Николай Петри - Колесо превращений
Часть вторая
ИЗ ТЕЛА - В ТЕЛО
Лишь самые умные и самые глупые не могут измениться.
Конфуций
Глава 1
ВОРОН
Окончательно проснувшись и не делая резких движений, он медленно очень медленно - стал открывать глаза.
"Та-а-ак, что мы имеем на сегодняшнее утро?"
Плавно повернул голову влево, затем вправо. Дерево. Толстые ветки. Омытые дождем листья.
Наученный горьким опытом прошлых дней, он не стал сразу осматривать себя, а попробовал угадать, кем же он сегодня проснулся?
Вчерашний день казался подернутым легкой дымкой, сквозь которую он смог разглядеть лишь очертания небольшой поляны. Ага, полезной информации ни на грош. Ладно, пока обойдемся без нее. Тем более - он знал это по собственному опыту - через некоторое время воспоминания о вчерашнем дне вернутся к нему до мельчайших подробностей.
Глядя на едва покачивающиеся на ветру ветки березы, он вдруг понял: с его зрением что-то не так... И в это же самое мгновение в мозгу вспыхнуло и запульсировало сообщение:
"Ворон, птица семейства вороновых. Самая крупная птица отряда воробьиных. Длина до 70 см, масса до 1,6 кг. Всеяден".
Последнее слово понравилось ему больше всего и напомнило, что он, похоже, зверски (или птичьи?) голоден. Что ж, пора размять затекшие крылья и испытать сладостное чувство свободного падения с вековой сосны на... Об этом он как-то не успел еще подумать, а сильные крылья уже сорвали его с места и бросили в штопор... День начинался весело и не обещал ничего хорошего впереди.
Овладеть крылатым телом ему удалось лишь после того, как он обломал несколько толстенных ветвей, напугал дремлющего в дупле филина и проткнул головой чье-то прошлогоднее гнездо. Потом стало полегче и, можно даже сказать, повеселее, потому что на крутом вираже ему удалось ухватить за гладкий хвост надменную белку-летягу и так громко каркнуть в ухо чопорному дятлу, что последний надолго застрял своим клювом в расщепленном дереве. Вот потеха!...
Еще несколько кульбитов у самой поверхности земли. Затем экстренное торможение когтями, хвостом, клювом и крыльями. И он услышал чей-то негромкий смех. Повернувшись на звук всем телом, он уставился на наглеца правым глазом (левый почему-то смотрел совсем в другую сторону!).
За те несколько секунд, что он летел (пожалуй, "летел" - слишком громко сказано!) с огромного дерева, он успел вспомнить кое-что из вчерашнего дня. Согласно его воспоминаниям, перед ним теперь стоял его товарищ по скитаниям:
"Ухоноид бестелесный обыкновенный, умом не отягощен, дружелюбен, бескорыстен, любит соловьиные песни, самих же соловьев органически не переваривает (потому что переваривать нечем). С другом по несчастью вежлив. Обладает одним недостатком - полным отсутствием плоти. Отзывается на позывной "Ухоня".
- Ка-ар-рк... Тьфу ты, как прошла ночь? - спросил Ворон, клювом поправляя перья на брюшке.
- Спокойно.
Было странно слышать голос, который, казалось, доносился одновременно со всех сторон. Ворон с важностью павлина шагал по опавшей хвое и пытался разобраться в той мутной реке информации, что стремительно проносилась в эти мгновения в его голове. Ухоня терпеливо ждал целую минуту, а потом спросил:
- Ну что, напарник, куда теперь?
Ворон скосил правый глаз в поисках говорившего и ответил:
- Я же просил тебя: не зови меня "напарник"!
- Хорошо, напарник.
Ворон недовольно взмахнул крыльями, на что Ухоня возмущенно сказал:
- А чего ты обижаешься?! Я ведь должен тебя как-то называть. Не "вороной" же, в самом деле?!
- А я должен тебя видеть - не могу же я с пустотой разговаривать!
В воздухе произошло какое-то слабо уловимое движение, и рядом с Вороном возникло нечто, отдаленно напоминающее человеческое ухо.
- Так сойдет? - спросил Ухоня, слегка шевельнув розовой мочкой.
Ворон открыл клюв и сказал:
- Кар-р-ртинка да и только...
Ухоня посчитал ниже своего достоинства спорить с какой-то там птицей и плавно поплыл по поляне. Ворон выждал секунды три (для солидности!) и нехотя поковылял за ним.
- Да не спеши ты так! - каркнул он, когда Ухоня скрылся за густым малинником. - Не привык я еще ходить на этих коротких ногах.
- А как насчет крыльев?
Ворону показалось, что ухоноид сложился в огромный язык и плавно поплыл в его сторону.
- Между пр-р-рочим, над убогими смеяться грешно. Понял?
- Понял, - ответил Ухоня, - но и ты учти: мне нелегко изображать видимый объект, будучи по природе своей абсолютно нематериальным.
Ворон скосил на товарища немигающий глаз:
- Ладно, Ухоня, не сердись. Ты же знаешь: при трансформации я каждый раз веду себя м-м-м... немного странно. Да и вообще, невидимый ты мне даже больше нравишься.
- Не подлизывайся.
- И в мыслях не было!
Некоторое время они молча парили над деревьями. Ворон, плавно помахивая крыльями, что-то высматривал впереди. Ухоня, вернув себе невидимость, плыл где-то рядом.
- Напарник, я вот все хотел спросить тебя: откуда ты это знаешь? - Ты о чем? - спросил Ворон, ожидая от товарища какого-нибудь подвоха.
- Да все эти твои странные слова... "трансформация" и прочие... Когда я их от тебя слышу - они кажутся мне полной белибердой... А потом я их сам употребляю, словно учился на филфаке в МГУ. Кстати, а что такое МГУ?
Ворон слегка повел клювом в сторону предполагаемого нахождения Ухони и ответил:
- Что такое "мгу", я не знаю... Может, так мычит корова новой секретной породы, если ее с гусем скрестить? - Ворон ненадолго задумался. Что же касается источника моих знаний, то... в тот момент, когда я встречаю что-либо неизвестное, не имеет значения, что это - человек, животное или что-то другое - у меня происходит какое-то прояснение в уме, и все становится понятным.
- Ты меня, конечно, извини, напарник, но, может быть, ты того...
- Наверное, я действительно "того", если продолжаю тебя слушать!
- Но я же заранее извинился!! - возмутился Ухоня.
- Ты бы лучше подумал заранее...
- Эх, напарник, я на тебя зла не держу. Ты же сам признался, что у тебя после изменений не все...
- Ухоня!
- Ладно, ладно, я молчу, а то по шее получу и до ворот не долечу.
- До каких ворот? - не понял Ворон - он видел под собой лишь деревья до самого горизонта.
- Что бы ты без меня делал?! - сказал Ухоня и бледной лентой скользнул вниз.
Когда они оказались на небольшой поляне, Ворон действительно увидел перед собой высоченные ворота из огромных почерневших дубовых бревен. Ворота казались такими старыми, что было боязно к ним подходить - а вдруг рухнут? Сверху на исполинские дубовые кряжи была положена сосна не менее впечатляющих размеров, вся испещренная полуистлевшими фигурками. Ворон взмахнул крыльями и стал внимательно разглядывать то, что было вырезано на сосне многие и многие годы назад безвестными зодчими. Но ни острое зрение, ни его непонятные способности не помогли - он так ничего и не смог уразуметь...
