Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)
Колонна резко повернула влево, после чего вновь пошла прежним курсом. Справа осталась круглая впадина диаметром ярдов пятьдесят; Брюс не разглядел в ней дна. Он остановился было, чтобы задать вопрос Сэму, но голос Разведмастера поторопил его:
— Брюс! Не задерживаться!
Так они шли долго, пока наконец не раздался голос Спиди:
— Твердая почва!
Колонна вскоре подтянулась, и люди остановились, чтобы снять лыжи. Брюс выключил рацию и прикоснулся шлемом к шлему Сэма.
— Что это было, там, где шкипер на меня прикрикнул?
— А, это. Утренняя глория. Они очень опасны.
— Утренняя глория?
— Нечто вроде сливного отверстия в раковине. Если ступишь на склон, то уже никогда не выберешься. Почва уходит из-под ног, и ты скатываешься на самое дно. Там и остаешься — пока не кончится воздух. Так погибли многие. Они выходили утром в одиночку и, вероятно, должны были вернуться до темноты.
— Откуда же известно, что с ними случилось, если они выходили в одиночку?
— Представь себе: к яме ведут следы — а следов, ведущих назад, нет.
— О! — Брюс почувствовал себя глупцом.
Отряд запрыгал дальше. Горы все приближались, постепенно вырастая на фоне неба. Мистер Эндрюс приказал остановиться.
— Привал, — сказал он. — Сэм, установите укрытие к западу от тех скал. Брюс, наблюдайте, что делает Сэм.
Укрытие представляло собой герметичную палатку, которая натягивалась на раму из толстой витой проволоки и состояла из секций. Огромный контейнер за плечами Разведмастера оказался надувной оболочкой.
Каркас укрытия поставили на закрепленную по углам горизонтальную раму, на которую было натянуто асбестовое покрытие. Затем установили куполообразную крышу и стенки. Сэм проверил прочность соединений и приказал развернуть оболочку. К раме прикрепили воздушный шлюз — стальной цилиндр, — а к нему при помощи уплотнительных прокладок — надувную оболочку. Одновременно двое разведчиков устанавливали солнечный экран.
Пятеро разведчиков заползли внутрь и встали, подняв руки повыше. Остальные затащили снаряжение, кроме лыж и палок. Последним забрался мистер Эндрюс и закрыл шлюз. Металлический каркас прервал радиосвязь; Сэм подключил свой шлем к телефонному разъему на шлюзе.
— Проверка, — сказал он.
Через рацию Сэма Брюс расслышал ответ:
— Готовы к заполнению.
— О’кей.
Оболочка вздулась и заполнила каркас.
— Брюс, входи, — сказал Сэм. — Осталось только отрегулировать экран.
— Я лучше посмотрю.
— О’кей.
Экраном служили легкие жалюзи, установленные поверх укрытия. Сэм приоткрыл их наполовину.
— Внутри холодно, — пояснил он, — потому что оболочка быстро наполнилась воздухом. Но нагревается он быстро. — По сигналу изнутри Сэм чуть прикрыл жалюзи. — Брюс, залезай внутрь. Может пройти полчаса, пока температура стабилизируется.
— Пожалуй, — ответил Брюс, — у меня немного кружится голова.
Сэм внимательно посмотрел на него.
— И жарко?
— Да.
— Ты слишком долго пробыл на солнце неподвижно. И воздух в скафандре не циркулировал. Вот. — Сэм открыл воздушный клапан Брюса пошире. — Заходи.
Брюс с готовностью подчинился. Когда он задом вполз в укрытие и выпрямился, двое парней подхватили его. Они закрыли клапаны, отстегнули шлем и стянули с него скафандр, который, пропутешествовав по рукам, водворился на стеллаже. Брюс огляделся.
Вдоль всего укрытия, от шлюза до перегородки санузла в дальнем конце, шли лампы дневного света. Около перегородки были сложены скафандры и шлемы. Разведчики расположились по обе стороны длинного помещения. Около воздушного кондиционера рядом с входом стоял часовой, к его уху был прикреплен датчик давления кислорода в крови. Рядом с ним мистер Эндрюс сообщал Сэму по телефону об изменениях температуры. Посередине Чабби разворачивал свой продовольственный склад. Он махнул рукой.
— Эй, Брюс! Садись, будем есть.
Двое разведчиков освободили место для Брюса, он сел. Один из них спросил:
— Ты был в Йеле?
Брюс ответил, что не был.
— Я туда собираюсь — сообщил ему разведчик, — у меня там брат.
Брюс почувствовал себя как дома.
Когда вошел Сэм, у Чабби уже все было готово: дымящаяся ароматная тушенка, булочки и персиковое мороженое. Брюс решил, что разведчики живут неплохо. После ужина сигнальщик достал губную гармошку и заиграл. Брюс откинулся назад, ощущая приятную дремоту.
— Холлифилд! — Брюс очнулся. — Давайте посмотрим, как вы оказываете первую помощь.
В течение получаса Брюс демонстрировал свое умение накладывать воздушные жгуты и аварийные заплаты на скафандр, делать искусственное дыхание человеку в скафандре, оказывать помощь при солнечном ударе, кислородном голодании и переломах.
— Это вы умеете, — заключил Разведмастер. — А что делать, если у человека разбился шлем?
Брюс растерялся было, но быстро нашелся:
— Похоронить.
— Правильно, — согласился Разведмастер, — поэтому будьте осторожны. Ладно, ребята, а теперь — шесть часов сна. Сэм, установите дежурство.
Сэм назначил шестерых, в том числе себя.
— А разве я не должен дежурить? — спросил Брюс.
— Нет, — вмешался мистер Эндрюс. — И себя тоже исключите, Сэм. Завтра вы с Брюсом предпримете вылазку. Вам необходимо поспать.
— О’кей, шкипер, — ответил Сэм и добавил, обращаясь к Брюсу: — Здесь нет ничего сложного. Вот, смотри.
Дежурный должен был наблюдать за несколькими приборами, но главное, как и в скафандре, — контроль за давлением кислорода в крови. Спертый воздух проходил через резервуар с окисью кальция, которая связывала углекислый газ, а сама превращалась в карбонат кальция. Далее очищенный воздух проходил через гидроокись натрия, и из него удалялась влага.
— Дежурный должен следить, чтобы воздух в помещении постоянно очищался, — продолжал Сэм. — Если что-нибудь испортится, он разбудит нас, и мы заберемся в скафандры.
Мистер Эндрюс погнал их спать. Брюс дождался своей очереди в уборную и нашел место, чтобы лечь. «День угас… Солнце зашло…» — заиграла гармошка.
Было странно слышать эту песню, когда Солнце светило над самой головой. Конечно же, нельзя было ждать захода Солнца целую неделю. Странная жизнь в этих колониях… Спать ложатся рано вечером, встают в час ночи. Надо бы порасспросить обо всем Сэма. Вообще-то он ничего — только строит из себя всезнайку. Непривычно спать на голом полу — не то чтобы это было очень неудобно при малой тяжести… Брюс еще размышлял об этом, когда его оглушили звуки побудки, сыгранной на гармошке.
