Александр Пантелеев - Проект Рвж – 2017
Едва звякнул отпираемый замок, как она вскинулась и немного суетливо начала накрывать на стол.
— Проходите детки, усаживайтесь. Есть, наверное, хотите?
— Да спасибо огромное. Я нормально не ела, уже не помню сколько.
Таня на людях старательно разыгрывала амнезию.
Станислав поцеловал маму в щеку и пошел мыть руки. По дороге он наблюдал за Таней. Та рассматривала Москву с интересом, но без особого удивления, что с версией о ее амнезии не вязалось вообще.
Скорее было похоже на реакцию человека, который просто давно не был в городе и теперь рассматривает, что новенького.
Таксист попался на удивление молчаливый, поняв, что молодые люди не настроены, разговаривать, включил радио, и весь путь меланхолично слушал музыку.
Усадив детей за стол, мама села напротив Тани и принялась ее несколько бесцеремонно рассматривать.
Станислав ел наваристый борщ со сметаной и лишь улыбался.
Мамке было жуть как интересно, но задавать вопросы она не спешила.
Таня же ела не спеша, явно смакуя борщ на вкус, и на лице у нее было такое блаженство, что мамка, гордившаяся своими кулинарными способностями, понемногу таяла.
А когда Таня с видимым сожалением посмотрела на свою пустую тарелку, с удовольствием подлила ей добавку.
Для хрупкой девушки, ела она, прямо скажем, не мало.
Станислав отметил про себя что, съев две тарелки борща, девушка не отвалилась от стола как он, слегка даже осоловев от порции горячей еды.
А поднялась легко и непринужденно.
Сердечно поблагодарила за "чудесное приготовление великолепного блюда русской кухни", Слава лишь хмыкнул.
Мамке видимо хватило и 20 минут почти безмолвного наблюдения, чтобы проникнутся к Тане полным доверием.
Но больше всего конечно Славу добило, то, что мама сама постелила ему раскладушку, а гостью уложила на его диван.
— Все, спать ложитесь детишки.
— Все разговоры завтра на свежую голову. И смотрите мне не шалите — смешно погрозив пальцем, прикрыла за собой дверь.
Слава, имевший совсем иные виды на вечер, даже немного растерялся. Он ожидал от мамы совсем иной реакции.
— Не отвернешься герой?
— А, что? От нахлынувших раздумий его отвлекла Таня.
— я говорю, так и будешь смотреть?
Таня стояла перед ним, держа в руках, выданную мамой ночную сорочку.
— я бы хотела переодеться.
Таня была сама естественность, словно они были старыми друзьями, или братом и сестрой. Слава рассердился.
— Вообще-то я типа муж. Или как?
Таня наклонила голову и улыбнулась.
— Ну, муж так муж. Но при этом вроде бы ты всегда был галантным мужчиной? Что-то изменилось? Или тебе нравиться смущать бедную девушку?
Слава чертыхнулся про себя и отвернулся к стене. Тане оказывается палец в рот не клади, срезала на взлете.
И говорит так уверенно, как будто действительно его знает много лет.
Или знает? Слава снова принялся прокручивать в голове всех своих знакомых, друзей, одноклассников, однокурсников, Интернет — знакомых.
Вообще всех кого видел хоть раз в жизни, но все напрасно.
Таня в этих списках не значилась, а память, выдававшая любую информацию по желанию, тут отказывалась работать напрочь.
— Эй, герой. Что-то ты задумчив не в меру. Иди сюда, нечего осанку портить на этой развалюхе. Да и сплю я чутко, этот скрип спать не даст нормально.
Станислав пораженно уставился на Таню.
Та забралась под одеяло и лежа на животе, озорно смотрела на него.
— Чего уставился то? Или испугался?
Станислав почесал затылок.
— Таня мне кажется, нам надо поговорить.
— Все разговоры завтра. Иди сюда, не хочу шипеть на всю комнату, разбужу бабушку. Не переживай приставать не буду.
Станислав слегка напрягся.
Он не говорил, что живет с бабушкой и мамой, но Таня об этом знала.
Причем говорила об этом так, как будто это для нее был свершившийся факт.
Станислав помотал головой и потер руками лицо.
— Ничего не понимаю.
— Все завтра. Раздевайся и иди сюда. Таня перевернулась на спину и, раскинув руки, развалилась на диване.
— Красотища то какая. Можно сказать ляпота!
Станислав, немного стесняясь, стащил с себя джинсы и свитер и присел на край дивана.
— Да не бойся, я не кусаюсь.
— Да я не тебя боюсь. А вот ты не боишься? Может я на правах супруга, полезу к тебе за супружеским долгом?
— Опять ты за свое. Ну, по большому счету и что с того? Ты мальчик взрослый, я девочка в самом соку, что страшного то?
— Только ой вряд ли, ты будешь приставать к женщине, только что из больницы. Воспитан иначе. Хотя где-то даже жаль. Ладно, шучу. Ложись уже. Завтра долгий день. Таня потянулась и сладко зевнула.
Станислав не нашелся, что сказать и молча, только пыхтя от досады, полез под одеяло. Заботливо проветренная комната, мама, наверное, постаралась, огни ночной Москвы за окном. Это умиротворяло.
Таня прижалась к нему своим удивительно горячим телом и, уткнувшись носом в плечо, сладко засопела, пробормотав только
— Спокойной ночи герой и уже совсем засыпая.
— Блин и в молодости точно такой же…. Не прошло и минуты как ее сопение стало глубоким и ровным, она спала. Слава же лежал, боясь пошевелиться и спугнуть это наваждение, но безумно прекрасное.
Промучившись с вопросами еще полчаса, решил, что сделать все равно ничего не сможет, решил спать.
Усталость, накопленная за день, как-то незаметно навалилась, Станислав очень легко провалился в сон.
Снились, какие-то яркие, но не запоминающиеся сны. Он куда-то бежал. Лез в какую-то гору, с кем-то сражался.
Проснулся от струи свежего воздуха, который ласковой прохладой раннего утра холодил грудь. Слава оглянулся. Тани не было. Приснилось что ли?
Слава досадливо поморщился. Блин бывает же.
Но едва встал, как его взгляд уперся в застеленную раскладушку.
— Хм. Значит, нет.
Натянул домашнюю майку и штаны, надел шлепанцы на босу ногу и пошлепал на кухню. На кухне он застал премилую картину.
Мама, бабушка, и Таня сидели за столом и о чем-то очень мило ворковали.
Станислав обомлел от такой идиллии. Таня, увидев его, сразу встала, указав на стул сказала:
— Доброе утро герой. Садись, побалую тебя своей стряпней.
Слава рухнул на стул, во все глаза, рассматривая довольные и одновременно загадочные лица мамы и бабушки.
Чтобы мама пустила готовить на свою кухню чужую женщину??
В мире точно вымерли все мамонты. Тьфу, они и так вымерли.
Ну, значит, смертный час пробил у бенгальских тигров, не иначе.
Таня поставила перед ним, тарелку с вкусно пахнущими булочками.
— Кушай на здоровье.
Станислав как во сне отпил, теплый, как он любил, разбавленный холодной водой чай и откусил пирожок.
