Сергей Рощин - Верная возможность
Обрадовавшись за родной печатный орган, я, презрев все моральные устои, а также правила поведения российских граждан в общественных местах, захлопал в ладоши. Затем, оставив газету для дальнейшего ее использования другими посетителями заведения, я покинул кабинку и, подойдя к рукомойнику, принялся приводить себя в порядок.
Из зеркала над раковиной на меня глянула чья-то страшная рожа. На голове запеклась кровь, лицо расцарапано, одежда явно с чужого плеча. Окинув этого типа критическим взглядом, я решил удалить с него следы крови и больше ничего не трогать. Теперь мою фотографию могли распространять хоть по спутниковой связи - ни один человек не сможет распознать меня в этом бомжеватом мордовороте. Даже любимые женщины, чтоб им провалиться.
Выполнив намеченное, я осмотрел левое плечо, пораженное сержантской пулей, и с удовлетворением обнаружил, что с него всего лишь содрана кожа. Зато пиджак в этом месте был порван, что придавало моему внешнему виду некоторый на мой взгляд, э-э-э, шарм. Женский идеал должен оставаться женским идеалом даже в такой ситуации!
Выкурив сигарету, я покинул вокзальный гальюн и стал искать телефон-автомат поуединеннее. Мой ищущий взгляд был истолкован неправильно, и ко мне тут же приклеилась какая-то грязная неопределенного возраста бомжиха.
- Давай, - она подмигнула мне. - Давай, я - за стаканчик.
- Ай ам америкэн тоурист, - отшил я ее. - Ай фак фор хард керринси онли, мать твою.
Последнее выражение она поняла без перевода. Но вообще было даже чуть-чуть приятно - женщины еще не потеряли ко мне интереса, а значит есть чего ради бороться за свою жизнь.
По вестибюлю расхаживал вооруженный милиционер, который, однако, никакого интереса к моей персоне не проявлял, как, впрочем, и ко всей остальной теплой компании нищих, калек, попрошаек, цыган и прочих полукриминальных элементов, сновавших по вокзалу. Наверняка и я бы вел себя точно так же, когда бы мне ежесуточно отстегивали столько же, сколько этому стражу порядка.
Телефон отыскался в углу комнаты матери и ребенка, прямо перед входом в милицейский пост, по соседству с лотком торговца порнографической прессой. Я набрал редакционный номер и гнусавым голосом попросил Потайчука. Трубку, как мне показалось, сняла Леночка, но точной уверенности в этом у меня все-таки не было.
- Да, - раздался через минуту раздраженный валеркин голос.
- Это доктор Попеску из вендиспансера, - представился я. - Хочу сообщить, что мы провели тщательные исследования всех ваших анализов, и теперь с полной уверенностью можем утверждать, что болезнь зашла достаточно далеко, но, к счастью, пока что не затронула ваших умственных способностей. Прекрасное тому подтверждение - ваш сегодняшний репортаж.
- А-а-а, - протянул Потайчук. - Понял. Стараемся, доктор!
- Что новенького? - поинтересовался я.
- До хрена! - ухмыльнулся Потайчук. - Готовим вечерний выпуск. Такого еще не бывало! Поддубный заколебался уже с типографией договариваться, они все свои запасы бумаги на неделю вперед уже израсходовали...
- Короче, - оборвал его я.
- Да, - согласился он. - Дела крутые. Башль, судя по всему, решил крепко взять власть в городе в свои руки. Гошины наследники, узнав, что пахана кончили, около десяти собрались в "Горном" на сходку. Ленины ребята подъехали туда и закинули в окошко бомбу. От всех, кто был внутри кабака, остались одни ошметки. После этого начался отлов сошки помельче. Из наиболее громкого - на стадионе в секции для качков разгром устроили, да изрешетили на мосту одну машину - два трупа, один ушел, сиганув в речку.
Я открыл от изумления рот. Вот оно что - значит, за мной охотились не гошины ребята, а ленины. Но зачем? Причем ведь прикончить собирались, а не допросить. Подозревали, что знаю что-то лишнее?
- Черт, Башль же всегда вел себя пристойно, - вырвалось у меня. - С чего бы это он начал такую бойню?
- В тихом омуте... - грустно усмехнулся Потайчук. - Он же бандит. И как только появился удобный момент захватить власть...
- Знать бы еще, что это за удобный момент, - протянул я.
- Так, еще, - продолжил мой собеседник. - Длинного взорвали. Взорвали хитро. Судя по всему бомба находилась в чемоданчике и рванула при попытке открыть его - так эксперты считают. Кстати, всем этим делом занялась уже госбезопасность. Сейчас уже больше сил уделяют поиску Башля и компании, чем тебе.
Мне стало ясно, почему с Женькой приехали лишь двое патрульных, а подмога им так сильно задержалась.
- У нас, по крайней мере, никто уже не пасется, - продолжил репортер. - Даже после выхода экстренного выпуска. А то вчера такая орава налетела, ой! Катьку, бедную, чуть с ума не свели, она всю дорогу ревела. А один хрен в штатском на Ленку глаз положил, все около нее вертелся, пытался даже увезти к себе в ментовку, якобы для допроса, но Поддубный ему объяснил по этому поводу все, на что слов приличных хватило. С Васильичем не шути!
- Объяви ему благодарность в приказе, - буркнул я. - А штатского я найду и в форме в Африку пущу.
- Как бы он сам тебя прежде не нашел и не... спустил, - голос Потайчука прозвучал мрачно.
- А Башль сейчас где-нибудь в другом городе, - перевел я разговор на другую тему. - Не найдут. А найдут - не докажут. Да и не будут доказывать.
- Да в этом-то я ни капли не сомневаюсь, - заверил меня Валера. Посадят исполнителей, да и все... Если вообще посадят. Кстати, тот тип, которого на даче нашли, утверждает, что ты его пытал, заставляя подписать признание. Выпорот он действительно крепко! И сейчас в больнице лежит...
- Ерунда! - решительно заявил я. - Он может говорить, что я и Платонова прикончил, и самого Гошу, и президента Кеннеди, если, конечно, подозревает о существовании последнего.
- А как ты обо всем этом узнал? - теперь в голосе Потайчука зазвучало подозрение.
- О Кеннеди? - засмеялся я.
- Брось паясничать, понимаешь же о чем говорю, - рассердился он.
- Ну меня, по-видимому, после побега из парка выследили, когда я прятался у одного друга, стукнули по голове и привезли туда, - сказал я. А когда очнулся, то и обнаружил весь этот ужас...
- Да, тебе повезло, что ленины головорезы тебя не тронули, сочувственно произнес мой коллега. - Наверное, решили, что ты и так жмурик.
- Наверное, - без всякого энтузиазма согласился я. - Слушай, а где такую мою фотографию выкопали, а?
- А-а-а! - в трубке послышалось настоящее квохтанье. - На похоронах!
- Таракана? - поинтересовался я.
- Да нет, какого Тараканова?! В прошлом году Серегина хоронили, истопника нашего, помнишь? Так там Васька Тихонов на кладбище с аппаратом все бегал. Он тебя как раз засек в момент, когда ты с каменной мордой к Ерохиной сзади подобрался и на зад ей лапу свою положил. А она тебя шпилькой по ноге, - квохтанье перешло в гогот. - Ну у тебя и харя вышла! Мы Ленку и лапу твою отрезали, морду увеличили и...
