Макар Сарматов - Шанс на жизнь. Нечего терять
— Это самодельное вино, из красной смородины. Вы не согласны пригубить?
— Я? Только — за, так легче будет беседовать.
И они направились по тропинке в дальний конец сада к самому берегу водохранилища. Там была небольшая беседка с круглым столиком и лавочками. На берегу стояли мостки, видимо, хозяин ловил с них рыбу. Пройдя в беседку, они сели напротив друг друга. Хозяин поставил стаканы и разлил по ним вино. В лучах солнца оно переливалось и сверкало всеми оттенками красного, Андрей аж засмотрелся. Из этого состояния его вывел оппонент.
— Итак, дорогой гость, что привело вас ко мне?
Андрей взял стакан и сказал:
— Давайте сначала познакомимся и перейдём на «ты». Меня звать Андрей, фамилия Беляев.
— Очень приятно, Вячеслав Сорокин, — и они, ударив стаканы друг о друга, пригубили вино.
Вкус его оказался изумительный, немного терпкий, с кислинкой, а запах смородины просто сводил с ума. И Андрей не выдержал и сказал:
— Отличное вино, прекрасный букет. Сам делаешь?
— А как же, — гордо ответил Вячеслав, — понравилось?
— Ещё бы, никогда такого не пробовал, и не знал, что из смородины можно сделать что-то подобное.
— Давай, Андрей перейдём к делу, ты же не просто так пришёл ко мне. Что от меня надо?
— Вячеслав, неправильный вопрос, не от тебя надо, а — тебя. Да, да, именно — тебя, за твои боевые способности и горную подготовку.
— Тогда ты не по адресу. Мне не то, что в горы, мне быстрым шагом ходить нельзя. Я здесь не помощник.
— Не спеши, Вячеслав. Давай, пригубим и я расскажу тебе всё по порядку, а там уж сам решишь, что делать. Согласен?
— Хорошо, я выслушаю тебя, если только ты не торговец всяких биодобавок под видом лекарств.
— Что ты, я разве похож на втюхивателя туфты?
— С виду — нет, но кто ж их знает.
— Ладно, — сказал Андрей, сделав большой глоток смородинного напитка, — начну сначала. Ещё месяц назад я был такой же, как ты — инвалид. Вот мои документы: паспорт, ветеранское удостоверение, инвалидная и пенсионная книжки, — и он протянул их собеседнику. Вячеслав взял и осмотрел всё, не упустив ни одной детали.
— Я вижу, ты был прикован к коляске, а сейчас на ногах. Это что, чудо какое-то или у нас научились делать сложные операции? В любом случае, у меня нет денег на такие вещи.
— Скорей это можно отнести к чуду. И если я тебе предложу этим воспользоваться, ты мне поможешь?
— Смотря в чём. Ты мне пока ещё ничего не рассказал.
Они выпили ещё вина и Андрей начал рассказ. Он поведал своему новому знакомому всё, что знал: о бункере, о войне, о том, чем предстоит заниматься. Разговор был долгий. Вячеслав задавал уточняющие вопросы, Андрей отвечал, как можно более открыто. Они осушили графин, и теперь казалось, знают друг друга вечность. Дружеские отношения были налажены, и в конце разговора Вячеслав решительно сказал:
— Я иду с тобой, но с одним условием.
— Говори, сделаю всё возможное.
— У меня есть сын и жена, я хочу взять их с собой.
— Слава, давай сделаем так — нам всё равно ехать к твоим родным, чтобы забрать твой портал. Теперь мы его оставим. Ты с ними поговоришь, но не надо расписывать все подробности. Если жена не поверит, мы уйдем через мой портал, на глазах у них. А когда тебя в бункере поставят на ноги, мы вернемся во времени часом позже, после нашего исчезновения. У твоей жены будет время подумать. Когда мы придём снова, у тебя не будет шрама на лице, и тогда ей придётся поверить тебе.
— Умеешь ты уговаривать, Андрюха, я согласен. Но как мы поедем, мы ведь приняли на грудь.
— Доедем. Тебе не всё равно — лишат прав или нет? Через семь дней всего этого не будет.
— Хорошо, что собирать с собой?
— Бери всё, что надо. Только не очень много, чтобы вдвоём унести могли.
— Винца прихватить? — улыбаясь, спросил хозяин дома.
— Если останется место, то обязательно, — и они встали, направившись к дому.
Вячеслав собрал два рюкзака, один — со своими вещами, одеждой и сменным бельем, во второй поставил две трёхлитровые банки вина и принадлежности для ванной, начиная от полотенец и заканчивая бритвой. Передал его Андрею и сказал:
— Поехали, я готов.
Они загрузились в машину, закрыли дом и направились в сторону города. «Ока» вела себя не как малолитражка, а как спортивный автомобиль, и рыкала мотором довольно грозно.
— Что с твоей машиной? Она себя болидом возомнила?
— Нет, Андрюха, это мне мой друг сделал, моторист от бога. Расточил головку цилиндров, отшлифовал впуск и выпуск клапанов, увеличил степень сжатия. В общем, сделал мне из неё маленького, но грозного зверя. Я на светофорах некоторым дельцам на иномарках шоу устраиваю. Раззадоришь такого, а потом ему нос на старте утрёшь. Догонят и давай пытать, что у меня там за движок стоит, есть турбина или нет. А когда капот откроешь, они сразу в амбицию, что такого не может быть и лезут в багажник смотреть, нет ли там другого двигателя. Знаешь, как на них весело смотреть? Полная укатайка, стоит взглянуть на лица этих важных персон.
— Значит, так ты себя развлекал от депрессии?
— А что остаётся инвалиду? В горы ходить нельзя, нормальной работы, которую хочу, не получить. Только и остаётся на дороге потешаться. Тут все нервные, спешат, один круче другого. И вдруг, какая-то козявка показывает им хвост и заставляет дышать выхлопом.
— Представляю их недоумение, — произнёс Андрей, и на его лице расплылась улыбка.
Так за разговорами они доехали до дома, где была квартира Вячеслава. Припарковали машину и, захватив вещи, пошли в подъезд. Поднялись на лифте на девятый этаж и позвонили в дверь. Жена Вячеслава дверь открывать не торопилась. И показывая свою стервозность, откровенно глумилась над Славой, задавая из-за двери самые глупые вопросы, типа — «Кто там? А ты кто такой? А я тебя приглашала? Чё те надо? Какой сын?» Андрею откровенно надоело это препирательство. И он спросил Вячеслава довольно громко, чтобы за дверью было слышно:
— И ты всё ещё любишь эту женщину?
— Представь себе, да, — ответил Слава, — любовь зла….. и он развёл руки, пожимая плечами. За дверью сразу притихли, прислушиваясь к разговору.
— Ничего не понимаю, она же тебя предала, когда ты стал инвалидом. Можно сказать, выгнала, — произнёс Андрей и подмигнул глазом Вячеславу.
Дверь распахнулась, и на пороге оказалась довольно стройная симпатичная женщина. С вызовом на лице и задранным чуть вверх подбородком, она стояла, уперев руки в бока, и бесцеремонно разглядывала Андрея. Потом, также вызывающе спросила, обратившись к нему:
— А ты ещё кто такой? И кто тебе дал право вмешиваться в нашу личную жизнь?
