Тревор Баксендейл - Доктор Кто. Пленник далеков
– Громко и разборчиво.
– А что касается Археона, то запомни одну простую вещь: здесь командую я. Не ты.
Глава двенадцатая
Доктор возился с двигателями «Бродяги», непринужденно сняв пиджак, когда к нему заявилась Корал.
В облаке пара она выступила из тьмы ровно в тот момент, когда он затягивал последний регуляторный клапан. Доктор поднял глаза; в зубах у него была все еще зажата звуковая отвертка.
– Вавава во вве вовавывавфя, – приветливо сказал он.
– Прости, что?
Доктор выплюнул отвертку в руку.
– Не надо, говорю, больше ко мне вот так подкрадываться.
– Я и не пыталась.
– Я починил ваши старые моторчики, так что они теперь стрекочут, что твоя швейная машинка. Ты только послушай, – он приставил ладонь ракушкой к уху и широко улыбнулся. – Ни треска, ни писка – хоть булавку роняй, и то будет слышно.
Корал нахмурилась. Двигатели теперь издавали ровное басовитое гудение. Если притронуться к переборке, почувствуешь тяжелую вибрацию – даже сама палуба теперь мелко тряслась под ногами. Здесь, совсем близко от них, двигатели низко ревели, будто запертый в клетке дикий зверь – только механический.
Доктор проворно вскочил на ноги и сдернул с трубы повешенный на нее пиджак.
– Не так уж часто удается пообщаться с одной из этих старых систем на астронной пропульсии. Они изумительны – в своем, конечно, роде. Для окружающей среды хуже некуда и склонны к внезапным ионным взрывам с катастрофическими последствиями – это если за ними как следует не присматривать, – но изумительны, да, что есть, то есть.
Корал бросила на него странный взгляд.
– Люблю мужскую работу, – весело поделился он.
– Там, в грузовом отсеке… – начала она, – что ты имел в виду, когда сказал, что видел будущее?
– Ага, внезапная смена темы. Отлично. Хочешь поймать меня врасплох. Не выйдет, со мной такие штучки не проходят.
– Не уходи от вопроса.
Доктор посмотрел на нее в упор.
– Об этом я разговаривать не хочу. Слишком сложно.
– В первый раз оказавшись у нас на борту, ты сказал, что очутился в неправильном месте в неправильное время.
– Это просто присловье. Имелось в виду, что мне просто не повезло.
– А вот я думаю, что понимать тебя следует буквально.
Доктор глубоко вздохнул.
– Корал, скажем так, я действительно видел будущее. Можешь называть это предвидением, ясновидением – да хоть чистым безумием, мне наплевать. Но когда… – если, на самом деле, далеки сумеют расширить трещину и подчинить себе время, это приведет к гибели и уничтожению в масштабах, которые ты даже понять не в силах. Далеки на это более чем способны. Более того, они твердо намерены это сделать.
Корал заглянула ему в глаза и поняла, что где-то, когда-то, неким непостижимым образом они уже видели эту катастрофу. Она невольно поежилась.
– А ты намерен их остановить, так?
– Я не могу, – ему вдруг словно стало больно. – Я… я просто не могу. Но, возможно, мне удастся задержать их до тех пор, пока вселенная не будет готова. Насколько к такому вообще можно быть готовым. Не знаю… как я уже говорил, тут все очень сложно. Если станешь слишком много думать об этом, у тебя голова заболит. Давай остановимся на том, что я и правда оказался не там и не тогда… но пока я здесь, я могу попробовать хоть как-то помочь.
– Кажется, я понимаю, – после долгой паузы вымолвила Корал.
Доктор кивнул.
– И, кстати, спасибо, что поддержала меня. Возможно, твой приятель Боуман, наконец, начинает мне верить.
– Боуман не верит вообще никому.
– Зато он верит тебе. Правда, все равно сказал, что если я заставлю его об этом пожалеть, он меня прикончит.
– Тут он ошибся, – возразила Корал. – Он тебя не убьет – это сделаю я.
Благодаря Доктору «Бродяга» добрался до места назначения в рекордно короткие сроки. Когда команда вновь собралась на мостике, их ждало что-то вроде сюрприза… если его можно так назвать.
– Глазам своим не верю, – чуть ли не благоговейно прошептал Скрам, уставясь с раскрытым ртом в стекло переднего обзора; остальные столпились позади. – Что это, к чертовой матери, такое?
– Останки Археона, Планеты Призраков, – пояснил Доктор.
Оно и вправду выглядело как привидение – только привидение целой планеты: бледный, призрачный мир, закутанный в туман и серебрящийся лед. Было в нем, однако, и нечто еще более неестественное – уродливая, до ужаса неправильная форма. Не шар, а только половина шара, гигантская полусфера заледенелого камня, бесстыдно выставившая напоказ остатки мерцающего, расплавленного ядра – словно светящийся струп на ране.
Когда «Бродяга» сошел на орбиту, непорочная кривизна горизонта вмиг куда-то подевалась: поблескивающая белая гладь уступила место головокружительной бездне и рваным черным внутренностям. В центре круглился твердый апельсиновый ком раскаленного железа, покрытый коростой жженого камня.
– Невероятно, – выдохнула Корал. – Такого просто не может быть.
– Далековские планетарные расщепители делают именно то, что сказано на упаковке, – сказал Доктор. – Вот и все, с чем остается их благодарный клиент: взвесь обломков и большой, безжизненный каменный обрубок, плывущий в космическом пространстве.
Он горько посмотрел на Боумана.
– После ваших и их стараний удивительно еще, что в галактике вообще остались целые планеты.
Боуман скривил рот, но ничего не сказал.
– Зрелище удивительное и ужасное сразу, – молвила Корал.
Скрам уже проверял датчики.
– В округе нет больше никаких космических кораблей, – доложил он. – Все тихо. Сдается мне, далеки ищут не в том месте.
– Лучше и быть не могло, – радостно сказал Доктор, хлопая его по плечу. – Значит, тут все в нашем распоряжении.
– Думаешь, этот твой Порог все еще там, внизу? – спросил Передний Край.
– Давай выясним, – воскликнул тот. – Спускаемся!
Боуман многозначительно кашлянул.
– Ах, простите…
Капитан повернулся к Скраму.
– Давай сажай нас, – приказал он.
«Бродяга» грудью прокладывал себе путь сквозь клочья Археоновой атмосферы. Облака расступались испуганными привидениями, а корабль рокотал над ледниками и горными кряжами. Внизу, там, где некогда плескались реки и океаны, теперь зияли глубокие, иссохшие ямы, и высились кристаллы, безразличными ветрами превращенные в странные статуи.
Вот показались развалины города. Осыпающиеся шпили торчали среди мостов и галерей, укрытые покрывалом снега, – когда «Бродяга» пошел на посадку, оно взвихрилось удивленной метелью.
– Фантастический вид, – поделился Скрам, по физиономии которого плясали льдистые зимние блики. – Просто поразительный.
