Игорь Власов - Лес
– Ну… – опешил от его напора Староста. – Как всегда…
– А вот и не как всегда! Вот ты спросил себя, почему Лес оставил вас всех в живых, а? Такой Исход прокатился! Стены Башен как языком слизнул. Всех слизнул, кто не успел за Быстрой водой укрыться. А вас не тронул.
– Ну ты спросил, Шептун! – Староста даже крякнул с досады. – Хвала Ушедшим, пронесло…
– Ни при чем тут Ушедшие. Для себя он вас тут оставил. Видать, понадобились ему.
– Ты говори, да не заговаривайся! – Староста начал багроветь. – Да зачем это Лесу мы понадобиться можем?
– А вот ты у вакхов об этом спроси, – Шептун откинулся на стуле. – Зачем их ведуны перед Исходом в Лес ушли? Да половину племени с собой забрали, а?
– Дык, – Староста даже поперхнулся от неожиданности. – Дык они же вакхи, кто их разберет?!
– Не глупей нас, – Шептун нервно принялся теребить бороду. – А их ведуны посильней наших шептунов будут.
– Ну, – развел руками Староста, – это как сказать…
– Умнее, – Шептун вздохнул. – Поэтому и поняли, что заберет скоро всех Лес. По – доброму или по-плохому, а конец один будет.
– Дык ты это что, Шептун, на старости лет умом двинулся? – Староста резво вскочил с места, чуть не перевернув стол. – Предлагаешь добровольно переродками стать?
– Да погоди ты, успокойся! – Шептун примиряюще вытянул руки. – Прыткий ты какой, однако, – он успокаивающе улыбнулся. – Прям молодой древолаз перед случкой, не иначе, – он подождал, пока Староста, отдуваясь и смахивая пот с лица, вернется на свое место, и уже серьезно продолжил:
– Лес докатился до Быстрой воды. Сам видел. Туда дороги теперь нет. Впереди – сам знаешь. Может, у нас в запасе до следующего Исхода время и есть, – Шептун провел ладонью по мокрой от вина скатерти. Посмотрел задумчиво на окрасившуюся ладонь: – А может, и нет, – он брезгливо стряхнул на пол стекающие по пальцам красные капли.
– Огородимся частоколом, стены поставим, ров выкопаем, – в голосе Старосты не было ни капли уверенности. – Ну, надо же что-то делать?
– Тут ты прав, – неожиданно согласился Шептун. – Скоро, думаю, сюда переродки повадятся ходить, за ними мерзляки придут, а потом и твари пожалуют.
– Думаешь? – Староста совсем сник.
– У вакхов много сильных мужчин, а с ними еще больше женщин и детей пришло. Они понимают, что одним, без нас, им не выжить, – Шептун забарабанил пальцами по столу. – Еды пока много, внешняя угроза скоро появится. Лучший момент для объединения трудно представить. Воспользуйся этим. А там, глядишь, общие дети пойдут, и скоро никто и не вспомнит, что порознь столько лет жили.
Староста почесал лоб, переваривая информацию.
– Ну, я и так им место под строительство домов выделил, женщин с детьми приютили, кто сколько мог. Открытых столкновений пока не было.
– Вот и отлично, – Шептун согласно кивал. – Ты все правильно делаешь.
– Ну, а ты? – Староста вопросительно посмотрел на Шептуна.
– Доберусь я до него, Бен, – Шептун с силой сжал кулаки. – Доберусь! Есть у него слабое место. Только найти надо, – Шептун посмотрел на свои побелевшие костяшки и медленно разжал кулаки. – Чувствую, он тоже боится. Поэтому растет, торопится.
Староста встал, прошелся по комнате, выглянул зачем-то в окно.
– Твоя взяла, Шептун, – он повернулся к другу вполоборота. – Может, что у тебя и получится. Рона и Валу удерживать не буду. Как-нибудь без них обойдусь. Тем более что, – тут Бен хитро усмехнулся – вакхи не забыли, кто именно не так давно их старейшину Уло на Доминию охотиться отправил.
Когда Шептун уже открывал входную дверь, собираясь выйти во двор, крикнул ему вслед:
– Колп Следопыт намедни тобой интересовался. Он в Исход к южанам прибился, вот с ними и к нам пришел.
Шептун застыл в дверях.
– Колп, говоришь? – старик развернулся всем телом. – Меня спрашивал, говоришь? – он постарался спрятать в бороду довольную улыбку. – Вот это, Бен, хорошая новость! – Шептун все-таки улыбнулся, кивнул на прощание Старосте и вышел из дома.
* * *Снаружи раздался истошный женский крик. Ник от неожиданности вздрогнул. Он высунулся по пояс в окошко, но ничего не увидел. За углом дома послышалась возня, и вновь уши пронзил отчаянный вопль.
Ник, в чем был, перемахнул через подоконник и, в два прыжка обогнув дом, остановился как вкопанный. Посреди центральной улицы, поднимая клубы пыли, боролись двое. Пожилая женщина тянула на себя какой-то небольшой предмет, мужчина же силился его отобрать. Ник замер, пытаясь переварить в мозгу эту нелепую сцену. Мужчиной был не кто иной, как Гунн-Терр, а присмотревшись, Ник узнал и женщину: Айо, тещу Гоби. В племени все за глаза называли ее умалишенной, а он про себя окрестил бабой-ягой. Айо была худой, вечно сгорбленной старухой с длинными костлявыми руками, покрытыми сеткой выпуклых вен под бледной синеватой кожей. Образ завершали абсолютно седые волосы, паклями свисающие до поясницы, крючковатый нос и блеклые, словно выцветшие, глаза. Увидев Ника, старуха явно воспрянула духом. Издав еще один пронзительный визг, она ловко вырвала из рук опешившего альвара неизвестный предмет и быстро спрятала его за спину.
– Где ты это взяла, женщина?! – Гунн-Терр был сам не свой. От волнения на лице воина выступили красные пятна. – Просто скажи, – альвар уже кричал. – Где?
– Боги пришли, благо людям принесли, – вдруг скороговоркой забормотала Айо. – Звезды забрали, людям благо дали, – в ее глазах вдруг мелькнул безумный огонь. – Людям благо дали, да ума не додали. Ума не додали, люди все потеряли!
Выдав этот бредовый набор слов, старуха быстро засеменила прочь, то и дело оглядываясь через плечо на оставшихся стоять в полной растерянности мужчин.
– Пойдем, – Ник тронул за плечо альвара. – Смотри, народ взбаламутился, не нужны нам сейчас лишние пересуды.
Он чуть ли не силой увлек за собой Гунн-Терра. Тот еще раз посмотрел в сторону убегающей старухи, затем, с видимым трудом заставив себя не броситься за ней следом, удивленно прошептал:
– Откуда Оно здесь? – и послушно поплелся в дом за Ником.
* * *Ник сидел на крыльце хижины Шептуна и размышлял над превратностями судьбы. Темнело рано. Это объяснялось близостью к экватору и, конечно, полным отсутствием звезд на небосклоне. Сегодня, правда, было безоблачно, и нависающая над головой большим зеленоватым блюдом Доминия с лихвой компенсировала этот местный дисбаланс, обильно поливая округу своим изумрудным светом. Ник уже давно заметил, что растительный и животный миры по эту сторону Быстрой Воды значительно лучше приспособлены к такому естественному ночному освещению. Тут фосфоресцировало практически все – начиная от земляных спор, травы, коры деревьев и заканчивая более сложными живыми организмами.
