Олег Кулагин - Звезды в кармане
– Проход в отсеки экипажа здесь, – донесся голос Ленки и на «потолке» желтовато засветилось овальное пятно. Мы с Васькой радостно переглянулись. Здорово иметь такого проводника!
Я начал карабкался вверх, цепляясь за фрагменты уничтоженного оборудования, а Лубенчиков, сильнее оттолкнувшись, перелетел через отсек. Как будто он всю жизнь только делал, что готовился к полетам в невесомости.
Оказавшись рядом с пятном и ухватившись за какие-то выступы, мы тщательно изучили слегка неровную поверхность. Путь преграждала бесформенная металлическая нашлепка диаметром не меньше трех метров. Наверно, один из тех шаров, сорванный силой взрыва и буквально размазанный по стенке.
Васька ковырнул пальцем край нашлепки и взялся за рукоять плазменного резака:
– В качестве щадящей терапии, доктор рекомендует вскрытие!
Я не возражал.
Лубенчиков сдвинул предохранитель, ствол резака голубовато замерцал. Васька нажал кнопку-спуск, в металл ударил столб пламени и Лубенчиков, чертыхаясь, улетел в противоположный конец отсека.
– Уменьши мощность, балбес!
Пока он добирался назад, я сам взялся за дело. Покрутил колечко вокруг ствола, выставляя минимальную мощность и провел тонким белесо-голубым лучом вдоль контура прохода.
Ни малейшего эффекта. На металлической поверхности не осталось даже следа. Я прикусил губу от удивления. В том месте, куда саданул Васька, была только маленькая черная вмятина.
Хватит ли нам энергоэлементов?
Пока я размышлял, вмятина посветлела и разгладилась. Нашлепка обрела первозданный вид.
– Приказ не ясен, уточните, – отозвалась Ленка на вырвавшуюся у меня короткую фразу.
Невидимый Димыч хихикнул:
– Вы что там, уже с братьями по разуму общаетесь?
К первой фразе, я добавил вторую.
Встревоженный моим красноречием Васька прилетел назад.
– Что случилось? – спросил он, врезавшись в стенку и намертво вцепившись в обломки поручней.
Я объяснил.
Лубенчиков озадаченно сморщил лоб. Потом снова выставил резак на максимум и пальнул в злосчастную нашлепку.
Пока он совершал очередной полет, я любовался результатом. Черная вмятина получилась еще большей. Но спустя пару секунд, так же бесследно рассосалась. А я вдруг обнаружил, что нашлепка ощутимо выросла в толщину. Словно сосиска в кипятке.
Переключив инструмент на среднюю мощность, я направил луч на край загадочного бугорка. Секунд через десять, между бугорком и стеной появилась вполне заметная щель.
Лубенчиков тоже не терял времени и наловчился палить из резака прямо на лету, болтаясь туда сюда, между «полом» и «потолком». После четвертого васькиного выстрела что-то произошло. Нашлепка дёрнулась, разбухая на глазах. От неожиданности я выпустил опору. Меня унесло «вниз».
Неприятное ощущение – бултыхаться, как муха в тарелке с супом. Пытаешься дотянуться до совсем близкой трубы, а тебя относит назад. Законы механики в чистом виде. Думаю, в стационарных скафандрах что-то предусмотрено на случай невесомости. Какие-нибудь магнитные присоски. Умные существа все предусматривают. Это мы, дураки, сунулись в прозрачных костюмчиках.
– Лёха! – радостно завопил Васька, – Оно отлипает!
Терпение у меня кончилось – я снова включил резак, на этот раз в качестве реактивного двигателя и, кувыркаясь, полетел «вверх».
«Нашлепка» уже совсем не была нашлепкой. Бесформенный кусок металла у нас на глазах принимал форму здоровенного восьмигранника.
Чтобы ускорить процесс, Лубенчиков опять собрался выстрелить, но тут донесся громкий встревоженный голос Ленки:
– Внимание! Прекратить воздействие на объект! Предположительно – объект повышенной опасности. Выполняю идентификацию.
Васька в сомнении опустил инструмент. Хотя по лицу было видно, что особого впечатления слова Ленки не произвели. Пришлось почти силком буксировать Лубенчикова дальше от восьмигранника.
Загадочный объект тем временем достиг вполне правильной формы. Но до конца отлипать от стенки не собирался.
Спрятавшись за искореженную груду металла, мы наблюдали за ним с показавшегося мне безопасным расстояния.
– Ну и материал, – восхищался Васька, – Представляешь, если из такого наделать «запорожцев». Их же хоть «мерседесом», хоть «камазом» переезжай. Нагрел и машина опять целая! Здорово!
– Да уж… Сам вдребезги, а машина целая. Конечно, здорово…
– Тебе бы только критиковать, – недовольно поморщился Васька, – Лучше скажи, что делать будем?
Как будто я знал. Опять лезть к загадочному восьмиграннику не хотелось. Ведь совершенно непонятно, чего ждать от инопланетной техники.
– Так, – решительно заявил невидимый Капустин, – Я иду к вам.
– Еще чего, – возмутился Лубенчиков, – Сами справимся!
Выпустив обломок трубы, он оттолкнулся и полетел в сторону восьмигранника.
– Васька! Стой! – я попытался схватить его за ногу, но и сам утратил точку опоры.
– Э-э! – забеспокоился Димыч, – Без меня ничего не трогать.
– Да все будет нормально, – успокоил Васька. И пояснил безмятежно-назидательным тоном:
– Это ведь не бомба. Без энергии любая машина – куча металлолома.
Мне бы его уверенность.
– Не вздумай пользоваться резаком!
– Не буду, не буду. Просто хочу рассмотреть получше.
Мы уцепились за решетку, торчавшую из стены в трёх метрах от восьмигранника и Лубенчиков заметил:
– Остался совсем пустяк.
– Тебе ведь ясно сказали: прекратить воздействие!
– А разве это воздействие? Я ж не из пушки в него палить собираюсь! Оно еле держится. Потихонечку, аккуратно ковырнуть чем-нибудь. Ломом… или монтировкой…
Я огляделся по сторонам. Кажется, ничего подходящего нет. Да и сама идея мне не слишком нравилась.
– И чего мы не догадались с собой прихватить, – расстроился Васька, – Резаки взяли, а это забыли.
Да уж. Самый необходимый инструмент для спасательных работ в открытом космосе. Ломы и монтировки. Ещё неизвестно, бывают ли они вообще на «летающих тарелках». В уфологических журналах – об этом ни слова.
Конечно, можно попытаться найти в этом кошмаре сантехника ровный кусок трубы подходящей длины. Косо срезать плазменным лучом, чтобы глубже вошло в щель…
Нет! Не хочется мне трогать этот загадочный восьмигранник! Ленка зря болтать не станет. Вернёмся и установим нормальный шлюзовой переход в отсеки экипажа…
Я как раз собрался озвучить эту мысль, когда Лубенчиков начал перебираться по стене ближе к «объекту».
– Ты чего удумал?
– Ничего особенного.
– Внимание! – опять заговорил наш верный звездолет, – Объект идентифицирован!
Подозревая худшее, я начал перебираться следом за Лубенчиковым. Но не успел.
