Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун

Итак, от ГПИ мы ждём намного больше, чем от достославной печатной машинки. Нам требуется надежный посредник между нами и реальной действительностью. Корпорациям, поставляющим новые технологии, это только на руку, для них ГПИ — неиссякаемое золотое дно.

Невозможно продать сложную технологическую систему, если в ней отсутствует понятный пользователю интерфейс. Двигатель внутреннего сгорания в своё время являлся шедевром инженерной мысли, однако, для покупателя он не представлял никакой пользы, пока к нему не добавили сцепление, коробку передач, руль и тормоза. Вот вам и прообраз нынешнего пользовательского интерфейса — странный набор причудливых штуковин, без которых до сих пор не обходится ни один автомобиль. Но если бы машины изобрели после создания Macintosh, производители автомобилей вряд ли бы стали заморачиваться со всеми этими заумными устройствами. Приборную доску нам бы заменил компьютерный экран, руль — мышка (а лучше — джойстик), передачи бы переключались выбором соответствующего пункта меню:

Парковка

Задний ход

Нейтральная передача

Скорости:

3

2

1

Помощь

Любую, самую невероятную механическую систему можно заменить парой строк компьютерного кода. Проблема только в том, что замена эта чаще всего неравноценна. Курам на смех машина, ведомая с помощью ГПИ. Даже если ГПИ не содержит ошибок, крайне опасно и опрометчиво доверять ему интерфейс управления автомобилем — управлять ГПИ с той же скоростью, с которой вы управляете рулем и педалями, невозможно. Например, отец моего приятеля (да — да, тот самый джентльмен на MGB) на машину, оснащенную ГПИ, даже не взглянул бы. Она бы его «не зацепила».

Руль и приборную доску изобрели в те времена, когда самым хитроумным домашним прибором являлась маслобойка. Так что производителям машин, а также изобретателям телефона и радиоприемника, несказанно повезло — они могли бесконечно выдумывать новые интерфейсы и представлять себе, как их будут осваивать пользователи. К началу Второй мировой войны люди овладели несколькими интерфейсами — они научились сбивать масло, водить машины, крутить диски телефонов, включать радиоприемники, щелкать зажигалками, прикуривая сигареты, и менять перегоревшие лампочки.

Теперь же любая мало — мальски к чему‑то пригодная вещица — наручные часы, видеомагнитофон, микроволновая печь — под завязку напичкана всевозможными опциями, каждая из которых требует какой‑нибудь интерфейс. Ни мне, ни большинству из вас львиная доля этих опций совершенно не нужна, более того, часто мы даже понятия не имеем, что они вообще существуют. Толку от них — с гулькин нос, а сидеть и разбираться, как они работают, надо часами. Да и производителям от них одна головная боль — однако, не снабжая свой товар всё новыми и новыми функциями, они рискуют и вовсе остаться без покупателей.

Благодатные времена, когда каждый новый автомобиль выходил со своим особым, необычным интерфейсом, давно миновали, и сейчас разработчикам интерфейсов не до оригинальности — во — первых, это чрезвычайно дорого, во — вторых, каждый раз заново изучать специфический набор опций новоиспеченной причудливой модели потребителям явно не под силу. Если бы видеомагнитофон изобрели сто лет назад, у него бы обязательно имелся маховик для поиска нужной дорожки, приборная доска для прокрутки пленки вперед — назад и массивная чугунная ручка для загрузки и выемки видеокассеты. На передней панели непременно красовались бы громадные часы, стрелки которых переводились бы вручную. Но видеомагнитофон изобрели в переходный от командной строкой к ГПИ период, он оснащён кучей кнопочек, и чтобы установить требуемое время, необходимо нажать их в определенной последовательности. Вполне возможно, что сия последовательность известна господам инженерам, но для обычного пользователя, что она, что темный лес — всё едино. От того и мерцает на передней панели большинства видеомагнитофонов неизменное 00:00, получившее среди компьютерщиков прозвище «ноль преткновения». Правда, ведя разговор о данной проблеме, они чаще всего имеют в виду совсем не видеомагнитофоны.

Обычно современные видеомагнитофоны оборудованы незатейливым ГПИ, с помощью которого на экране телевизора выбираются и устанавливаются нужные опции (в том числе и время). Разумеется, в ГПИ есть и элементы, выполняющие роль обычных кнопок — переключателей, но этим они не ограничиваются — есть здесь и «радио — кнопки» (переключатели, позволяющие выбрать одну из нескольких позиций, как переключатель диапазонов на старых радиоприёмниках), строки для ввода текста, ползунки и полосы прокрутки. Похоже, с таким интерфейсом людям управиться намного проще, чем с кнопками на передней панели, и посему застрявшее на 00:00 время медленно, но верно исчезает из американских гостиных. А проблема «ноля преткновения», словно чума, свирепо перекинулась на другие области техники.

ГПИ уже перешагнул границы персональных компьютеров и превратился в некий обобщенный интерфейс, сопровождающий любую промышленную новинку. Чаще всего он достаточно далек от идеала, но идеала никто и не требует, главное, чтобы покупатели этим интерфейсом действительно пользовались, и тогда продавцы, не моргнув глазом, смогут утверждать, что их товар неподражаемо современен и функционален.

По большому счету, мы так любим ГПИ потому, что он удобен и прост, ну, или, по крайней мере, он таким кажется. Естественно, на самом деле всё не так легко и просто, и никакой самый распрекрасный интерфейс ничего не упрощает и не облегчает. Да, я вполне допускаю, что оснащенный ГПИ автомобиль не настолько сложен в управлении, как обычная машина с рулем и педалями, но он стократ опаснее.

Постоянное общение с ГПИ незаметно подводит нас к мысли, с которой мы бы, выскажи на её кто‑нибудь напрямую, ни за что бы не согласились, а именно: как было бы хорошо, если бы всем управлял ГПИ, не жизнь, а малина. Чушь! Только представьте себе аннотацию к книге, написанную в духе восхваления такого вот дружелюбного пользовательского интерфейса: «Язык повествования немудрен и безыскусен, одним — двумя росчерками пера автор расправляется со сложными, заумными понятиями, бесконечно обобщая и приземляя. Редко, когда читателю приходится задумываться над фразой, поэтому скука и непонимание — эти постоянные спутники старинных романов — его не терзают». Не так страшно, если мы не знаем, как выставить время на видеомагнитофоне. Гораздо страшнее, когда на имеющихся у нас полупримитивных технологиях мы пытаемся создать нечто намного более сложное, ибо тогда мы неизбежно сталкиваемся с проблемой, имя которой:

Метафорический сдвиг

Я начал работать с текстовым редактором Word где‑то в 1985 году, то есть тогда, когда вышла первая версия. Единственным конкурентом Word — а на то время являлся MacWrite, но, взвесив все за и против, я пришел к выводу, что продукт фирмы Microsoft всё‑таки лучше. Я сочинял очень много, используя первые версии Word — а, тексты я хранил на дискетах, а, приобретя в 1987 году первый в жизни жесткий диск, переписал на него всю информацию.

Где‑то в середине 80–х мне потребовалось открыть на компьютере, где стояла очередная текущая версия Word — а 6.1, документ, созданный в Word — е 1985 года выпуска. Ничего не вышло. Только открыв его как текстовый файл, я наконец заполучил желанную последовательность печатных знаков, в нем хранившуюся. Да, слова были на месте. А вот от форматирования не осталось и следа, и вместо пробелов на меня таращился частокол прямоугольников, закорючек и прочих кракозябрей.