Илья Твиров - Вирус зла (СИ)
— Ничего ты не понимаешь, — грустно усмехнулся Максим. — Где мы теперь будем искать этот артефакт? Среди мириады миров он может быть где угодно, и мы с тобой явно не обладаем знанием для того, чтобы найти его.
— И что с того? Можно было подумать, что, знай мы о его местонахождении, это бы помогло нам избавить Универсум от всех проблем. Мы же пытались на него воздействовать, и все было тщетно. Это объект из Большой Вселенной, все наши попытки устранить его были и будут тщетны.
— Тогда зачем мы пытались что-то сделать?
— Лично я не привык сдаваться, и пока у меня есть возможность сражаться за свое будущее и будущее тех, кто мне дорог, я буду это делать.
Максим устало засмеялся:
— Тебе бы оратором работать, толпы бы собирал.
— Кем?
— Не важно. У нас был один шанс. Теперь нет и его. Что прикажешь делать? Прыгать от радости?
— Зачем прыгать, можно как следует все обдумать и решить, как нам найти артефакт.
— Своими силами мы его не найдем.
— Тогда давай сделаем так, чтобы в этом участвовали не только наши силы. Ты ведь говорил, что при желании можно хоть с самим Творцом связаться? Он наверняка должен знать о том, что творится в его собственных недрах. Как тебе идея? Все лучше, чем просто горевать.
Громов на миг ожил, во всяком случае, Виктору показалось, что в его друга словно бы вогнали инъекцию жизненных сил, но это длилось лишь миг, краткое, мимолетное мгновение.
— Не получится, — устало произнес Громов.
— Почему не получится, мы ведь даже не пытались…
— Я пытался.
Ментальная тишина между тремя существами отряда была столь же оглушительна, как тишина космического пространства.
— Когда я странствовал по мирам Универсума, — продолжил Виктор, — я ни раз пытался выйти на связь с Творцом. Сначала первую попытку я совершил спустя какое-то время, как покинул свой родной Домен, тот Домен, чье пространство и состояние частично соответствовало началу 21 столетия твоего мира. Тогда я был еще совсем зеленой Монадой, многого не знал. Я только успел понять, что с Творцом возможно установить контакт и попытался это сделать, но все мои попытки оказались тщетными. Он не ответил мне, хотя я искренне надеялся на это. Вторую попытку я совершил в то время, когда познакомился с твоим отцом и передал ему на хранение часть найденных мной в странствиях артефактов, но и она оказалась точной копией первой. Я пытался повторить контакт еще три раза, и все три раза на меня не обращали внимание. А потом началась твоя открытая конфронтация с Вирусом, и мне стало уже не до экспериментов.
Виктор слушал своего друга и с каждым словом, произнесенным Громовым, ему становилось все более и более жаль своего товарища. Только сейчас он понял, какую роль для Странника играл сам факт этого контакта. Он с самого начала, как только понял истинный предел своих сил, пытался поговорить с Тем, кто фактически был ему Отцом, и как сын, отринутый своим Родителем, чрезвычайно страдал от этого, но боялся показать свою внутреннюю боль, боялся явить миру свои переживания. День ото дня, год от года они грызли его нутро, сжигали его душу дотла, и даже вся мощь Монады, вся глубина Гиперсознания, которая была подвластна Громову, в этих вопросах оказалась бесполезной.
— Извини, — пробубнил Виктор. — Я… я не догадывался… И я не думал, что для тебя…
— Не начинай даже, — молвил угрюмо Максим. — Я с самого начала боялся именно такого конца. Я пытался всеми силами избежать его, но, видно, судьбе нужно было распорядиться по-другому.
И здесь Виктора, неожиданно даже для него самого, проняла настоящая ярость. Такой злости он не испытывал еще никогда, даже в те моменты, когда пытался разнять схватившиеся насмерть разумные системы Метагалактики. Неужели все его попытки в итоге не приведут ни к чему хорошему? Неужели его путь окончится тупиком, и все затраченные на борьбу силы окажутся впустую?
— Если не получилось у тебя, — нарочито медленно и холодно произнес Гагарин, это не значит, что не получится у других.
Громов криво улыбнулся:
— Это ты себя подразумеваешь под другими?
— А что, нет? — взорвался Виктор. — Только не говори мне, что я неопытен и ничего не понимаю. В те разы ты пытался вновь и вновь выйти на контакт с Творцом, но с чего ты взял, что он тебя не слышал? С чего ты взял, что он не разговаривал с тобой? Может быть, ты просто не понимал его речей? А? Ты не рассматривал такой вариант?
Громов угрюмо молчал.
— Как хочешь, но это пока наш единственный шанс и я намерен за него уцепиться всем, чем могу. Вот если и у меня ничего не получится, тогда можно будет сесть и разреветься.
Лицо Громова казалось все таким же каменно мрачным, но Виктор ощутил в нем маленький огонек надежды.
— Хорошо, — ответил он, наконец. — Давай попробуем, но вместе. Может быть, объединенная мощь двух Монад способна обратить на себя внимание Универсума.
— Вот так бы сразу, — засиял Виктор. — Начинаем?
Громов некоторое время рассматривал фигуру своего друга, потом расхохотался.
— И что здесь смешного? — недовольно проворчал Гагарин.
— Ну, ты дал. Начинаем. Что, прямо здесь? Ты вот думал, что все так просто, и с Творцом можно связаться откуда угодно?
— Ну… это же ты у нас специалист в этой области.
— Уж действительно специалист. Выйти на контакт с Универсумом можно лишь в Междоменном Пространстве, во всяком случае, там этот контакт имеет хотя бы какие-то шансы на успех.
— Тогда что мы стоим?
Переход в Междоменное Пространство не отличался какой-то большой оригинальностью, а вот то, что Виктор увидел по его окончании, поразило его до глубины души.
— Это что, еще одна Метагалактика? Или мы не туда попали?
— Туда-туда. А что ты ожидал увидеть? Вселенскую пустоту, библейский Рай или Ад?
Виктор не нашелся, что ответить. Он со все возрастающим интересом осматривался по сторонам. А посмотреть и в самом деле было на что.
Междоменное Пространство представляло собой фактически еще один Домен-ячейку Универсума только с невероятными, поразительными характеристиками. Местная топология совершенно не знала, что такое постоянство, но одно дело колыхаться в районе трех-четырех измерений, а другое — оперировать бесконечным их числом. Теперь Виктор понимал, почему ни один разум, в принципе, не мог бы до конца познать красоту этого места. Ведь как можно было бы объяснить, что такое многомерная звезда или многомерная элементарная частица, как можно было объяснить, что складки пространственно-временной ткани образуют причудливые формы какой-то странной материи, постоянно исчезающей в неизвестном направлении.
