Николай Муханов - Пылающие бездны
— Я — виденье? — девушка покачала головой. — Я Лейянита. Я не виденье, а живое существо. В ваших глазах, незнакомец, я вижу изумленье. Вот моя рука, она из плоти и крови.
Гени невольно протянул свою руку и дотронулся до тонких, точеных пальчиков девочки.
— Я — Лейянита, внучка Нооме. Вы знаете Нооме? Его знает весь мир. А вы… вы не марсианин? Это я вижу по вашим чертам. Но вы знаете наш язык. Я тоже знаю несколько языков Марса, новых и древних. А также знаю международный язык азире. Как ваше имя?
— Гени.
Оро-Моск, совершенно не замечая этого, держал руку девушки в своей руке.
— А этот почтенный старец, вероятно, ваш дедушка?
— Нет, это мой дорогой учитель.
Гени опомнился, наконец, с тревогой огляделся вокруг, заметил опаловые водопады и понял, что они находятся на Марсе, в плену у своих врагов.
В памяти сразу встала жуткая картина, как они задыхались в санаэрожабле.
Не обращая больше внимания на изумленную девушку, Гени бросился к ученому и принялся его тормошить.
— Учитель! Учитель!
Ученый открыл глаза и взглянул на Гени.
— Что случилось, дитя мое?
— Учитель, оглянитесь вокруг…
Старик приподнял голову и сейчас же с легкостью юноши вскочил на ноги.
— Где мы?
Гени, заговоривший было на азире, перешел на свой конспиративный язык, известный весьма немногим.
— На Марсе. И несомненно в плену. Будьте осторожны, дорогой учитель, здесь есть посторонние. Эта девушка знает язык азире, она внучка знаменитого Нооме…
— Нооме! — обрадовался Роне. — Но где же он? Я уже думал, что окончу свои дни, не познакомившись с этим величайшим светочем мировой науки.
— Но мы в плену, учитель. Борьба миров…
— Борьба миров затеяна не мною и не Нооме и окончится без нас, — легкомысленно перебил старик.
— Совершенно верно, великий Роне Оро-Бер, — раздалось за их спиной.
Жители Земли быстро обернулись. В двух шагах за ними стоял Нооме и, слегка сгорбившись, с улыбкой смотрел на своих гостей.
— Мир до конца дней великому Нооме!
— Мир до конца дней гениальному собрату!
Ученые-враги двинулись навстречу и любовно положили друг другу руки на плечи.
— Война — преходяща, а благо человечества — вечно. Вы правы, уважаемый коллега, — ласково говорил Нооме, кивая головой.
После короткого молчания Роне сказал:
— Вы меня несколько удивили, мой ученый собрат. Я полагал…
— Что ваш конспиративный язык неизвестен на Марсе? — договорил Нооме. — Под солнцем не существует ничего тайного, что не было бы известно другим, мой ученый друг.
— К несчастью, или, вернее, к счастью, вы правы, коллега.
Роне с некоторым беспокойством оглядывался вокруг. Нооме понял его состояние.
— Я не беру никаких обещаний ни с вас, мой почтенный собрат, ни с вашего молодого друга. Но борьба еще не кончена и вы пока… пленники. Нет, нет! Не мои! Вы — пленники Марса.
— Я с большим трудом уясняю себе, — осторожно начал Роне, — каким образом мы здесь очутились?
— Самым простым и обычным. Мне доставили вашу машину, считая находившихся в ней — мертвыми. Вы и были… почти ими. Однако, с помощью небольшого уменья, данного нам наукой… К сожалению, я не мог сделать для остальных ваших спутников того же, что мне посчастливилось сделать для вас, Роне Оро-Бер, и для вашего друга… Гени Оро-Моска, если не ошибаюсь? Рад познакомиться. Итак, пока вы — пленники Марса и у меня в гостях. Буду чрезвычайно рад, если вы эти несколько дней будете чувствовать себя здесь, как дома.
— Поверьте, великий Нооме, что чувство признательности не позволит нам… причинить хотя бы косвенно какие-либо огорчения нашему спасителю.
— Я повторяю, вы мои гости и можете располагать собою как вам… удобнее. Лейянита, проводи меня, моя Звездочка.
Лейянита отвела взор от Гени и, как в тумане, двинулась за стариком.
Тот на момент остановился и добавил в виде поощрения:
— О вашем пребывании здесь никто не подозревает. По крайней мере в таком… бодрствующем состоянии.
Гени провожал глазами удаляющуюся девушку.
— Что вы на это скажете, сын мой?
Гени не отвечал и не менял положения.
— Ваши мысли, как кажется, витают далеко… Не на Земле ли? — иронически заметил ученый. — Скажите, дитя, что вы думаете обо всем этом ?
Гени сжал виски руками:
— О, силы Космоса! А борьба продолжается! И быть может…
— Да, быть может… — тихо повторил старик.
— Во всяком случае, мы не лишены свободы передвижения и… действий, — решительно тряхнул головой Гени.
— Только возьмите инициативу на себя, дитя мое. Мне не хотелось бы огорчать старика и быть неблагодарным… по своей инициативе.
Пленники, осмотрев подробно анатомикум, случайно наткнулись на зал с звездообразным бассейном.
— Наша машина! — обрадовался Гени.
Он скрылся в люке и через минуту вернулся обратно.
— Все аппараты разряжены, — сказал Гени. — Машина превращена в негодный хлам.
Глава восьмая.
В сердце Марса.
Детально ознакомившись с характером зала и с системою выходов, пленники углубились в широкий, плохо освещенный туннель.
По средине туннеля, оставляя по краям дорожки для пешеходного сообщения, медленно катился опаловый поток.
— Любопытные сооружения, — рассуждал Роне. — Я бывал несколько раз на поверхности Марса, заглядывал даже в некоторые подземные кварталы, но так далеко ни разу еще не удавалось проникнуть. Здесь совершенно другой мир.
— Насколько мне известно, доступ не-марсианам сюда воспрещен, — заметил Гени. — Мне также не приходилось бывать так глубоко в недрах планеты.
— Из этого можно заключить, что мы мало предприимчивы. Марсиане знают нашу Землю лучше нас самих.
Дважды мимо их по глади канала мелькнули небольшие гондолы, с сидящими в них человеческими фигурами. Все они были закутаны в широкие коричневые робы с капюшонами.
Это навело Гени на счастливую мысль.
При осмотре анатомикума он заметил в витринах точно такие же плащи.
Попросив ученого не углубляться далеко, Гени поспешно вернулся в анатомикум и через минуту возвратился с двумя коричневыми одеяниями.
— Примем эту маленькую предосторожность, учитель.
— Да, это будет не лишнее, — согласился Оро-Бер.
Набросив на себя робы, они продолжали углубляться в туннель, становившийся более широким и покатым.
В одном месте, в своеобразном заливчике, чернело несколько небольших двухместных гондол. Гени осмотрел одну из них, быстро освоился с механизмом управления и предложил ученому прокатиться.
