Артур Кларк - Рама Явленный
– Пожалуй, для арканзасской деревенщины это уж слишком, – сказал он наконец, качая головой. Макс и Эпонина замыкали процессию, спускающуюся по лестнице в подземелье, которое Ричард и Николь заранее перестроили в коммунальную квартиру.
– Кто же построил все это? – спросил Роберт Тернер у Ричарда, когда группа ненадолго остановилась перед огромным многогранником. Роберт ощущал беспокойство. Он с самого начала не хотел идти с Элли и Никки и теперь уже успел убедить себя в том, что сделал большую ошибку.
– Должно быть, инженеры Узла, – ответил Ричард. – Впрочем, откуда нам знать. Мы, люди, только добавили новые черты к нашему поселению. Возможно, кто-то из тех, что обитали здесь прежде нас, и построили некоторые из этих великолепных сооружений, а может быть, и все.
– Но где же они теперь? – поинтересовался Роберт, не на шутку испуганный перспективой встречи с существами, технологические возможности которых позволяли им возводить столь впечатляющие сооружения.
– Мы не можем этого знать. Согласно утверждению Орла, Рама уже многие тысячелетия разыскивает космоплавателей. Значит, где-нибудь в ближайших районах Галактики обитают космопроходцы, которые чувствуют себя уютно в подобных условиях. А какими были эти существа, какими стали сейчас и зачем им нужны подобные немыслимые небоскребы – это загадка, на которую мы наверняка никогда не получим ответа.
– А как насчет птиц и октопауков, дядя Ричард? – спросил Патрик. – Они по-прежнему обитают в Нью-Йорке?
– После своего появления здесь я не видел никаких птиц, кроме птенцов, которых мы воспитываем. Но октопауки попадаются. Мы с твоей матерью встретили целую дюжину этих созданий, когда отправились исследовать ход за черным экраном.
В этот миг из бокового переулка вынырнул биот-многоножка, направившийся к процессии. Ричард посветил фонариком в его направлении. Роберт Тернер мгновенно замер от страха, но, следуя наставлениям Ричарда, уступил дорогу биоту.
– Небоскребы, населенные призраками, октопауками и многоножками, пробурчал Роберт. – Какое очаровательное местечко!
– А на мой взгляд, лучше жить так, чем маяться под рукой деспота Накамуры, – проговорил Ричард. – Во всяком случае, здесь мы свободны и все можем решать сами.
– Уэйкфилд! – закричал Макс Паккетт, шедший в конце цепочки. – А что будет, если кто-то из нас не уступит дорогу какой-нибудь из этих многоножек?
– Не знаю, Макс, – ответил Ричард. – Но скорее всего она пройдет по тебе или вокруг тебя, словно ты нечто неодушевленное.
В подземелье настала очередь Николь быть гидом. Она сама показала каждому его помещение. Максу и Эпонине была выделена одна комната на двоих, еще одну отвели для Элли и Роберта, для Патрика и Паи комнату разделили пополам, а в большой детской выгородили комнатушки для троих детей, Бенджи и двух птиц. Оставшуюся небольшую комнатку они с Ричардом решили использовать в качестве общей столовой.
Пока взрослые разгружали свои скромные пожитки, которые сумели принести в рюкзаках, дети знакомились с Тамми и Тимми. Птенцы не знали, как обращаться с маленькими людьми, в особенности с Галилеем, который немедленно начинал дергать или крутить все, что попадало ему под руку. После часа подобного знакомства Тимми легко царапнул Галилея когтем в качестве предупреждения, и мальчишка поднял невероятный шум.
– Не понимаю, – проговорил Ричард, обращаясь к Наи. – Птенцы настолько вежливые создания...
– Зато я _понимаю_, – ответила Наи. – Галилей сам напросился. – Она вздохнула. – Удивительно... Воспитываешь детей совершенно одинаковым образом, а они вырастают такими разными. Кеплер тихий, чуть ли не ангел, и я едва научила его хоть как-нибудь защищать себя самого. А Галилей моих уговоров не слышит.
Когда все закончили распаковываться, а Николь завершила осмотр, показав ванные комнаты, коридоры... емкость, в которой семейство пребывало на пути между Узлом и Землей, когда ускорения становились чрезмерно высокими для людей, и, наконец, Белую комнату с черным экраном и клавиатурой перед ним, служившую теперь спальней Ричарду и Николь. Ричард продемонстрировал, как черный экран выполняет запросы, заказав какие-то несложные игрушки для детей, доставленные через час. Роберту и Максу он выдал по небольшому своду команд, позволявшему им самостоятельно пользоваться клавиатурой.
Дети уснули сразу после обеда. Взрослые собрались в Белой комнате. Макс начал расспрашивать об октопауках. Описывая свои приключения за черным экраном, Николь упомянула о неожиданно случившемся с ней сердечном приступе. Роберт немедленно оживился и вскоре отправил Николь в спальню для обследования.
Элли помогала мужу, Роберт прихватил с собой столько медицинского оборудования, сколько смог уложить в рюкзак, в том числе все миниатюрные инструменты и мониторы, необходимые для получения полной электрокардиограммы. Результаты оказались отнюдь не блестящими, но и не такими скверными, как опасалась Николь. И вечером перед сном Роберт проинформировал семью о том, что годы, безусловно, берут свое, однако никакие операции на сердце в ближайшем будущем ей не потребуются. Роберт посоветовал Николь смириться со слабостью, несомненно зная, что его теща скорее всего забудет про предписания.
Когда все уснули, Ричард и Николь отодвинули мебель, чтобы расстелить коврики. Они легли бок о бок, взявшись за руки.
– Ну как, ты счастлива? – спросил Ричард.
– Да, – ответила Николь, – очень. Так здорово, что мы сумели собрать здесь всех детей. – Она перегнулась к Ричарду и поцеловала его. – Правда, я безмерно устала, однако не осмелюсь уснуть, пока не поблагодарю тебя за то, что ты устроил все это.
– Они ведь и мои дети, разве не так?
– Да, дорогой, – сказала Николь, вновь опускаясь на спину. – Но я знаю, ты сделал это только ради меня. Тебе самому вполне хватило бы твоих птенцов, электроники и внеземных тайн.
– Возможно. Но я рад, что все собрались в нашем подземелье... Кстати, ты успела поговорить с Патриком о Кэти?
– Очень коротко, – ответила Николь вздыхая. – Но по его глазам было видно, что он волнуется за нее.
– И не только он, – негромко проговорил Ричард. Пару минут они полежали молча, потом Ричард приподнялся, опершись на локоть. – А знаешь, – объявил он, – наша внучка – просто чудо.
– Я тоже так считаю, – усмехнулась Николь. – Увы, мы с тобой оба не можем судить объективно.
– Вот что получается: раз у нас теперь появилась Никки, _тебя_ уже нельзя звать этим именем, даже в особых случаях...
Николь повернула голову и поглядела на Ричарда. Он ухмылялся. Подобное выражение она видела на его лице уже столько раз.
