Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)
— А может, не надо… сейчас? — оглянулась Дава на Тадоль-па.
— Нет, сейчас! — сказала Кари, потупив взор. — И скорее. Я все-таки люблю его… А у тебя быстро получится.
3. Реставраторы тьмы
Обед у Ворха проходил в обстановке всеобщего проявления преданности, любви и глубочайшего уважения. За столом собрались только самые приближенные. Развалясь в обширных трансформируемых креслах, позволяющие принимать любую позу, они ели, пили и внимали мысленному рассказу Ворха о посещении Габара. Испуганно замирали в момент воспроизведения им картинг снежного обвала, а затем мучились, срываясь со скользких лыж баянны, и чувствовали себя почти героями, оставаясь ночевать в логове злостных бунтарей.
Ворх верил в искренность чувств своих пособников, зная, что в случае его смерти назначение на должность Верховного предводителя надзора могло бытьне из их ведомства, что создало бы для его приближенных массу неприятностей. Но он выжил.
Застольную беседу воспринимали сейчас и все цузары Билярга, а через кого то из них трансляция шла на другие правительственные небоскребы. Ворха это обстоятельство не пугало. Шпионаж был привычным явлением, к тому же нынешняя утечка информации была в высшей степени полезной, так как прибавляла ему популярности.
О покушении на него Ворх дипломатично промолчал, умело упустив из мысленного показа разоблачающие сценки. В свое время Даберу будет предъявлен отдельный счет, решил он.
После обеда Ворх занялся разбором накопившихся дел. Докладывал Первый пособник Бармал. Он был вдвое старше Ворха, а потому, может, медлителен, не зато обладал другими, компенсирующими этот недостаток, достоинствами — не приносил с собой никаких записей, все помнил, говорил с четкостью автомата о новых волнениях низших, о разрастающейся спекуляции рабами для Бауков о равнодушии многих кселензов к общественным делам, к укреплению Нового Порядка.
«Когда нет права говорить, народ пользуется правом не думать», — подытожил Ворх доклад Первого пособника и горько усмехнулся. Бармал в ужасе округлил глаза и обвел ими кабинет, давая понять, что всюду тут могут быть подслушивающие их мысленную речь устройства. Ворх рассмеялся и, жестами попросив Бармала нагнуть голову, надел ему на биокристалл блокатор — один из двух, привезенных из Габара.
— Это та самая придумка рабов, о которой ты докладывал когда-то, — сказал Ворх. — Теперь наши мысли никто не воспримет. Говорить будем вслух
Вдруг Ворх обеспокоенно дернулся и вскочил с кресла. Ему показалось, что его кольнула иголка. Он ножом вспорол обивку: под тканью, вмятый в пористую подкладку, замер, боясь пошевелить ножками-усиками, Баук.
То, что за ним шпионили, Ворха не удивляло. Но на этот раз был подложен не записывающий мысли «жучок», а настоящий Баук кселенза! Впрочем, этому тоже не следовало удивляться. За триста лет накопилось столько Бауков, что удовлетворить их всех телами рабов, как обещалось Новым Порядком, было невозможно Бауки годами находились в Каролл-доме в ожидании нового тела, а этот решил заслужить его пораньше — согласился быть шпионом.
Сняв с биокристалла блокатор, Ворх услышал мольбы Баука:
«Не убивай меня, я все расскажу… Меня нанял Дабер. Обещал: если узнаю что-нибудь важное, он вернет мне вечность. Но Дабер врет. Я уже выпытал о Верховном энергетике, как он торгует рабами. Сделал маленькую аварию, а инженеров с каскада гидроэлектростанций продал Ведомству снабжения, списав их как погибших».
«Интересная информация», — глянул Ворх на тоже снявшего блокатор Бармала, но тот не разделил его восторга, поскучнел, поджался.
«Ты не убьешь меня?» — спросил Баук.
«А разве можно?»
«Нельзя. Если убьешь, тебя будет судить Гильорт. Есть свидетели, что я… что меня…»
«Свидетели будут молчать. Ну кто же признается, что шпионил за Верховным? — усмехнулся Ворх и лезвием ножа постучал по Бауку. — Говори, почему ты пошел на контакт».
«Я перестал слышать твои мысли. Ворх, не убивай меня, я пригожусь».
«Кому? — разозлился Ворх. И как всегда, когда бывал зол, стал холоден и расчетлив. — Удивительная тупость. Неужели ты надеешься, что после всего этого останешься существовать? Тебя уничтожат если не я, то те, кто подложил сюда, чтобы не проболтался. Ты ведь уже числишься погибшим при какой-нибудь аварии?»
«Да… Я разбил своего носителя в аварии. И попал в сейф Дабера. Ты полагаешь, он списал меня?»
«Подумай сам. Почему он не вернул тебя в Каролл-дом, как предписано Новым Порядком? Ты обречен».
«Ворх, спаси меня, — молил Баук. — Я тоже спасу тебя. Они убьют тебя, уже все приготовлено…»
«Спокойнее! Помолчи, — сказал Ворх. — Я спасу тебя, если все, что ты рассказал мне, повторишь на Гильорте».
«Все расскажу! О всех рас…»
«Осторожно!» — вскрикнул Бармал.
С необычной для себя прытью он подскочил к Бауку, оттолкнув Ворха, и ударил по панцирю рукояткой парализатора. Панцирь Баука хрустнул, расколовшись, по обивке кресла потекла фиолетовая жидкость.
«Он хотел тебя парализовать, — сказал Бармал, отводя в сторону перепуганные бегающие глазки. — Я знаю их привычки. Сейчас бы осел на теле и нанес удар. Хорошо, что я успел…»
— Хорошо, — согласился Ворх, надевая на биокристалл блокатор. Повернул кресло с разбитым Бауком, вмявшимся в спинку, и оттолкнул его подальше от стола. На Бармала смотрел с прежним дружелюбием во взоре, не замутненным и тенью подозрения. — Что там у нас дальше?…
— Ереси!
— Как это понять?
— Это невозможно понять! Некоторые, например, считают, «что если нарушить энергетическую решетку атомов и молекул, из которых состоит, допустим, стол, то он может утечь, как струйка света…
Ворх замер от мелькнувшей догадки: «… как струйка света». Конечно! А если на другом конце пути эту струйку света как-то трансформировать, то вновь возникнет этот же стол. Так это же нуль-транспортировка! Неужели Кари?… Что он там говорит еще?»
— … абсурд. Такого не может быть никогда.
— А ты знаешь, что может и чего не может быть?
— Но это же очевидно, — нахмурился Бармал, разыгрывая благородное возмущение.
— Понятно. Что еще?
— Группы из низших и даже кселензы верят, что «я» кселян, которое мы после смерти физического тела переселяем в биокристалл, а потом превращаем в Баук и обеспечиваем таким образом продление жизни, — это «я», по их мнению, должно умирать.
— Почему?
Бармал приподнял голову на длинной шее и вновь угодливо пригнул ее, выразив высшую степень своего сановного непонимания глупости.
— Появились верующие в естественное переселение «я» как мыслеформы во вновь рождающихся. Говорят, мудрость природы безгранична, и потому только высокоорганизованное энергетическое «я» может стать первоосновой воссоздания кселян. И еще говорят…
