Михаил Сухоросов - Наемник
А потом тишина внезапно взрывается пронзительным многоголосым воплем, стая рассеивается так же внезапно, как и налетела.
— Быстро!
Пробежав еще с километр, мы внезапно свернули с тропы вслед за эльфом, спустились в какой-то окоп не окоп, подвал не подвал, Хельг рванул на себя тяжелую деревянную дверь, мы влетели внутрь, дверь захлопнулась. Ну и темно ж тут…
Я привалился спиной к стене, продолжая поддерживать Гельду и тяжело переводя дух. Гадство, левая рука вообще ни к черту, даже теперь дрожит. Слышу, как эльф возится с чем-то в темноте. Сначала затлел огонек трута, потом ярко занялся факел на стене, осветив внутренность землянки. Да, построено надолго… Бревенчатые стены и потолок, вдоль двух стен широкие лавки, у третьей — очаг, пол пересекает ручей, а в четвертой стене — дверца, непонятно куда ведущая.
— Кто ж это выстроил?
— Не эльфы.
— Понял… — я помог Гельде улечься на лавку. — Маленькая, давай-ка нашими дырами займемся.
Из нас троих дешево отделался только эльф — ему прострелили лишь плащ.
— Сейчас? — непритворно удивился он.
— Знаешь, Хельг, у нас, людей, есть такая неприятная особенность: иногда кровью истекать. Гельда, ногу свою починить сможешь?
— Да какой тебе целитель свои раны лечить может?
— Ч-черт… Ладно, что-нибудь придумаем. Хельг, ты-то лечить умеешь?
— Есть у меня одно средство… Не знаю, подействует ли на человека.
— Ну так давай его сюда!
— Его надо кипятком заваривать.
— Так за чем дело встало? Вода есть, уголь тоже…
— А ты его разжечь сможешь?
Да, что правда, то правда. Силы у меня сейчас не хватит даже на то, чтоб трубку раскурить. Уголь без дров не разожжешь, а вот их-то тут запасти и не догадались. Опять, значит, мне героя изображать — эльфа работать не заставишь…
— Ладно. Гельда, хоть руку-то мне подправить сможешь?
— Попробую. А ты что — собрался куда-то?
— За дровами.
— Нет, ты точно ненормальный! Жить надоело?
— Не стоит, — подтвердил эльф. — За нами кровавый след.
— А куда денешься… Действуй, Гельда.
Стрела, угодившая мне в плечо, находилась уже на излете, да и направлена была не слишком точно. С ладонью дело обстояло куда хуже, поэтому я первым делом протянул Гельде ее.
Да, Сила не только у меня на исходе — на то, чтобы кое-как затянуть мне ладонь и остановить кровотечение в плече, у Гельды ушло минут двадцать. А когда я увидел, что она побледнела, как перед обмороком, то поспешно отдернул руку:
— Не геройствуй, ворона! Что толку, если ты тут свалишься? Хельг, топор есть?
— Вон, в углу, — при этом он даже не дернулся помочь мне или пойти вместо меня. Вот они, эльфы. Все они в этом.
Гельда было попыталась еще раз наставить меня на путь истинный, но я отмахнулся и выкатился. Свой меч я, естественно, не оставил, но к моему удивлению, сожрать меня никто не пытался. Правда, ощущение, что за мной пристально наблюдают из-за каждого дерева, не пропадало ни на секунду. Меня колотил мандраж, плечо болело, словно расплавленным свинцом залитое, но нужную мне лесину я отыскал без приключений. Правда, свалить ее, пользуясь только одной рукой, оказалось делом далеко не простым — топор, хотя и острый, на такое не рассчитан, так что намахался я — будь здоров.
Но все прошло благополучно, наверно, потому что я не сходил с тропы. Кое-как оттяпав с упавшего дерева ветвистую верхушку, я всадил в него топор и взвалил на здоровое плечо. Так, а теперь обратно. Вон оно и укрытие…
И тут бугорок, на вид такой надежный, предательски проваливается под ногой, пытаюсь высвободиться, но обнаруживаю, что ввяз уже по пояс и продолжаю стремительно погружаться. Бросаю лесину с тем расчетом, чтоб грудью лечь на нее, опираюсь локтями. Лес тем временем куда-то пропал, вместо него — болото, заросшее исполинскими сизоватыми хвощами, бурая жижа поднялась почти по грудь, и багровое солнце, непривычно большое, лупит прямо в глаза. Ч-черт, да не может быть того! Не мог я из леса переместиться в какое-то мезозойское болото! Надо проснуться… Но смрад от болотной воды потрясающе реален, реален жар от раскаленного солнца и гуденье гигантских насекомых. Нормальненько… Показать, как я буду вылезать… Пока положение ничем, вроде, не грозит, но не будешь же век так сидеть.
Из бурой воды в нескольких метрах от меня стремительно взлетает что-то тонкое и длинное, смахивающее на облепленный водорослями хлыст, сердце проваливается куда-то в желудок. Мать твою, да это ж шея чья-то! А вот и голова, малюсенькая и длинная, на первый взгляд — сплошная пасть, усаженная кинжалоподобными зубами. Ну и тварь! Дегенеративный плоский череп, черно-зеленая блестящая чешуя, малюсенькие безжизненные глазки цвета болотной жижи. Вот они как раз на мне сфокусировались. Приятного мало: интерес у этого монстра ко мне явно гастрономический. И что ж делать? Засев по грудь в болоте, попробовать вытащить меч? Как-то затруднительно. Кинжал? Сдается мне, им тут немного сделаешь. Остается Сила. Не знаю, боится ли эта зверюга огня… Ничего, обожжется — испугается… А она вон уже ко мне подбирается. Ладно, родная, будет тебе сейчас пообедать.
Выбрасываю навстречу зверю огненное кольцо, тот отшатывается с хриплым рыком, но тут же снова переходит в наступление. Да что ты будешь делать! Он что, и в самом деле огня не боится? Так, а мое огненное колечко вон уже ко мне приблизилось… Она теснит его! Ну нет, меня на такое не возьмешь! Голова раскалывается, Сила на пределе, удерживающая знак рука от напряжения сведена судорогой… А плоская голова все ближе, и мой огонь уже обжигает мне лицо, и вонь от дыхания зверя обволакивает…
— Мик! Меченосец, проснись! — вслед за этим — мощный удар чьей-то Силы по мозгам, на миг все заволакивает темнотой.
Ага, валяюсь я мордой вниз в траве, никакого болота и в помине нет, в воздухе гаснет огненное кольцо, а под грудью у меня — моя лесина. Поворачиваю голову: надо мной наклонились Гельда и Хельг. Хрипло выдавливаю из себя:
— А где зверь?
— Какой еще зверь?
— Который тут был.
Гельда даже возмутилась:
— Да никого тут, кроме тебя, не было! Приходим, а ты лежишь, весь белый, огнем садишь во все стороны.
Хельг, поправляя пояс с ножнами, коротко пояснил:
— Морок это был.
— То есть, мне все примерещилось?
— Почти так. Никто, кроме тебя, этого зверя не видел. Но вот если б он до тебя добрался…
— То есть, откуси он от меня половину, вы бы нашли только то, что осталось?
— Примерно.
М-да, если твое подсознание считает, что ты мертв, значит, ты мертв. А если оно считает, что у тебя откушена голова…
