Аллен Стил - Хронокосмос
— Wie bitte, — заикаясь больше необходимого, сказал он, делая вид, что говорит по-немецки хуже, чем было на самом деле. — Ich sprech kain Deutsch… sphrechen sie Englisch?
Человек в коричневой рубашке удивленно приподнял бровь.
— Americaner? — спросил он и, получив от Фрэнка подтверждение, с презрением ухмыльнулся. — Amerikan Juden?
— Nein, mein Herr, — холодно произнесла Леа и обратилась к нему по-английски. — Мы не евреи. Мы туристы. Мы только что вышли из Оперы.
— Ja. Der Oper, ja. — Нацист смерил пару презрительным взглядом, не опуская вытянутую руку. — Я чуть говорю по-английски, — медленно и осторожно проговорил он наконец. — Предъявите ваши документы, пожалуйста.
Фрэнк порылся в кармане пальто и достал свой американский паспорт и немецкую визу. Леа последовала его примеру, но коричневорубашечник, просматривая документы Фрэнка, не обращал на нее внимания. Он долго всматривался в фотографию, затем поднес ее к лицу Лу. Фрэнк терпеливо ждал. И то, и другое было безукоризненно подделано вещотделом, так что документы вполне могли пройти тщательную проверку немецкой таможенной службы и полиции, не говоря уже о затуманенном взгляде пьяного невежды. Однако этот болван, очевидно, напрашивался на неприятности, а Фрэнк очень хорошо понимал, что нацист не нуждается в какой-либо причине, чтобы арестовать или задержать их. Они — иностранцы, а этого достаточно, чтобы попасть под подозрение.
— Wo ist… — начал он, затем осекся и с недовольным видом продолжил.
— Где вы остановились, герр Пеннс?
— В отеле «Франкфуртер Хоф», — робко пожал плечами Фрэнк. — Боюсь, мы немного заблудились…
— Заблудились? — Гитлеровец внимательно поглядел ему в глаза. — Was bedeutet das?
— Мы не знаем, где находимся, — объяснил Фрэнк. Да, нацист говорил по-английски, но не очень много и не очень хорошо. — Может быть, вы подскажете нам, как добраться до «Франкфуртер Хоф»?
— А! Заблудились. Ja. — Он закрыл паспорт и визу Фрэнка, но вернул их не сразу. — Идите вдоль улицы. Это недалеко. — Он кивнул в направлении Кайзерштрассе, которое они выбрали до того, как штурмовик остановил их.
— Вам следует быть внимательней, герр Пеннс. Франкфурт — большой город. В нем очень легко заблудиться.
— Да, понимаю. Спасибо за помощь. Гитлеровец кивнул и неохотно отдал Фрэнку документы.
— Можете идти. Auf wiedersehen.
— Danke schon. Auf wiedersehen.
— Heil Hitler, — невнятно произнес коричневорубашечник, развернулся и, пошатываясь, побрел в том направлении, откуда пришел.
Леа осторожно вздохнула.
— Он даже не потрудился проверить мои документы, — пробормотала она, засовывая визу и паспорт обратно в пальто. — Я вижу, здесь не очень-то уважают женщин. Фрэнк покачал головой.
— Ты не интересовала его. Парень просто хотел вывести меня из себя. Возможно, я напомнил ему кого-то, кого он ненавидит, — улыбнулся он. — Умный ход заговорить с ним по-английски. Мне кажется, они все еще избегают американцев.
— Это не продлится долго,
Они продолжили путь по Кайзерштрассе и, оставив позади Ситиринг, вышли на узкую улицу, где повсюду располагались закрытые витрины магазинов. По дороге они то и дело натыкались на расклеенные по стенам нацистские плакаты: вербовочная пропаганда организации нацистской молодежи, призывы и лозунги, изображения Адольфа Гитлера, глядящего в счастливые лица трудолюбивых германских рабочих. Они прошли мимо ателье мужской одежды, на витрине которого были намалеваны шестиконечная звезда Давида и слово Juden. Леа остановилась и, презрительно сморщившись, хотела что-то сказать, но в этот момент Фрэнк заметил, что кто-то движется по другой стороне улицы, и ткнул ее в бок. Она благоразумно умолкла, и вместе они продолжили движение.
Через два квартала закончилась Кайзерштрассе, и хронопутешественники оказались на большой площади, где и располагался отель «Франкфуртер Хоф». Являясь крупнейшим отелем Франкфурта, он тянулся вдоль городского квартала по одной стороне Кайзерплац. Название отеля было высечено над сводчатым входом, оформленным колоннами романского стиля, между пятиэтажными крыльями здания, которые окружали центральный внутренний двор. Фрэнк и Леа пересекли площадь, прошли под аркой и очутились на внутреннем дворе. Лу взглянул вверх и заметил между балконами пятого этажа четыре высеченные из камня фигуры атлантов, сгорбившихся под тяжестью крыши, которую им приходилось держать.
Когда они вошли через переднюю дверь, швейцар в униформе учтиво поклонился и помог Леа снять пальто. Снимая собственный плащ, Фрэнк улучил момент и осмотрелся. После не по сезону холодной ночи вестибюль показался ему достаточно теплым. Он выглядел почти так же, как на исторических фотографиях, которые изучал Лу: повсюду обитые бархатом кресла и диваны, в одном углу находился черный рояль, а по оклеенным обоями стенам развешены гравюры с изображением сельских пейзажей. Если он хорошо изучил это место, то стол регистрации должен находиться в той арке налево, а лифты — недалеко от…
— Пеннс! Эй, Джон!
Голос с английским акцентом донесся со стороны бара, который располагался в дальнем конце вестибюля. Фрэнк обернулся и увидел группу мужчин, сидящих вокруг низкого стола. Один из них, краснолицый человек лет шестидесяти, энергично махал ему рукой.
— Иди сюда, старик. Выпей с нами.
— Сейчас буду, — выкрикнул он в ответ и взглянул на Леа. Она осторожно улыбнулась; очевидно, маскировка работала. — Думаю, друзья хотят меня видеть, — сказал он. — Будь умницей, возьми ключ у администратора, хорошо?
— С удовольствием, — ответила она, соблюдая принятые нормы. Леа знала правила поведения в обществе; в этом веке порядочных женщин не приглашали разделить с мужчинами стаканчик спиртного перед сном. — Я буду в номере.
— Спасибо, милая. Я недолго.
Фрэнк поцеловал ее на ночь, затем, перекинув через руку плащ, зашагал по полированному дубовому паркету вестибюля к гостиничному бару.
Бар был небольшим, тускло освещенным помещением. Там царила невозмутимая мужская атмосфера, выдержанная в стиле старой Европы: вдоль дубовых стен располагались шкафчики со стеклянными дверьми, вокруг невысоких столиков стояли кожаные кресла, напротив зеркальных полок с рядами бутылок тянулась длинная стойка бара. В это время ночи заведение почти опустело, если не считать группы мужчин, которые сидели за столиком под какой-то знаменитой картиной. Бармен, молодой человек с мужественной внешностью, одетый в смокинг обслуживающего персонала, рассматривал Фрэнка, ополаскивая стаканы в раковине под прилавком.
— Джон, иди сюда. Присядь. — Самый старый из присутствующих за столом джентльменов, англичанин примерно того же возраста, что и Джон Пеннс, указал ему на свободное сиденье. — Как опера?
