Хол Клемент - У критической точки
Дроммианин услышал все это, войдя в помещение наблюдательного пункта, но ничего не мог понять. Лишь спустя несколько минут до него дошло, что речь идет о вновь открытом вулкане. Ему было ясно, что такой мощный источник тепла может вызвать возникновение воздушных потоков даже в предельно сжатой газовой оболочке Тенебры.
— А что, если каждую ночь ветер станет гнать батискаф все дальше в глубь материка? — спросил он. — Не окажутся ли наши ребята в опасной близости от вулкана?
— Пока не нужно тревожиться. Какой бы ни был ветер, в глубине материка море все равно будет состоять главным образом из воды, так что далеко их не унесет. А кроме того, бьюсь об заклад: если извержение не прекратится, то ни днем, ни ночью на много миль от вулкана вообще не будет воды в жидком состоянии.
Аминадабарли не дослушал до конца. У него появился новый повод для волнений, а уж волноваться-то он умел! Он ринулся обратно в радиорубку на максимальной скорости.
Ученые на время оставили Изи в покое ради новой сенсации. Аминадабарли не стал задумываться, спят ли дети или, может, беседуют с пещерными жителями.
— Мисс Рич! Мина! — бесцеремонно завопил он в микрофон.
На этот раз на экране появилась Изи, потирая кулачком сонные глаза. Аминадабарли не понял этого жеста или сделал вид, что не понимает.
— Где мой сын? — спросил он.
— Спит.
Обычно Изи была не столь лаконична.
— Ну ладно, поговорю с вами. Вы слышали о том, что стало ясно, почему дует ветер?
— Да. Кажется, это вулкан. Я заснула сразу же после того, как услышала о нем. А что, есть еще новости?
— Не то чтоб новости. Эти гадалки — ваши ученые соотечественники — вдруг сообразили, что каждую ночь батискаф будет относить к вулкану и вам грозит серьезная опасность. Что думает об этом ваш друг Быстрый?
— Во всяком случае, еще несколько дней нам ничего не грозит. Свет вулкана отсюда не виден.
— Вам-то он не виден. А важно то, что видят и думают туземцы. Вы спрашивали Быстрого?
— Нет. Я же только недавно узнала об этом. И вообще это меня не тревожит. Если бы они увидели свет, они тут же сказали бы нам. Они решили бы, что это робот. В худшем случае мы можем подойти к вулкану через несколько тенебрийских суток. Во всяком случае, не завтра.
— Не завтра! Да кто говорит о завтрашнем дне? Нет, для меня навсегда останется тайной, как вам, землянам, удалось создать свою цивилизацию! Разумные существа составляют планы на будущее, слышите!
— Разумные существа не делают поспешных выводов, — отрезала девочка, потеряв спокойствие впервые после аварии. — Я не строю планы на послезавтра, потому что к концу завтрашнего дня нас здесь уже не будет. Пожалуйста, скажите мистеру Сакииро, чтобы он приготовил посыльное судно к встрече.
Она повернулась и вышла, вернее, просто исчезла из поля зрения камеры. Аминадабарли был так поражен, что даже не рассердился на ее неучтивость.
8
Когда Ник добрался до батискафа, Изи уже проснулась. Он без труда нашел судно — свет прожекторов был хорошо виден с побережья. Ветер дул прямо в сторону батискафа. Ник и его друзья еще ничего не знали о вулкане и мысль о том, что они сбились с пути, не могла их тревожить. Выйдя на берег, они взвалили на себя плот и двинулись на огонек.
Феджин с четырьмя учениками пришли раньше — даже тихоходный робот двигался по суше быстрее, чем неуклюжий, громоздкий плот по морю. Быстрый был настроен весьма благожелательно.
Через несколько минут после прихода робота он потребовал, чтобы ему показали, как добывают огонь. Изи велела Джону научить его. Тот повиновался беспрекословно, вынул свой лучок, и через две минуты огонь уже пылал.
Тогда Быстрый решил взяться за дело сам. К тому времени, когда Ник, Бетси, Джин и Джейн пришли к батискафу, таща плот, вождь уже добыл огонь и пребывал в отличнейшем настроении.
На «Виндемиатриксе», напротив, настроение было неважное. Изи проснулась сердитая. Она не забыла оскорбительных реплик дроммианина и отказалась объяснить не только ему, но и вообще кому бы то ни было, на чем основана ее уверенность в том, что они с Миной смогут покинуть батискаф еще до конца следующего тенебрийского дня. Разумеется, она вела себя по-детски. Но Изи и была ребенком. Советника Рича попросили вмешаться. Он пристально посмотрел в лицо дочери, потом отвел глаза от экрана и сказал:
— Пожалуйста, попросите мистера Сакииро подготовить посыльное судно к встрече с батискафом. Насколько я понимаю, потребуется некоторое время на подвеску и регулировку наружных ускорителей.
Затем он поспешно покинул помещение, не отвечая на сыпавшиеся градом вопросы, и заперся в своей каюте.
— Что же нам делать? — спросил геофизик.
— Пожалуй, то, о чем он просил, — ответил другой ученый. — Рич как будто уверен, что девочка знает, о чем говорит.
— Он-то уверен. А она?
— В конце концов, даже если ребенок ошибается, никому вреда не будет от того, что мы подготовим спасательное судно к полету, — сказал третий. — Почему вы так тревожитесь?
— Просто мы понимаем, что будет с Изи и ее отцом, если она ошибается, — ответил геофизик. — Хорошо, если она знает, что говорит. А если ее просто вывел из себя этот десятиногий бобер и она, не подумав, брякнула…
Он положил конец дискуссии, подключив еще один телефон и передав инженерам просьбу Рича.
Робот уже не был в центре событий, хотя и мог наблюдать за их ходом. Его ученики, видимо, влились в племя Быстрого и получали указания либо от самого вождя, либо от Изи из батискафа. Никто уже не спрашивал Феджина, что и как делать. События разворачивались такими темпами, что многое ускользало от Рекера. Он слышал о ссоре Изи с Аминадабарли, о ее намерении покинуть завтра Тенебру, но не больше других знал о том, как она собирается это сделать.
Рекер имел представление о том, чем занимаются тенебрийцы, но далеко не все было ему понятно, а добиться объяснений он не мог. Ему не приходило в голову, что Изи прервала поступление информации на «Виндемиатрикс» только для того, чтобы досадивший ей дроммианин ничего не узнал. Так или иначе, Рекеру оставалось лишь наблюдать, фотографировать, записывать на пленку доходившие до него обрывки разговоров и пытаться как-то истолковывать все, что он улавливал.
Плот спустили на поверхность озерка, и Ник с Бетси перевезли Быстрого к батискафу. Рекер видел, как у одного из иллюминаторов тенебрийцы вступили в беседу с детьми, но не слышал ни слова — робот находился слишком далеко. Беседа была долгая и довольно оживленная; закончилась она только вечером. Затем плот вернулся к берегу, все начали собирать свои пожитки и вскоре тронулись в путь. Пещерные жители помогали нести плот и тащить тележку. Быстрый впервые за все время обратился к роботу и приказал ему следовать за собой. Переводчиком служил Ник. Рекер решил, что тенебрийцы уходят, спасаясь от ночного наступления моря. Естественно было ожидать, что в эту ночь оно разольется по меньшей мере так же, как и прошлой ночью.
