Семен Слепынин - Фарсаны
Я подошел к стене и некоторое время стоял в нере шительности. В другое время никогда не отважился бы на постыдное подсматривание. Но ведь на корабле не люди, а фарсаны. И я решился. Расширив трещину, я с трудом просунул в нее плечи. Ноги прошли свободно.
В регенерационном отсеке было темно. Лишь слегка светились приборы. В их голубоватом сиянии тускло блестели сосуды и баллоны, в которых восстанавливался воздух. Они издавали едва слышные звуки, похожие на посапывание спящего человека.
Осторожно лавируя между баллонов, я приблизился к противоположной стене. Трещину я нашел сразу, так как через нее пробивался свет. Она была невелика и находилась на уровне пояса.
Я наклонился и заглянул в каюту. Первое, что бросилось в глаза, — огромный, опутанный трубками и приборами шкаф. Точно такие же я видел в лаборатории Вир-Виана. И сейчас с ужасом подумал о том, что Рогус засовывал оглушенных, потерявших создание членов экипажа в этот шкаф с целью скопировать, как выражался не без зловещего юмора Вир-Виан, идентичных фарсанов.
В каюте Рогуса послышался шорох — в той стороне, где по стандартной планировке должен находиться клавишный столик. Я посмотрел туда. Сначала мне по казалось, что за клавишным столиком спиной ко мне сидел Рогус. Присмотревшись, я понял, что ошибся. За столиком сидел совершенно незнакомый человек, если это вообще человек. Незнакомец был стройнее и выше Рогуса. Кто же это? Наверняка это он стоял тогда ночью у моей двери и гнусавым голосом твердил о том, что ему нужна «индивидуальность».
Незнакомец встал, повернулся ко мне лицом, и я узнал… самого себя! Это было так неожиданно, что я отшатнул ся и больно стукнулся о баллон. Это был фарсан! Причем «мой» фарсан!
Собравшись с духом, я снова заглянул в каюту. Фарсан, мой двойник, стоял у стены, где располагались ячейки со шкатулками. Он неторопливо и любовно — точь-в-точь как я! — перебирал шкатулки.
В коридоре послышались шаркающие шаги Рогуса. Фарсан насторожился. Когда шаги замерли у двери, он спрятался за перегородку, где была постель Рогуса.
Дверь щелкнула и отворилась. Вошел Рогус. Тщательно закрыв дверь, он сказал:
— Не бойся. Это я. Ты же знаешь, что сюда, кроме меня, никто не войдет.
Фарсан вышел из-за перегородки, уселся за клавишный столик и заговорил гнусавым голосом. Но я слышал только отдельные слова, так как фарсан сидел ко мне спиной.
— …Никто не видел… На всякий случай…
— Чем занимался? — спросил Рогус и, показав на незнакомый мне овальный прибор с широкой подставкой, спросил: — Эту штуку видел?
— Видел… не понимаю…
— Не понимаешь? — рассмеялся Рогус. — И не поймешь. Я недавно его сконструировал. Тонри-Ро, к сожалению, поумнее тебя, но и он никогда не догадается о назначении этого прибора.
— Как ведет себя Тонри-Ро?
— Хорошо ведет, — уверенно ответил Рогус. — Я бы даже сказал, отлично. Он ничего не знает, этот простачок, с головой погруженный в астрофизику.
— А как его проверяли? — спросил «мой» фарсан.
— А Тари-Тау для чего? О, Тари-Тау — хитрая приманка.
«Тари-Тау — фарсан!» — с ужасом понял я.
— Приманка? — удивился мой гнусавый двойник.
— Да. Тари-Тау — это моя большая удача. Это почти адекватный фарсан, идеально копирующий живого Тари-Тау. Общайся он с людьми хоть сто лет — и никто не подумает, что это фарсан. А, Али-Ан и Лари-Ла решили так: если у Тонри-Ро возникнет хоть тень подозрения, он попытается найти живого человека, союзника. И клюнет на нашу приманку, обратившись в первую очередь к Тари-Тау, нашему наиболее совершенному фарсану. Но Тонри-Ро, как всегда, доброжелателен к Тари-Тау — и только. А дружит он по-прежнему с Сэнди-Ски. Нет, Тонри-Ро ни о чем не догадывается.
И Рогус самодовольно расхохотался. Я вздрогнул от этого хохота. Рогус торжествовал. Не рано ли? Немного помолчав, Рогус спросил:
— Астрофизику изучил?
— Почти все… Труды самого Тонри-Ро полностью…
— Хорошо. Но этого мало. Надо вобрать в свою память большую часть сведений из смежных областей науки.
— Знаю… Планетология, физика ядра, нейтринология, радиоэлектроника…
— Кроме того, Тонри-Ро любит поэзию.
— Особенно Рой-Ронга, — подхватил «мой» фарсан. Он вскочил и вышел на середину каюты. Расставив ноги и подняв правую руку, фарсан начал декламировать отрывок из поэмы Рой-Ронга.
— Не так, — недовольно проворчал Рогус. — Жаль, что ты не видел, как этот простачок в кают-компании читает стихи. О, это торжественное и пышное зрелище. Смотри.
И Рогус начал буквально глумиться надо мной, передразнивая и утрируя мою манеру читать стихи.
Я и не предполагал, что фарсан Рогус затаил такую злобу против меня, единственного оставшегося в живых человека. Вероятно, настоящий Рогус, тот, который был убит фарсаном на Зургане, тоже был человеком завистливым и злым и так же тщательно скрывал это.
— Не верю, — смеялся «мой» фарсан, глядя, как Рогус изображает меня. Смех его был какой-то жидкий и невыразительный.
— Не то, — поморщился Рогус. — Тонри-Ро смеется не так. А впрочем, все это неважно.
— Как неважно? — гнусавил «мой» фарсан. — Мне нужна индивидуальность Тонри-Ро. Без нее я чувствую себя неполноценным. Твои тренировки почти ничего не дают. С их помощью я заучил лишь несколько привычек Тонри-Ро. Но это не то. Я даже не имею его голоса. Я хочу быть капитаном корабля. А для этого мне нужно приобрести индивидуальность Тонри-Ро сразу, одним приемом, вот так.
Я с ужасом увидел, что фарсан растопырил пальцы и сделал вид, что вцепился в чью-то голову. Я знал, что таким приемом с помощью особого излучения фарсаны «обшаривают» человеческий мозг, исследуют его микроструктуру. При этом все знания и опыт человека, система его мышления, вся наследственная и приобретенная информация как бы переливаются из человека в фарсана. Человек погибает.
«Мой» фарсан продолжал с вожделением изображать, как он шарит пальцами, испускающими лучи, по моей голове.
— Хватит паясничать, — грубо прервал его Рогус. У тихого и скромного Рогуса появились новые черты: грубость, решительность и властолюбие. Видимо, власть над фарсанами (он был здесь их вождем) портила Рогуса.
Показывая на шкаф — дьявольское изобретение Вир-Виана, Рогус добавил с недоброй усмешкой:
— Мы из Тонри-Ро на обратном пути сделаем еще одного воспроизводящего фарсана. Постараюсь, чтобы это был безупречный фарсан, вроде Лари-Ла или Тари-Тау. Новый фарсан будет полностью обладать индивидуальностью Тонри-Ро. Вот он-то и станет капитаном корабля.
— А как же я? — забеспокоился гнусавый.
