Ариадна Громова - Вселенная за углом
— Вы в самом деле надеетесь… — заговорил Володя, когда они обогнули дом.
Кудрявцев долго не отвечал.
— Что я тебе буду врать! — сказал он наконец. — Ни на что я особенно не надеюсь. И вообще в чудеса не верю.
— А зачем же тогда… — робко начал было Володя. — Впрочем…
— То-то и оно, что впрочем… Сидеть сложа руки и ждать, пока тебя прикончат, по-моему, просто невозможно. У меня, по крайней мере, не тот характер.
— Вы сказали: прикончат? — почти шепотом переспросил Володя. — Почему же?
Кудрявцев остановился.
— Володя! По-моему, всегда лучше смотреть правде в глаза. Прикончат — это, собственно, не то слово. Но если гипотеза Кости соответствует фактам, то мы находимся в смертельной опасности.
— Какая гипотеза?! — несколько оживившись, спросил Володя.
Кудрявцев изложил ему Костины соображения, и Володя пришел в восторг.
— Вот видите, — сказал он, — и Костя думает, что они нас спасут.
— Костя только предполагает…
— А я уверен! — решительно заявил Володя. — Они же нас охраняют везде и всюду! И деревья эти, и трава, — Кудрявцев досадливо причмокнул и медленно пошел дальше.
— Да ты пойми, чудак! — сказал он. — Я же не говорю; что они сознательно… намеренно, что ли… Но если произошла авария… столкновение двух миров, распад структуры? Это же чудовищные слепые силы! И мы здесь — как песчинки под ураганным ветром. Крутит нас, тащит куда попало — и как нас защитить?
— А я все-таки думаю, что они сумеют, — упрямо сказал Володя.
— Думай, думай! Думать никому не возбраняется… — пробормотал Кудрявцев, меланхолически улыбаясь.
Они в этот момент глядели друг на друга, а не вперед. Впрочем, если б они и вперед глядели…
Костя, Лена и Сергей стояли на крыльце, и Сергей целился фотоаппаратом на идущих.
— Снимок номер один! — комментировал он свои действия. — Неустрашимые разведчики на подступах к таинственному розовому лесу!
И тут все трое увидели, как прямо из-под ног у Кудрявцева и Володи взмыло над землей дымно-серое облако и поглотило обоих.
Толпа понемногу редела — близилось время обеда, да к тому же ничего нового за последний час не произошло. Но ученые не решались отойти от места происшествия: кто знает, что случится в любую минуту! Поэтому они уселись в милицейском фургончике, открыв настежь дверь, перекусили наспех пирожками и кефиром из соседнего кафе и принялись обсуждать обстановку.
— Полковник Чегодаев просит нас ответить на чисто практический вопрос: что можно было бы и что следовало бы сделать в сложившейся ситуации? — сказал Иконников.
— Недурной вопросик. Да здравствует находчивый и активный шеф милиции нашего города! Больше ему ничего не требуется? — ворчливо отозвался профессор Чарнецкий.
— Считаю такой вопрос вполне естественным, — очень серьезно сказал доцент Гогиава, самый молодой из всех, лет тридцати с небольшим, черноволосый, черноглазый, юношески стройный и подвижный. — Мне тоже часто хочется знать, что я могу сделать и что мне следует делать.
Иконников усмехнулся:
— Я понимаю, что вопрос полковника показался вам наивным. Но войдите в его положение. Город весь гудит, как улей. Чего только не сочиняют по этому поводу! В частности, говорят, что это марсианский десант и что они постепенно, дом за домом, захватят весь город.
Гогиава захохотал, скаля ослепительно белые зубы.
— Конечно, тебе смешно, Арчил, — хмурясь, сказал Иконников. — Ты у нас гений, ты умница, тебе в точности известно, что на Марсе разумная цивилизация не существует. А что делать рядовому гражданину, если он чувствует, что его сведения о Марсе страдают неполнотой? И кроме того, что скажешь ты, светоч мудрости и столп научно-технического прогресса, о проблеме безопасности ближайших домов?
— В каком смысле? — недоумевающе спросил Гогиава.
— Андрей Ильич, видимо, предполагает, что этот силовой колпак над домом… над местом происшествия может расшириться или передвинуться, — желчно усмехаясь, объяснил Чарнецкий. — А какие, собственно, имеются у вас основания для таких предположений?
— Вопрос этот задал мне полковник Чегодаев, — сказал Иконников. — Возможно, сам я до него и не додумался бы… по крайней мере, так сразу. Но надо признать, что основания для такого вопроса имеются.
— Основания имеются для чего угодно, — сказал Чарнецкий, презрительно кривя рот, — поскольку мы не разбираемся в природе явления.
— Вот и давайте разбираться в природе явления, — предложил Иконников.
— На основе такой неполной информации? Много мы разберемся!
— Уж вы, Марк Борисович, скептик известный, — заметил Иконников. — Но что же делать? Пока прибудет подкрепление из Москвы, вся эта история на нашей совести.
— На нашей совести! — ворчал Чарнецкий. — Ох, любите вы красивые слова! Мы с вами, что ли, это затеяли? И никто из нас не специалист в этой области. Вот Линчевский прибудет — ему и карты в руки.
— Мы пока не знаем даже, ему ли, — возразил Иконников. — Давайте хоть проанализируем факты, хоть рабочую гипотезу какую-то примем.
— Э, ну что мы спорим! — жизнерадостно сказал Арчил Гогиава, с удовольствием наблюдавший за препирательствами своих коллег. — Некому больше работать — значит, мы будем работать! — Он поболтал бутылкой, выпил остатки кефира и, вздохнув, отставил бутылку в угол. — Что же нам известно? Известно нам, что…
Кудрявцев не успел ничего почувствовать. Все вокруг внезапно мигнуло и сменилось, как сменяются кадры в кино. Он невольно зажмурился, но тут же открыл глаза, щурясь от яркого света, вдохнул свежий ночной ветер и медленно огляделся. Местность показалась ему неуловимо знакомой. Плавная излучина большой спокойной реки и широкие луга на том берегу, а сзади поднимаются пологие зеленые холмы, и по их склону белой ленточкой вьется дорога… Но почему-то на всем лежат странные, геометрически правильные тени — круги, решетки, прямоугольники, спирали… Откуда они?
Кудрявцев глянул вверх — и обомлел.
Высоко в небе висела гигантская решетчатая конструкция с очень сложным, паутинообразным переплетением. На ней повсюду были причудливо разбросаны непрозрачные многоугольники, круги, дугообразные полосы. Кудрявцев долго вглядывался в эту бесконечную ажурную сеть, раскинувшуюся на десятки километров вдаль и вширь, и наконец понял, что это город! Он различил даже тени каких-то машин, стремительно летящих во всех направлениях по прозрачным полосам дорог, угадал очертания жилищ, садов. Увидел, что весь этот ажурный каркас города держится на исполинских полупрозрачных опорах, широко шагающих через холмы и реку.
