Кир Булычев - Доктор Павлыш
Устрашась этого зрелища, устрашась морды белого зверя, возникшей рядом с мордой обезьяны — все это заняло доли секунды, — Клавдия подняла анбласт, чтобы выстрелить, защищаясь, в этих чудовищ, но ее остановило сознание, что выстрелом она нарушит герметичность купола и впустит в него инопланетную микрофауну. Обезьяноподобное существо увидело движение Клавдии и метнулось в сторону.
Клавдии показалось, что в лапе у него нож или, может, это был длинный коготь. Существо упало, звери накинулись на него. Зрелище было отвратительным, кровавым, типичным для этой планеты, и Клавдия не хотела смотреть, но смотрела, как в предгрозовой мгле, при свете молний это существо — такое впечатление, что у него не шерсть, а клочья меховой одежды, — ну и шутки играет с ней воображение! — умудрилось вырваться из когтей белых зверей и побежало, падая и поднимаясь вновь, огрызаясь из предсмертных сил, вниз, к озеру…
Скатываясь по склону к озеру и теряя последние силы, Казик все видел перед собой испуганные глаза земной женщины, прекрасной, чистой, окруженной сверканием земных, совершенных вещей, которая целилась в него из бластера, хотя этого не могло быть никогда, и руки его, сквозь всеобщую боль, болели от отчаянной силы, с которой он колотил кулаком в окно этого прекрасного дома…
А шакалы, терзая и словно играя, гнали добычу к серой воде озера…
В корабле Салли старалась не отходить от Павлыша.
Он был мрачен, почти не разговаривал, даже лицо осунулось.
«Как странно, — думала Салли, — типичный сангвиник, сама смотрела в карточку, склонен к компромиссам, отступает перед авторитарным мнением, ищет компенсации во второстепенных проблемах… Милый человек, который никогда не станет лидером».
Интуитивно Салли поняла, что окончательное, последнее решение убить «Полюс» зависит не от непреклонной Клавдии и не от бунтующего Павлыша — от нее, обстоятельствами поставленной в роль третейского судьи, что не выражалось вслух и даже не формулировалось мысленно.
Поэтому она встала первой, с рассветом, приготовила завтрак, и Павлыш, поднявшийся следом и заглянувший в камбуз, где хлопотала Салли, ничуть не удивился, увидев, что она одета к походу: в обтягивающей старенькой куртке и узких брюках- под скафандр. Обычно же на станции Салли ходила в сарафанах или открытых платьях, немодных, но уютных, домашних. Клавдия уверяла, что Салли — единственный сотрудник Дальней разведки, которая одевается столь странно.
Салли сказала Павлышу, что не надо будить Клавдию. Она наверняка ночь не спала, только теперь забылась. Павлыш подчинился. Он понял, что самой Салли руководила не только жалость к начальнице экспедиции, но и нежелание объяснять, почему она, не спросив разрешения, летит в горы с Павлышом.
Павлыш мрачно молчал, завтракать не стал, молча перетащил в катер контейнер с имплозивом. Он совершал все действия, словно и не сомневался в том, что взорвет «Полюс». Он был обречен взорвать «Полюс», только Салли совсем не была в том уверена, но подозревала, что бунту Павлыша потребуется катализатор — ее союзничество. Однако она сама еще не знала, что перевесит в ее решении.
А на корабле она оробела. Салли приходилось бывать во многих экспедициях, она видела, как погибают люди, она знала мощь злобных стихий и ничтожество человека перед лицом этих стихий. Она знала, что корабль мертв, и давно.
Но все это было неправдой. Корабль был тяжело болен, он был в коме, но жизнь оставила в нем настолько явственные следы, что изгнать их не смог и многолетний мороз этих гор.
Салли помогла Павлышу перетащить в корабль контейнер со взрывчаткой, но когда Павлыш, вместо того чтобы распределить заряды по инструкции, велел ей оставить контейнер у входа, она с облегчением подчинилась.
Они налегке обошли корабль. Побывали на пульте управления, в отсеке управления, заглянули в анабиозные камеры, потом Павлыш отвел Салли в каюту 44, где стояла детская колыбель. Устроив эту экскурсию по кораблю, Павлыш не старался склонить Салли на свою сторону. Он был занят чем-то иным. Салли понимала: Павлыш все время что-то ищет, настороженный, как охотничий пес.
Он высвечивал ярким лучом фонаря пол неподалеку от входа, потом долго осматривал помятые, вскрытые банки и разорванные пакеты в разгромленном складе, спустился в «гараж», где стоял поврежденный планетарный катер, забрался в его кабину, там пробыл несколько минут. Салли даже не выдержала и позвала его:
— Слава, там что-нибудь есть?
— Иду.
Потом они вновь вышли к открытому люку.
Только вершины гор поднимались над толстым серым облачным одеялом, туго закрывшим долины и пропасти. Одеяло дергалось, шевелилось, сдвигалось к западу, словно капризный гигант тянул его в свою сторону. Салли представила себе, какая там, под одеялом, вьюга, и даже поежилась. Но здесь, над облаками, ветер дул ровно, вольно, и Павлыш откинул забрало шлема. Салли последовала его примеру. Щеки сразу обожгло морозом, и холодный воздух рванулся в легкие — Салли от неожиданности закашлялась и прикрыла рот перчаткой. Даже глазам было холодно. Но закрывать забрало она не стала. Воздух, хоть и разреженный, нес в себе свежесть и чистоту, по который так истосковались легкие.
Павлыш отстегнул от скафандра плоский матовый прибор, который Салли раньше не приходилось видеть.
— Я захватил с собой биоискатель, — сказал он. — Мы осмотрим с тобой долину.
Он почему-то не сомневался, что Салли охотно будет его сопровождать.
— А… приказ? — Салли хотела было произнести «взрыв», но язык не повернулся.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что нам не надо спешить.
— Ни черта я не буду взрывать, — бросил Павлыш, насупившись, словно мальчишка, который не отдаст никому пойманного жука.
Салли сразу увидела, каким он был мальчишкой. И непроизвольно улыбнулась.
Павлыш удивился:
— Что?
— Я так…ты понимаешь, что Клавдия, хотя бы из уважения к самой себе, сообщит о невыполнении приказа.
— Я и ей не дам взрывать.
— Я не о том. Она закроет тебе космос.
— Знаю, знаю!
Павлыш резко поднялся. Прибор матово поблескивал в руке.
— Ты не ответил, готов ли ты отказаться от космоса?
— Салли, милая, не говори глупостей. Вопрос не в отказе или согласии. Что бы ты сделала?
— Я спрашивала тебя, а ты отвечаешь вопросом.
— Вот контейнер. Действуй.
— Я бы сделала то же, что и ты.
— Тогда мы вместе не полетим. Остаток дней проведем на Земле. Ничего страшного.
— Ты дурак, и я тебя люблю, — произнесла Салли.
Павлыш спустился по трапу, что они привезли с собой, снег вокруг корабля был истоптан ими, но ветер быстро заметал следы.
