Антон Козлов - Последнее воплощение (Путь бога - 4)
- Зиганьеры и наши враги.
- Тогда почему вы им помогаете?
- Потому что они такие же люди, как и мы.
Найя поняла, что этот разговор будет вечно вертеться по одному и тому же кругу. Нужно было придумать что-то, что научило бы простолюдинов жестокости, необходимой для выживания в этом мире. Найя посмотрела на пригорок, куда простолюдины относили раненых. Там уже собралось более полусотни зиганьеров, и их количесво постоянно росло.
- Хорошо, - сказала она. - Я разрешу вам оставить в живых детей и женщин, если вы убьете всех мужчин.
На лице Лушника отразилась напряженная работа ума. Похоже, еще ни разу в жизни ему не приходилось решать столь серьезную задачу.
Наконец, он выдал результат трудоемкого мыслительного процесса:
- Без кормильцев женщины и дети погибнут.
- Они и так погибнут, - Найя обвела лагерь рукой. - Посмотри, раненые не могут ни самостоятельно передвигаться, ни добывать себе пищу. Сколько времени вы собираетесь их выхаживать? Неделю? Месяц?
Год? А ваши семьи в это время будут голодать?
- Мы заберем раненых с собой.
- Конечно, в лесу, на морозе, среди снега они поправятся гораздо быстрее, - усмехнулась Найя. - Впрочем, это ваше дело. Я поставила свое условие: мужчины должны умереть!
- Я должен посоветоваться с людьми, - сказал Лушник.
Он отошел в сторону и о чем-то зашептался с другими мужиками.
Найя не прислушивалась. Ей было все равно, собираются ли лесные люди выполнить ее условие, или готовятся на нее напасть. И в том, и в другом случае простолюдины получили бы хороший урок.
К удивлению Найи, Лушник вернулся довольно быстро.
- Мы согласны, - тихо произнес он, не поднимая глаз на девушку.
Найя увидела, как лесные люди относят взрослых зиганьеров в сторону и приканчивают ударами ножей в сердце или в горло. Опытные охотники умели добивать живность так, чтобы она перед смертью долго не мучилась. Должно быть, лесные люди объяснили зиганьерам причины своего поступка. Никто не пытался сопротивляться или возмущаться. Женщины и дети лишь тихо плакали, прощаясь с мужьями, отцами и старшими братьями.
- Вот и молодцы! Так держать! - похвалила простолюдинов Найя и отправилась к озеру купаться.
Смыв с себя кровь и грязь, она вернулась к повозкам, чтобы проверить, как идет подготовка к путешествию. Лесные люди старательно делали вид, что не замечают проходившую мимо обнаженную девушку.
Женщины и дети зиганьеров провожали ее взглядами, полными ненависти и боли.
Возле повозок особой суеты не наблюдалось. Найя бесцеремонно взобралась по приставной лестнице и откинула полог, закрывавший вход в повозку. Впервые в истории не-зиганьер смог увидеть внутренность передвижного жилища. Игнорируя испуганно вжавшихся в стены детей, Найя медленно и внимательно осмотрелась.
Повозка ничуть не походила на логово безжалостных разбойников и убийц. Здесь была создана максимально уютная атмосфера, которую только можно организовать в условиях постоянных кочевок. Пол застилали мягкие длинноворсовые ковры, несколько приземистых широких сундуков служили одновременно и для хранения вещей, и для устройства постелей. Стены изнутри были обиты дорогими тканями. На них были развешаны фонари, которые зажигались в темное время, и различные безделушки: вышитые картины, сплетенные из кожаных ремешков фигурки, вырезанные из дерева маски и веселые рожицы.
На второй этаж вела узкая лестница почти без наклона. Найя задрала голову, пытаясь разглядеть, что находится наверху.
В это время полог вновь открылся, и следом за Найей в повозку забралась зиганьерка в голубом платье. Убедившись, что Найя не занимается уничтожением детей, женщина облегченно вздохнула.
- Как тебя зовут? - спросила у нее Найя.
- Мидальена Кьентикль.
- Кьентикль? - переспросила Найя. - Выходит, ты жена главы этого клана?
- Нет, я была замужем за его двоюродным племянником. Тут больше половины людей принадлежат к одной семье и носят одинаковые фамилии.
Сама же я родом из семьи Клевьеров.
- А где сейчас твой муж? - спросила Найя.
- Он мертв. Он замахнулся на тебя саблей...
Найя схватила зиганьерку за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза (сделала она это осторожно, чтобы не сломать женщине челюсть):
- Зиганьеры убили всю мою семью: отца, мать и младшего брата.
Зиганьеры уничтожили всех, кого я любила. Зиганьеры разрушили всю мою жизнь.
- Поэтому теперь ты убиваешь наши семьи и разрушаешь наши дома, сказала Мидальена.
В ее голосе не было ни осуждения, ни ненависти, ни сочувствия.
Словно она говорила о погоде или перечисляла блюда, которые будут поданы к обеденному столу.
Найя прищурилась:
- Возможно, ты считаешь себя очень умной, Мидальена Кьентикль, но ум тебе не поможет справиться со мной. Сначала тебе придется выдавить из сердца всю любовь и надежду. Только тогда твое сердце превратится в алмаз, а тело - в сталь.
Зиганьерка промолчала. Найя отпустила ее подбородок:
- Дай мне хорошую одежду.
Мидальена послушно открыла один из сундуков и, порывшись в сложенных там платьях, вытащила нижнюю рубашку из тонкого полотна, темно-зеленое платье, расшитое золотыми листьями, и черные туфельки из блестящей лакированной кожи.
- Это лучшее, что у меня есть.
Найя оделась и приказала:
- Подай мне зеркало.
Из того же самого сундука зиганьерка достала дорогое зеркало из отполированного серебра, обрамленного в золотую фигурную рамку.
Найя вырвала зеркало из рук Мидальены. Она сразу узнала эту вещь:
и удобную рукоятку в форме рыбы, и узор на рамке, изображавший сцены из жизни морского народа.
- Это зеркало когда-то принадлежало мне! - воскликнула Найя. - Это зеркало из моего замка! Откуда оно у тебя? Кто из вашего клана участвовал в нападении на замок Кайдавар?
Мидальена побледнела, ее губы задрожали, но она сумела внятно ответить:
- Я никогда не слышала о замке Кайдавар. Это зеркало купил мой муж перед тем, как мы отправились в Теплую Долину.
- Где он купил это зеркало?
- На базаре в Мельгальяне.
- Мельгальян! Центр вашего степного королевства. У вас есть еще города, кроме Мельгальяна?
- Нет. И королевства у нас нет. Мы - свободные люди.
- Вы не люди. И вы больше не свободные. - Отрезала Найя.
Она посмотрелась в зеркало и подумала, что делает это впервые с тех пор, как собиралась на тайное свидание с Гензо Беньтиатом. За это время многое изменилось... Да что там многое - изменилось ВСЕ!
В зеркале Найя увидела лицо, черты которого лишь отдаленно напоминали прежнюю наивную и открытую девушку. Кожа немного потемнела и приобрела золотистый металлический оттенок. Она не огрубела, а, наоборот, разгладилась и выглядела, как тонкая, только что образовавшаяся пленка на поверхности расплавленного металла. Длинные волосы, несмотря на то, что уже почти полгода их не касались ни гребень, ни расческа, не спутались и не переплелись. Прямые черные пряди шелковистым потоком накрывали узкие покатые плечи, в которых таилась невероятная сила. Глаза девушки превратились в два черных отверстия, через которые на мир глядела холодная и расчетливая смерть.
