Евгений Лукин - Сталь разящая
Человек был невероятно грязен, смрад немытого тела заставил Чагу попятиться. Злобное изумление стыло в маленьких, глубоко упрятанных глазах мужчины, а в руке он держал стальной предмет сложной формы, напоминающий кулак с выпрямленным указательным пальцем, причём палец этот был трубчатым, как тростник, и чёрное круглое отверстие глядело на Чагу в упор.
— Грязные кочевники!.. — процедил мужчина, кривя бледное костистое лицо, и сделал что-то с металлом, отчего тот звонко и страшно щёлкнул.
Но тут в стене справа шевельнулась, уплывая в сторону, ещё одна плоская стальная глыба, и в пещеру, пригнувшись, вошёл Влад.
Услышав лязг, мужчина резко обернулся, и они увидели друг друга одновременно.
— Чага, ложись! — отчаянно крикнул Влад и, схватив какой-то ярко блеснувший предмет, метнул его мужчине в голову.
Тот уклонился, и сложный слиток металла в его руке взорвался дымом, огнём и грохотом. Удар, взвизг, и что-то зазвенело, разбиваясь, за спиной Чаги. Влад кинулся на пол и тут же вскочил, как подброшенный, нечто подобное он уже проделывал когда-то у неё на глазах, отрабатывая странные, и в общем-то, бесполезные в степи приёмы драки. Металл рявкнул снова, но Влад уже катился по полу, а в лицо мужчине летел ещё один предмет.
— Чага, ложись!!
Она пятилась, волоча за собой обронённые кистени, и никак не могла заставить себя броситься на рубчатый металл. Потом серый полусвет внезапно начал меркнуть, и последнее, что она успела увидеть, медленно оседая на пол, были пламя и дым, вылетевшие (на этот раз беззвучно) из металлической трубки, и Влада, падающего навстречу вспышке. Медленно-медленно, как во сне, он оттолкнулся ладонями от пола, и нога его, плавно взмыв, коснулась мотнувшейся головы мужчины…
А потом всё померкло, рассыпалось тихим звоном…
29
Звон оседал, затихая, сквозь него уже проступали хриплая непонятная ругань, возня, кажется, даже удары. Затем плачущий голос выкрикнул:
— Грязные кочевники!..
— Ты, что ли, чистый? — ворчливо отозвался голос Влада. — Разит от самого, как от… — Последовало непонятное слово, скрипнули затягиваемые ремни, а дальше Чага почувствовала, как её бережно приподнимают и прислоняют спиной к чему-то пугающе холодному и твёрдому.
— Чага, девочка… — озабоченно бормотал Влад где-то совсем рядом, дыхание касалось лица. — Ну что ты… Я же говорил: подожди меня там… — Сильные нежные пальцы принялись осторожно похлопывать её по щекам. Потом, кажется, Влад резко повернулся, и голос его снова стал жёстким:
— Вода у вас здесь есть? Ну ладно, мыться не моетесь, но пить-то вы что-то должны!.. А, сталь тебя порази, ты же с кляпом…
Чага открыла глаза. Действительность колыхнулась ленивой волной и обрела чёткость, испугав ясными бликами на скруглённых металлических углах. Влад стоял, наклонившись над извивающимся на полу человеком в грязной, увешанной сталью одежде. Изо рта мужчины торчал шерстяной наременный мешок Влада, руки были стянуты за спиной, и связанный неловко взбрыкивал босыми ногами, безуспешно пытаясь сесть.
Уловив движение, Влад повернулся к Чаге, и лицо его, за мгновение до этого жёсткое, злое, дрогнуло, стало нежным и растерянным. На щеке — продолговатая припухлость, как от удара палкой.
— Ну, хвала металлу, — с облегчением выдохнул он. — Очнулась?
Не отвечая, Чага смотрела на его правую руку, небрежно держащую стальное оружие, способное извергать огонь, грохот, смерть. Влад заметил это и смутился.
— Какая прелесть, — неловко осклабившись, проговорил он. — Какая прелесть после ваших костоломов иметь дело с (незнакомое слово)… Мышцы — отсутствуют, глазомера нет, быстроты никакой… Удивительно приятный человек…
Он поднёс к глазам смертоносный предмет, что-то в нём сдвинул, чем-то щёлкнул и, задумчиво выпятив губы, покивал. Потом вскинул его на вытянутой руке и прищурился. Связанный мужчина приподнялся, выкатывая полные ужаса и удивления глаза. Кляп во рту его шевелился, человек гримасничал и мычал.
— Как ты, Чага? — спросил Влад, опуская оружие.
— Хорошо… — тихо сказала она.
Он улыбнулся ободряюще.
— Пойду проверю входы… А ты пока последи за ним. Да не бойся ты, Чага, это такой же человек, как и мы. Если понадобится, стукни кистенём, только не насмерть, пожалуйста…
Ушёл. Чага поднялась с пола и, не спуская глаз с незнакомца, начала медленно наматывать на ладони ремни кистеней. Слышно было, как Влад ворочает и передвигает что-то тяжёлое, громыхая и лязгая. Связанный теперь неотрывно смотрел на Чагу с презрением и бессильной яростью.
Потом вернулся Влад.
— Ещё два входа, кроме нашего, — задыхаясь, сообщил он. — Других нет. Я их там задвинул чем мог. Ну что он, не брыкался?
— Нет, — сказала Чага.
— Это хорошо, — Влад кивнул. Присел на корточки и, положив на колено руку, отягощённую стальной смертоносной тварью, осторожно вынул кляп. Человек закашлялся.
— Устраивайся поудобнее, — мягко посоветовал Влад. — Разговор будет долгий…
— Кто ты? — просипел человек.
— Как видишь, не кочевник, — несколько надменно ответил Влад. — Точнее, не совсем кочевник. И уж, во всяком случае, не грязный.
— Чего ты хочешь?
— Знать, — сказал Влад. — Ты — один из Приручивших металл?
Лежащий язвительно покривил бледные, обмётанные сыпью губы.
— Я его владыка.
Чага даже не ужаснулась этим страшным словам. С камнями в руках она стояла, готовая не раздумывая выполнить любой приказ: убить, умереть, прикоснуться к металлу. Она была сейчас орудием Влада, и хорошо, что так. Иначе она бы, наверное, просто сошла с ума.
Влад задумчиво прикладывал сталь к припухлости на правой щеке.
— Мы не причиним тебе вреда, — сообщил он вдруг лежащему.
Тот презрительно засмеялся.
— А вы и не сможете! — сказал он. — Металл следит за каждым вашим движением! Я нарочно поддался тебе, для забавы… Стоит мне приказать, и металл убьёт вас!
— Прикажи, — негромко попросил Влад, и человек уставился на него в страхе.
Влад вздохнул.
— Пока тебя здесь не было, — сказал он, — я всё осмотрел. Если не считать вот этого, — Влад качнул оружием, — здесь ничего уже не работает. Либо сломано, либо… либо лишено силы. Светильники ещё, правда, горят, но, думаю, на последнем издыхании… Твой металл не сможет нас убить. Он состарился и умер задолго до твоего рождения.
Связанный извернулся и всё-таки сел. Бледное костистое лицо его было перекошено злобой.
— Ложь! — крикнул он. — Стареют и умирают люди! А металл бессмертен!
