Владимир Чистяков - М. С.
М. С. описывали крайне тупой. Насчёт её интеллекта, Рэтерн судить бы не взялась, но на обоих Кэртерских языках она разговаривает просто великолепно. Не все соотечественники Рэтерн так лихо умели переходить с одного языка на другой, как это умеет М. С… И это факт. К тому же, М. С. даже чуть ниже Рэтерн.
И Рэтерн совершенно не заметила в М. С. снобизма. С солдатами она разговаривает просто как старший по званию и не более того. А что пресловутый генерал-изменник является просто другом, если не больше М. С., Рэтерн догадалась тоже очень быстро.
Кэрдин словно решила переселиться к М. С., по крайней мере, Марина её видела ежедневно. И было непохоже, что Бестия чем-то занята. Чаще всего она либо бесцельно слоняется по комнатам, либо гоняет на аэросанях. Марина чувствует, что с ней что-то произошло.
Однажды ни с того ни с сего к ним приехал император. Марина знает, что он её дед, но его никогда так не называет. И довольно сильно недолюбливает, хотя и знает, что это нехорошо. Причину подобного отношения объяснить не могла. Но чувствовала напряжённость в отношениях между матерью и императором. Какие-то старые и совершенно непонятные ей разногласия и обиды. Но и Софи, говоря об императоре употребляла не самые лестные обороты. Марина и не знала, что тетке известны такие слова.
Приехал Саргон не к Марине, а к Кэрдин. Они заперлись в одной из комнат, и о чём-то очень долго говорили. Марине прекрасно известно — из этой комнаты можно связаться с любой частью. Что Кэрдин и сделала, и к трём бронетранспортерам с орлами на бортах добавилось ещё четыре со звёздами.
Император ушёл. Машины уехали.
А ночью, как подозревала Марина, Кэрдин пила, по крайней мере на первом этаже горел свет и слышался голос Кэрдин.
Впрочем, утром всё было как обычно.
В этот день Марина случайно обнаружила, что Кэрдин любит играть в шахматы. Она застала её сидящей над доской. Сыграть предложила Бестия, Марина не отказалась. Она ещё не забыла, как до войны в школе громила в эту игру всех подряд.
Казалась, что Кэрдин совсем не смотрит на доску, и вовсе не думает над ходами, однако, Марина проиграла несколько раз подряд.
— Да — сказала Бестия — до матери тебе, пожалуй, ещё далеко.
— А она разве хорошо играет?
Бестия хохотнула.
— Божественно, хотя она и ненавидит это слово. Не будь она тем, что есть, из неё вышел бы отличнейший шахматист.
— Я не знала.
— Не огорчайся, ты играешь тоже неплохо для своих лет.
— Помню, когда она была чуть помладше тебя. Знаешь, она в то время была во-первых очень нелюдима, а во-вторых, жутко высокого мнения о своих умственных способностях.
С Софи она не играла никогда, в этом деле она всегда была сильнее её, а Софи страшно не любила проигрывать.
Я помню, посмеялась над ней тогда, ибо играла она по большей части сама с собой. Она разозлилась так, что чуть не заплакала.
(Марина попыталась представить себе маму маленьким ребёнком, плачущим от детской обиды, и не смогла)
В качестве утешения сыграла с ней… Короче, плакать пришлось мне, ибо у меня до неё почти никто не выигрывал.
К ним пристроилась Дина. Играть умеет, но не любит. Зато сразу начала давать глупейшие советы. Кончилось тем, что Кэрдин выставила её за дверь.
— Софи в её возрасте была не такой — мрачно сказала она.
— А какой она была.
— Какой? Даже не знаю. Ведь уже тогда всем было понятно, что она талант. И львиная доля внимания доставалась именно ей. А твою маму одно время считали э-э как бы это поаккуратнее выразиться, несколько запаздывающей в развитии. У императрицы с головой-то были некоторые проблемы. Хотя на деле Марина просто была, что называется, себе на уме.
Мама вернулась, и сразу засела в кабинете, занявшись делами. Марина даже сказать ей ничего не успела. Спускается на первый этаж. Горят только тусклые красные лампы аварийного освещения. Одна из открытых вчера дверей, сегодня заперта. И из за неё доносится чей-то плач. Марина постучала- никто не ответил. Постучала погромче — снова нулевая реакция. Странно.
Пошла на пост, позвала одного из солдат, заодно одолжив фонарик. Хромая, он отправился за ней.
— Там кто-то плачет — сказала Марина солдату показывая на дверь.
— Точно — согласился он — Может, это Дина?
— Нет. Она спит наверху. Надо открыть.
— Но хозяйка…
— Старший караула давал какие-либо приказания относительно этой двери?
— Нет.
— Тогда я прошу открыть.
— У меня нет ключа.
Марина чувствует, что солдат не лгал, говоря, что ему, ничего не приказывали, но уверенна- относительно ключа говорит неправду. Ключ есть. Он просто не хочет делать чего-то такого, за что могло влететь от М. С… А заодно и потерять тепленькое место в охране. Впрочем, с такой ногой, вряд ли его в ближайшее время из охраны попрут.
— Тогда дверь придётся сломать. Она не очень крепкая.
Солдату ничего не оставалось делать, как навалиться плечом. Дочь М. С. права. Дверь распахнулась. Марина посветила внутрь фонариком. Солдат на всякий случай расстегнул кобуру. Сначала Марина никого не увидела. Но потом разглядела забившуюся в угол фигурку.
— Кэртерка!
Пистолет мгновенно оказался в руках солдата. Чёрный зрачок смотрит точнёхонько на длинноухую голову. Марина шагнула в проём.
— Кто ты и как здесь оказалась?
Рэтерн просто очень боится темноты.
Примерно через час, когда кэртэрка немного успокоилась, Марина решила идти к матери. С её точки зрения, выходка М. С. по отношению к Рэтерн просто безобразная. К несчастью, не выспавшаяся М. С. тоже явно не в духе. И разговор с самого начала пошёл на весьма и весьма повышенных тонах. Рэтерн испуганно прижалась к стене. Характерец у дочери под стать материнскому. Обе упрямые. Да и взгляды — испепелить друг друга готовы.
— Как ты могла забыть про живого человека?
— Она не человек, и я частенько забываю о мелочах.
— О людях ты забываешь.
— Да плевать мне на людей, и на эту кэртэрскую сучку в том числе.
— Не ругайся.
— Это ты мне что ли будешь указывать? — М. С. уже стоит, опираясь на кулаки, склонив голову набок. Веко левого глаза болезненно дергается. Все признаки Еггтовского бешенства налицо. Кого другого — напугает запросто.
Но тут против силы встала другая сила. Равная. Дочь стоит матери, по крайней мере, по силе воли. Совершенно спокойно Марина ответила.
— Я не указываю, а говорю, что есть. Она тебе ничего плохого не сделала, и ничем не заслужила твоей выходки.
М. С. знает, что никакой её сознательной выходки, на самом деле, не было. Она приехала домой часа два назад. И почти спала на ходу. И она даже не помнила, в какой комнате велела запереть кэртэрку. И вообще не знала, что опять проблемы с электричеством. Она хотела только поспать три часа. Впервые за двое суток. А потом познакомить кэртэрку и Марину. И заняться другими делами. Но Марина успела раньше. И в разговоре она явно выступает атакующей стороной. Характер демонстрирует. А М. С. и так знает, что он у неё есть.
