, сами же говорили, что они нам подконтрольны. Ведь как раз ваш отдел этим и занимается.
— В последнее время мы чем только не занимаемся. Только вот ещё квартирные кражи не расследуем и карманников не ловим.
— Этот бардак теперь в прошлом. Время заниматься настоящими делами, твёрдо сказал генерал, — И вот тут-то как раз и вопрос, и предложение к вам.
Борис пожал плечами (он поймал себя на том, что слишком уж часто пожимает плечами):
— Ну, собственно, почему именно я? У нас есть специалисты, прямо занимавшиеся РНС, они могут дать гораздо лучшую консультацию…
Генерал жёстко посмотрел Борису в глаза и сказал:
— Мне, дорогой мой человек, консультации на хрен не нужны. Мне нужно, чтобы этими оглоедами руководили. Ваш отдел выделяется в самостоятельную структуру с подчинением непосредственно мне. У РНС организация полувоенного типа. Вы же прекрасно понимаете, что есть такие вещи, которые наша организация делать просто не в состоянии. Не по статусу. Ваш отдел должен принять на себя руководство боевой частью РНС, усилить её, выкинуть примазавшихся, чётко структуризировать. Короче говоря, навести порядок в их авгиевых конюшнях. Их политики сольются в какое-нибудь объединение с другими патриотически настроенными партиями, создадут что-то вроде правящего патриотического фронта. А боевая часть должна быть подчинена нам и только нам. Мы не допустим повторения истории с КПСС, которая полностью подчинила и нас, и армию, и МВД, своей воле. Мы должны оставаться на верху пирамиды, мы, а не они!
— А я-то тут причём? — спросил Борис.
— При всём. Ваш Грибоедов засиделся, пора и честь знать. Я уже говорил, что мы собираемся всюду выдвигать молодых и энергичных. Вы молоды, вы один из старших офицеров отдела. Вы прекрасно проявили себя в первый день новой эры (он так и сказал — «новой эры»). Вам и карты в руки. Берите своих молодцов, берите этих чернорубашечников и начинайте действовать. Официально всё то, что я говорил по поводу создания патриотически настроенного правительства и парламента будет объявлено уже в ближайшие дни. Но вы можете не ждать официального решения Временного Комитета. Организационные вопросы надо решать прямо сейчас. Можете идти. Жду вас завтра к десяти утра с конкретными предложениями, — Крымов встал, давая понять, что аудиенция закончена.
