Дмитрий Колесов - Однажды в СССР. Повесть первая: «Как молоды мы были...»
«Это хороший выход из нашего тупика», — подумал я.
— Теперь поговорим конкретно о твоих друзьях:
Александр Рудин, у него будет возможность полноценно тренироваться год в интернате и еще несколько лет в училище, куда он поступит. Я знаю, что он хочет быть офицером пограничником и поэтому, долго в большом спорте не задержится. А жаль, у него серьезные предпосылки достичь вершин в этом виде спорта. Отец у него, подполковник запаса и пограничник, тоже был боксером. Сейчас они живут в ДОСе и уже долго ждут положенной квартиры, но приличных вариантов вряд ли предвидится, так как это Ялта. А вот кооперативная трехкомнатная квартира в Севастополе, для заместителя директора спортинтерната, может быть оговорена на самом высоком уровне. Деньги на квартиру я могу выделить без проблем, в счет моего долга.
Константин Сомов, летом желает поступать в Севастопольский филиал на строительный факультет и это пять лет нормальных тренировок у одного из моих учеников. Поступление в институт гарантирую, а жить будет в общежитие интерната в хороших условиях для жизни и спорта. Думаю, что он сильно вырастит в мастерстве, за оставшиеся полгода. Костя добрый парень и ему не по нраву постоянная гонка за победами, про таких говорят — семьянин, строитель, собиратель… Тем не менее, через пару лет он будет валить всех подряд, невзирая на лица и не спрашивая имя фамилия. У этого здоровяка — позднее развитие и так бывает. Однако я уверен, что он вытерпит вне дома не более пары лет и вернется в Ялту. У парня сильные родственные корни, а строить в Ялте будут всегда, всего и много. Поэтому у него бокс уйдет на второй или третий план.
— Вы много о нас знаете, Учитель.
— Ты даже не представляешь сколько всего, — усмехнулся Маркиз, — но продолжу, с твоего позволения. Валерий Ткаченко, фехтование, сабля. Год в интернате не будет ему лишним, тем более что его ялтинский тренер переходит туда работать. Я уверен, что он своего лучшего ученика и без меня будет стараться забрать в интернат. А вот для его отца, дипломированного гидростроителя, будет серьезное предложение. Сейчас образовалась вакансия на должность начальника участка в специальном строительно-монтажном управлении Севастополя, как раз для работы по его специальности. Отец Вала подходит по всем параметрам, я это уже обсуждал с заинтересованными лицами.
— Я думаю, что начальник управления тоже ваш ученик, — решил пошутить я.
— Ты ошибся — он ученик моего ученика, — серьезно сказал Маркиз и продолжил. — Квартиру равноценную их двушке в Ялте, ему в Балаклаве дают сразу по приезду, но возможен и трехкомнатный кооператив в Севастополе. Я в курсе того, что отцу Вала надоело строить сортиры на причалах и эти его слова дошли до начальства, а оно бывает очень обидчивым. Когда это им нужно.
— Неужели все так серьезно? — поинтересовался я.
— Продолжу, — не обратил внимание на мою ремарку Маркиз. — Семейство Нудельман пока все устраивает, а Бориса Михайловича даже прочат завучем создаваемой специализированной школы с физ-мат уклоном.
— У меня нет слов для восхищения, Михаил Игнатьевич, — искренне сказал я.
— Подожди, я еще не все сказал, Дмитрия берет в ученики заслуженный художник СССР. Резчик по дереву и камню, художник — гравёр. Недавно мы с ним сходили в «Причал», где он увидел работу Димы, которую тот сделал по заказу Сурена Оганесовича. И художник попросил меня, познакомить его с отцом молодого таланта.
Еще бы, мы все принимали участие в изготовлении шахматного столика из моренного дуба, со встроенной шахматной доской инкрустированной однотонными темными и светлыми квадратами полированного агата, в обрамлении серебра. Шахматные фигуры были изготовлены из реликтовых пород можжевельника, причем мотив был морской: Нептун, русалка-царица, северные ладьи, морские коньки, морские офицеры в черном и белом кителях, в таких же цветах матросы-пешки. Димон их делал и переделывал неоднократно, снимая с помощью боров и бормашины буквально по опилочке, с каждой заготовки. По мне, так адская работа, но он ею не тяготился. Сколько раз я просил его бросить эту маяту и отлить фигурки из мельхиора, но всё зря. И в результате получилась вещь. И я догадываюсь кому ее подарит Шеф, вернее не он, а начальник Ялтинского порта.
А теперь поговорим о Николае Медведеве, с кличками Колян, Псих и… Голован. — Продолжал тем временем Маркиз. — Главаре la banda малолетних преступников, если называть вещи своими именами. Ты с ребятами, Коля, прошел по самому краю, усвой это накрепко и поэтому должен покинуть Ялту. Что кстати ты и планировал. Но знай, Одесса это еще тот омут. Остерегайся. А вот бокс для тебя просто отдых и как это ни странно, отдушина. Ты можешь в боксе очень многое, но это не твой вызов. И все же я надеюсь, что ты станешь чемпионом Союза, что будет очень важно для нашей секции, спортинтерната и меня лично. Я буду следить за твоими успехами.
А вот это, уже было моим заданием и игнорировать его я не мог.
— Я всегда…
— Не нужно уверений, Николай. Я много чего знаю и все помню. Иногда вовремя оказанная сто рублевая помощь, дороже миллиона завтра. Умный поймет, так сказать. Давай мы просто покажем, этим снобам москвичам, наш крымский бокс.
Я чувствовал себя, как препарируемый под микроскопом, ну и Маркиз… Кто же ты есть или вернее, кем же ты был? Мне все чаще приходила в голову мысль, а существуют ли на свете, так называемые, простые люди? И я уже не знаю легкого ответа на этот вопрос. Дедуля бы сказал, что я взрослею.
А бокс в Москве, мы показали и очень приличный: две бронзы, серебро, четыре золота. Это был шок для федерации бокса и бенефис Тренера Мануэля Игнасио Агирре. Я слышал, после награждения Костяна за победу в тяже, как заместитель председателя любительской федерации бокса СССР — председатель оргкомитета наших соревнований говорил ему:
— Извини Михаил Игнатьевич, я был против организации интерната в Севастополе. Но теперь вижу, что ошибался.
— Да ладно Сева, ты высказывал свою точку зрения открыто и старался быть объективным, но ведь есть и другие… функционеры.
— Ну теперь они заглохнут или придется им поприжать хвосты. А тебя поздравляю от души, твои ребята были очень убедительны. Надеюсь они показали приверженцам игрового стиля в боксе всё их заблуждение. Играют в шахматы, в боксе бьются.
— Не воюй с ветряными мельницами, Сева. Это Линия с большой буквы… Береги нервы для полезных дел, ведь сожрут прихлебатели.
— Я все понимаю Михаил Игнатьевич, так как уже далеко не тот задорный молодой парнишка которого ты учил азам бокса. Но вот ты, своим Медведевым, наглядно всем показал, что классный боксер должен быть разнообразным и владеть всем тактическим и техническим арсеналом бокса. Мировым. Да что говорить, ты это лучше меня знаешь.
