Жозеф Ховард - Дэмьен
И тут Дэмьен выдал такое, что даже священник слышал впервые.
- Возможно, - произнес мальчик, - Аттила потому высоко над собой вознес меч, что он напомнил ему детство. Ведь его мать точно так же поднимала малыша над собой, считая, что если она подобным образом подержит его в течение часа каждый день, то он проникнется силой солнца. Говорят, это изменило даже цвет его кожи, он стал смуглым. - Дэмьен на секунду остановился. Сердце его бешено колотилось. - Это происходило, когда Аттиле было три года.
Священник, открыв рот, уставился на мальчика.
Но Дэмьен знал гораздо больше. Неведомая сила как будто выжимала из него факты.
- Внешне Аттила мало походил на своего брата, - продолжал мальчик, уж не говоря о цвете кожи. Но его мать прославилась тем, что развлекла не одного мужчину. Причем совершенно открыто. Когда Аттила затеял свое первое сражение, он был моим ровесником... - Дэмьен остановился и через мгновение поправился: - Нашим ровесником. Есть даже картина, где он в этом возрасте изображен с мечом, пронзившим одновременно трех взрослых мужчин. Возможно, это преувеличение. Он был очень красив в эти годы, и многие женщины желали его. Примерно в этом же возрасте Аттила начинает участвовать и в черных мессах...
Этого Будмэн уже не мог вынести.
- Возмутительно! - воскликнул он. - Откуда вы взяли эти сведения? Н_а_з_о_в_и_т_е _в_а_ш _и_с_т_о_ч_н_и_к_! - Это было любимое выражение Будмэна.
Впервые Дэмьен растерянно запнулся.
- Я... я не знаю, сэр. - Ошеломленный и потрясенный, он внезапно смешался, будто нарушил какую-то заповедную границу.
Священник тут же воспользовался замешательством мальчика.
- А что, его брат - я полагаю, - он тоже участвовал в черных мессах?
- О нет, сэр, - возразил Дэмьен, уверенно покачав головой. - К этому времени Аттила уже убил его.
Марк задохнулся.
А Дэмьен уже не понимал того, что произносили его губы. Слова как будто сами выплескивались из него.
- Ему пришлось пойти на это, чтобы править в одиночестве. А потом, внезапно мальчик понизил голос, будто пытаясь поделиться каким-то очень важным секретом, - он начал называть себя такими именами, как Великий Нимрод, Бич Божий и... _А_н_т_и_х_р_и_с_т_!
В классе воцарилось мертвое молчание. В этот момент дверь резко распахнулась, и в класс вошел Нефф. Он подошел к священнику. Будмэн дрожал всем телом, на лице его выступила испарина. Он находился в состоянии полнейшей растерянности. Нефф прошептал ему что-то. Священник кивнул в ответ.
Сержант обратился к Дэмьену:
- Следуйте за мной, Торн.
Дэмьен молча пошел за Неффом.
- Спишите то, что на доске, - выпалил Будмэн и поспешил вслед за Дэмьеном и Неффом, оставляя застывших в абсолютной тишине ребят. Через мгновение класс взорвался жарким и ожесточенным спором.
Нефф уводил Дэмьена в такое место, где их не смогли бы услышать. Семенивший за ними священник проскользнул в туалет. Ему необходим был глоток воды. Как только дверь за Будмэном захлопнулась, Нефф обернулся и сердито произнес:
- Что это вы там пытались проделать, Дэмьен? - Впервые сержант обращался к Торну по имени.
Дэмьен, до сих пор находящийся в состоянии прострации, медленно произнес:
- Я отвечал на вопросы, господин сержант.
Нефф отрицательно покачал головой.
- Вы просто выпендривались, - коротко бросил он.
Дэмьен даже не удивился, откуда Неффу все известно. Он был переполнен происшедшим, той внутренней колоссальной _с_и_л_о_й_, которая вдруг открылась ему. - Но я знал все ответы! - твердил он Неффу. - Я их просто знал!
Сержант был неумолим.
- Вы не должны привлекать к себе внимание.
- Но я и не старался... - пытался оправдаться Дэмьен. - Я просто чувствовал это...
Нефф перебил мальчика.
- Наступит день, когда все узнают, кто вы, - отчеканил он. - Но этот день еще не пришел.
То же самое говорил Дэмьену и Бухер.
Опешив, Дэмьен пролепетал:
- К_т_о_ же я? - Подсознательно он начал испытывать страх. Мальчик не понимал происходящего, не ведал своего предназначения в этой жизни, он только заметил, что все эти люди как-то особо выделяли его. Дэмьену показалось, что он начинает сходить с ума.
- Почитай Библию, - посоветовал Нефф. - В Новом Завете есть "Откровение Святого Иоанна Богослова". Это как раз для тебя, Дэмьен... "Откровение"... для тебя... о тебе...
Дэмьен уставился на Неффа.
- Прочти его, - как-то слишком поспешно бросил сержант. - Прочти, выучи и осознай.
Слезы навернулись на глаза Дэмьену. От ужаса и усталости он заплакал.
- Что мне полагается осознать? - Мальчик с мольбой протянул к сержанту руки. - Пожалуйста, объясните мне.
Нефф долго и пристально разглядывал мальчика, прежде чем ответить. А затем тихо и с нескрываемым подобострастием в голосе произнес:
- К_т_о_ т_ы_ е_с_т_ь_.
Дэмьену показалось, что перед уходом Нефф слегка поклонился ему.
Мальчик остался один в темном гулком коридоре, слезы струились по его лицу. Он пытался сосредоточиться и понять, что наговорили ему все эти люди. Наконец Дэмьен решил заглянуть в "Откровение Иоанна Богослова".
И узнать, было ли там действительно что-нибудь о нем самом.
7
В Дэвидсоновской Академии имелся вполне приличный оркестр, который принимал участие во всех праздниках. Марк был здесь ведущим горнистом. Хотя нотные возможности горна несколько ограничены, Марк удивительным образом приспособился вкладывать в звучание этого музыкального инструмента всю свою экспрессию. Кроме того, Марк получил и особое задание - выдувать на горне различного рода сигналы. Он горнил подъем по школьному громкоговорителю. Ребятам очень нравилось, как мальчик интерпретировал на свой лад обеденный призыв. Даже в постный день, когда повар, кашеваривший, по слухам, еще во времена гражданской войны под началом генерала Ли, стряпал для ребят осточертевшую вермишель с сыром или какого-нибудь резинового тунца, Марк непостижимым образом мог поднять подросткам настроение. В таких случаях он трубил к обедне дополнительное "у-у-у-у", будто импровизировал для солистки стриптиза.
День сегодня выдался пасмурный, и оркестр решил порепетировать для парада. Второй этаж общежития делился на маленькие комнатки, напоминавшие клетушки. Окнами они выходили на плац. На первом этаже, прямо под спальнями, располагались классные комнаты. В центре находился просторный и свободный зал. Именно здесь репетировались различные парадные оркестровки.
Сейчас оркестр исполнял марш, который нравился Марку. Музыка обволакивала мальчика, а барабан стучал в такт с его собственным пульсом. Прекрасные акустические параметры зала превращали обычную репетицию оркестра в праздник.
