Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
Дон с трудом набрал в грудь воздуха и окликнул его:
— У вас все в порядке?
Венерианец не шелохнулся. Его водер был придавлен обвисшими складками шеи. Вряд ли щупальца могли сейчас аккуратно нажимать на клавиши, окажись даже водер на свободе. Дракон не отозвался и на своем родном свистящем наречии.
Дон хотел подойти к нему, но из-за перегрузки имел не больше шансов пошевелиться, чем регбист, оказавшийся в самом низу кучи-малы. Он с усилием вернул голову в первоначальное положение, чтобы хоть дышать было не больно, и принялся ждать.
Когда выключили двигатели, желудок Дона разок негодующе дернулся, но потом успокоился: то ли подействовала инъекция, то ли Дон вновь обрел иммунитет к космической болезни, а может быть, дело было и в том, и в другом. Не дожидаясь разрешающего сигнала из рубки управления, Дон быстро расстегнул ремни и поспешил к венерианцу. Он завис в воздухе, схватившись рукой за стальные ленты, опоясывавшие его спутника.
Теперь дракон уже не был придавлен к палубному настилу, и лишь крепления не давали ему летать по отсеку. Его гигантский хвост метался из стороны в сторону, скребя по палубе и сдирая с нее чешуйки краски.
Глаза-стебельки по-прежнему безвольно свисали и все еще были замутнены. Дракон совершал какие-то бессознательные телодвижения, будто нитка, извивающаяся в потоке воды, и не подавал признаков жизни. Дон сжал кулак и постучал по плоскому черепу существа.
— Вы меня слышите? С вами все хорошо?
Дон расшиб руку, но большего не добился. Сэр Исаак не отзывался. С минуту Дон раздумывал, как ему быть. Соседу явно было худо, но Дона не обучали приемам оказания первой помощи венерианским псевдоящерам. Он перебрал в уме детские воспоминания, пытаясь придумать хоть что-нибудь. Офицер, занимавшийся устройством пассажиров, вплыл в отсек головой «вниз» из носового, или «верхнего», люка.
— На этой палубе порядок? — небрежно осведомился он и развернулся, собираясь удалиться.
— Нет! — закричал Дон. — Перегрузочный шок!
— Что? — Офицер вплыл в каюту и посмотрел на попутчика Дона. Офицер выругался крайне неизобретательным образом и, казалось, не на шутку встревожился.
— Я тут не помощник. Никогда прежде не возил драконов. Как, черт возьми, сделать искусственное дыхание такой громадине?
— Никак, — ответил Дон. — Его легкие полностью защищены панцирной коробкой.
— Похоже, помер. Наверное, у него остановилось дыхание.
Какое-то воспоминание шевельнулось в голове Дона. Он тотчас же за него ухватился.
— У вас есть сигарета?
— А? Не приставай! И вообще курить еще не разрешено.
— Вы не так поняли, — настаивал Дон. — Если у вас есть сигарета, прикурите ее, выдуйте дым в его ноздревую пластину и посмотрите, дышит он или нет.
— А… ну что ж, может, это и неплохая мысль.
Космонавт достал сигарету и зажег ее.
— Только осторожнее, — продолжал Дон. — Они не переносят никотин. Выпустите одну большую струю дыма и сразу гасите сигарету.
— А может, лучше не надо? — засомневался офицер. — Слушай, а ты говоришь совсем как колонист с Венеры.
Дон поколебался, потом ответил:
— Я гражданин Федерации.
Вряд ли сейчас было подходящее время для политических споров.
Дон переместился поближе к подбородку дракона, уперся ногами в палубу и потянул за нижнюю челюсть, открывая ноздревую пластину венерианца, расположенную под головой существа в складках шеи.
Не будь невесомости, Дону не удалось бы этого сделать.
Офицер выдул струю дыма в открывшееся отверстие. Часть ее засосало в ноздрю: дракон был еще жив. Даже слишком жив. Все глазные стебельки настороженно встали торчком, дракон вздернул подбородок, поднимая заодно и Дона, а потом чихнул. Струя воздуха угодила в болтавшегося неподалеку от ноздрей человека, и Дон закувыркался. Несколько секунд его мотало туда-сюда, пока он наконец не ухватился за перила трапа, ведущего к люку.
Офицер потирал запястье.
— Эта зараза меня ударила, — пожаловался он. — Не скоро я еще решусь на такое. Ладно, теперь, надо полагать, все будет в порядке.
Сэр Исаак горестно свистнул. Дон ответил. Космонавт взглянул на него.
— Ты понимаешь эту галиматью?
— Немного.
— Хорошо, попроси его включить эту трещотку, а то я ничего не понимаю.
Дон сказал:
— Сэр Исаак, включите ваш водер.
Венерианец попытался исполнить просьбу. Его щупальца нашарили коробку искусственного голоса и коснулись ее клавиш. Ни звука. Дракон скосил глаз на Дона и просвистел несколько фраз подряд.
— Он с огорчением сообщает, что прибор испустил дух, — перевел Дон.
Офицер вздохнул.
— И зачем я бросил торговать в бакалейной лавке? Ладно, если нам удастся отстегнуть эту штуковину от его телес, я спрошу радиста, может, он ее как-нибудь починит.
— Давайте я, — предложил Дон и втиснулся между палубным настилом и головой дракона.
Он увидел, что коробка водера привинчена к четырем кольцам, приклепанным к чешуе. Дон не сумел разобраться в креплении. Извивающиеся щупальца дракона легли на его руки и мягко убрали их прочь, потом отстегнули коробку и вручили Дону. Тот выбрался из-под дракона и передал офицеру прибор:
— Выглядит так, будто он на ней спал.
— Куча хлама, — согласился офицер. — Ладно, скажи ему, что я попрошу наладить эту штуку, если получится. А еще я рад, что с ним все в порядке.
— Сами скажите. Он понимает по-английски.
— Да? Ну конечно. — Офицер повернулся к венерианцу, который сразу же издал пронзительный свист.
— Что он говорит?
Дон прислушался.
— Говорит, что ценит ваши благие пожелания и просит прощения за несогласие с вами. Он совсем не здоров. И ему срочно нужен… — Дон растерянно умолк, а потом просвистел по-венериански: — Повторите, пожалуйста.
Сэр Исаак ответил, и Дон продолжал:
— Он говорит, что ему необходимо немного сахарного сиропа.
— Вот как?
— Так он сказал.
— Я… А сколько?
Пересвистнувшись с венерианцем, Дон ответил:
— Э… Он говорит, что ему нужно по крайней мере четверть… не найду слова… В общем, по-нашему это приблизительно полбарреля.
— Ты хочешь сказать, он требует полбарреля патоки?
— Нет, нет. Четверть этого. Восьмую часть барреля. Сколько это будет в галлонах?
— Без логарифмической линейки трудно сказать. Что-то я растерялся. Даже не знаю, есть ли у нас на борту сироп.
Сэр Исаак издал еще более истошный свист.
— Но если нет, я попрошу кока, он сделает. Скажи ему, пусть успокоится и потерпит.
