Тэд Уильямс - Город золотых теней
— В таком случае, вызовите их. Разумеется, по отдельности. И поскольку обвинения направлены против меня, позвольте мне провести допрос. Не возражаете?
— Конечно, нет, — согласился Пта, но это, похоже, не понравилось его сокологоловому приспешнику.
Это польстило Осирису — они и сейчас боялись его, особенно его легендарного мастерства. И уж он постарается оправдать их страхи.
Владыка Жизни и Смерти махнул рукой. Стол исчез, теперь члены Эннеады сидели в круге, каждый в похожем на трон кресле. Секунду спустя в центре круга возникли две фигуры, худая и приземистая, обе неподвижные, как статуи. Выглядели они вполне по-человечески и казались странно неуместными среди звериных морд. К тому же, как и подобало презренным смертным в стране богов, они были вдвое меньше самого маленького из членов Эннеады.
— Это мои работники Шумейкер и Миллер, — сказал Пта. — Их персональные данные указаны в нашем отчете.
Осирис подался вперед и вытянул обмотанный бинтами палец. Один из людей, тот, что постарше, бородатый и крепко сложенный, шевельнулся, словно стряхнул с себя оцепенение.
— Дэвид Шумейкер, — нараспев произнес бог, — твоя единственная надежда в том, чтобы ответить на все вопросы с максимальной честностью. Ты понял? — Мужчина удивленно распахнул глаза. После последнего допроса его, несомненно, погрузили во мрак искусственного сна. И очнувшись в подобной обстановке, он, мягко говоря, утратил ориентацию. — Повторяю, ты понял?
— Где… где я?
Повелитель Верхнего и Нижнего Египта шевельнул пальцем. Мужчина скорчился, крепко зажмурившись и оскалив зубы, — его терзала невыносимая боль. Быстро избавив его от индуцированной боли, Осирис принялся наблюдать, как подергиваются мышцы Шумейкера, зная, что это видят и прочие члены Братства. Никогда не помешает напомнить им, на что он способен. Он был здесь богом и обладал способностями, недоступными другим даже в их собственных владениях. Так пусть вспомнят об этом еще разок.
— Попробую снова. Твоя единственная надежда — отвечать на все вопросы с полной откровенностью. Ты понял?
Бородатый мужчина кивнул. Его сим, генерируемый голографической клеткой, в которую он был заключен, уже смертельно побледнел от ужаса.
— Хорошо. И пойми также, что испытанная тобой боль отличается от нормальной. Она не вредит твоему телу. Ты не можешь из-за нее умереть. А это означает, что я могу причинять тебе ее столько, сколько пожелаю. — Он помолчал, позволяя осознать эти слова. — А теперь ты расскажешь нам все о событиях, которые побудили тебя вмешаться в нормальную работу системы Грааля.
В течение следующего часа Осирис подверг Шумейкера подробнейшему допросу о его (и Глена Миллера) работе системного инженера в сети «Иноземье». Медленные ответы и даже паузы, во время которых пленник пытался вспомнить подробности, немедленно встречались активацией болевого рефлекса, которым Осирис управлял, как дирижер оркестром, мгновенно решая, какой длительности болевой шок побудит к быстрому и честному ответу. Но несмотря на болевой кнут, Шумейкер лишь повторил то, что уже рассказал спецам по безопасности в ТМФ. Он получил внешне вполне законный приказ модифицировать следящие элементы, посылающие данные о местонахождении субъекта в системе, но никак не мог знать, что со временем эти изменения сделают слежение за ним невозможным. Приказ пришел к нему по обычным каналам управления — хотя сотрудники безопасности ТМФ позднее доказали, что одобрение руководства, которым сопровождался приказ, было вполне очевидной подделкой — и, что самое важное, включало в себя разрешение самого председателя, которое подделать невозможно.
Председатель, живой Повелитель Обеих Земель, отнюдь не обрадовался, вновь услышав обвинение в свой адрес.
— Разумеется, если бы ты был пробравшимся в систему шпионом, то сказал бы то же самое. А если бы обладал достаточно высоким болевым порогом, то продолжал бы это повторять, какие бы намеки я ни вкачивал в твою центральную нервную систему. — Он нахмурился, разглядывая задыхающийся и вздрагивающий сим. — Ты мог даже получить некий постгипнотический блок или нейронную модификацию. — Он повернулся к Пта: — Полагаю, вы просканировали обоих?
— Все указано в отчете, — улыбнулся тот. — Никаких определяемых модификаций.
— Гм-м-м. — Осирис сделал новый жест. Выросшие из пола металлические руки прижали распростертого пленника к полу. — Возможно, тут требуется более тонкий подход. — После его нового жеста появились суставчатые руки, снабженные прозрачными трубочками с иглой на конце. — Я прочитал, что у тебя подсознательное отвращение к медицинским процедурам и фармацевтическим препаратам. Наверное, после какого-то неприятного эпизода в детстве. — Осирис вытянул палец: руки наклонились, словно челюсти странного ядовитого насекомого, а иглы вонзились в различные мягкие части тела пленника. — Быть может, это поможет тебе заново обдумать свой рассказ, который я нахожу до отвращения лживым.
У пленника, до этого сносившего муки молча, прорезался голос. Когда по прозрачным трубочкам в его тело полились разноцветные жидкости, он испустил душераздирающий вопль. Вокруг игл расцвели черные и зеленые пятна, распространяясь под кожей, и пронзающий уши визг Шумейкера подскочил на новый уровень безумия.
Осирис покачал головой. Он приглушил вопли Шумейкера до слабого писка и оживил второго пленника.
— Я не собираюсь тебе рассказывать, где ты находишься, так что не утруждай себя расспросами. — У бога начало нарастать раздражение. — Рассказывать станешь ты. Видишь своего приятеля?
Второй пленник, чьи густые черные волосы и высокие скулы намекали на азиатское происхождение, кивнул, испуганно выпучив глаза.
— Так вот, Миллер, вы оба оказались настоящими сволочами. Вы вмешались в нормальное функционирование проекта «Грааль» и, что еще хуже, сделали это, не имея разрешения.
— Но мы получили разрешение! — крикнул Миллер. — Господи, ну почему нам никто не верит?
— Потому что лгать очень легко. — Осирис развел пальцы, и Миллера внезапно окружил стеклянный куб в три раза выше его роста. Некоторые из членов Эннеады подались вперед, точно зрители на вечернем шоу. — Но очень трудно лгать, когда борешься за здравость собственного рассудка. В твоем деле указано, что ты очень боишься утонуть. И я дам тебе шанс испытать этот страх, пока ты будешь вспоминать имя того, кто подбил тебя на эту мелкую шалость.
Куб начал заполняться водой. Пленник, наверняка знавший, что его физическое тело до сих пор находится в каком-то из офисов «Телеморфикса», а пыткам подвергают лишь его сознание, но легче ему от этого не станет, принялся колотить по прозрачным стенам.
