Тихонова Татьяна - Гости из прошлого
Огромный пустой рот открылся в ней и стал вытягиваться, вытягиваться вперед… Этот рот закрывался и открывался, складываясь в отвратительные гримасы. Он вытягивался все дальше, у рта появились руки…
Эо ждал… появления дервиша… Пока явился только один призрак — демон. Если демон подойдет слишком близко, придется уходить в мир людей, а потом начинать все сначала…
Демон подходил все ближе. Стена песка, шевелясь, следовала за ним, скрывая за собой все. Эо уже чувствовал холодное дыхание шедшей на него массы. Огромная глотка издала пронзительный вой, когда из песка вылез костистый кулак, опустившийся на шевелящийся и воющий рот, как молот, и глотка рассыпалась. Отголоски визжащего эха раскатились по барханам, а впереди стены зашагал, прихрамывая, благообразного вида старик ростом в половину песчаной стены…
Эо продолжал ждать. Он исподлобья смотрел на приближающегося лекаря, второго призрака, которому он, встав, достал бы лишь до колена… Мало времени осталось, мало… Вдруг он заметил в уже нависшей над ним песчаной массе… глаз. Глаз, не моргая, смотрел на него… Дервиш!
— Максуд… — еле проговорил Эо, отплевываясь от пыли. — Ма-ксуд, — повторил он хрипло.
— Я Максуд, — заорала глотка, опять вытягиваясь вперед и оказываясь почти вровень с лекарем.
— Яяяя-я Мммммаксуууд, — завизжал лекарь, завертевшись на месте вокруг себя, поднимая тучи пыли.
Эхо принялось носиться по пустыне, бестолково повторяя хаос, творящийся в долине. Эо, вскочивший на ноги и оказавшийся в центре тайфуна, вдруг протянул руку и в этой слепящей и душащей его массе схватил равнодушно взиравший на него и вращающийся вместе с песком глаз, тут же рассыпавшийся у него в руке:
— Максуд, — рявкнул он.
Стало тихо. Песок весь рухнул вниз, и Эо погряз в нем по пояс. С минуту он просто стоял, прислушиваясь к мертвой тишине. Небо стало ясным, но беззвездным. Стены военной базы белели в темноте. Тихое бормотание заставило его оглянуться.
Костер мирно горел в двух метрах от него, будто его не засыпало еще минуту назад, а спиной к Эо сидел дервиш.
Нетерпеливо ударив по песку рукой, Эо оказался в песчаном колодце. И, легко подтянувшись о переставший осыпаться край, выбрался наверх.
— Приветствую тебя, о Максуд, — проговорил он негромко, стараясь не растревожить угомонившегося призрака.
Старик в полосатом, ветхом халате, в тюбетейке на седых космах, мрачно поднял на него водянистые круглые глаза навыкат.
— Приветствую тебя, живой древний, — одними губами прошептал дервиш.
— Я пришел за твоей мудростью, Максуд.
Круглые безразличные глаза моргнули. Голова принялась мелко кивать, а коричневые морщинистые руки провели по жиденькой бороденке.
— Слушаю тебя, живой древний. — Ответил он, наконец, прекратив кивать головой.
— Я был в подлунном мире, — начал издалека Эо, хотя мастером этих бесед был Ио, но ничего не поделаешь, придется ему сегодня самому искать путь к дервишу, — и увидел, что ничего нет нового в происходящем на земле, потому что ничто не изменяется и не возникает из ниоткуда…
Дервиш принялся вновь трясти глубокомысленно головой, и Эо продолжил:
— Все происходящее на земле проросло корнями в этот мир, но люди закрывают глаза на свое отражение, хотя оно о многом сказало бы им. Они не знают порой, что происходит у них под носом…
Беззубый рот дервиша широко открылся, и гортанный смех раздался в тишине ночи. Старик продолжал еще сотрясаться от хохота, когда Эо произнес:
— А ты, Максуд, знаешь, что творится у тебя в долине?
Глаза дервиша сузились, вялая улыбка еще блуждала на морщинистых коричневых губах. Он был очень подозрителен, этот старик. Вот и сейчас, он понял, что задан главный вопрос. Он думал, стоит ли сразу отвечать… о том, что одна из живых древних давно находится в его долине… Он продолжал смотреть на Эо. Его мутный взгляд застрял где-то в районе лба настойчивого собеседника. Молчание затягивалось, и Эо понял, что зря надеялся на быстрый исход этого дрянного дела. "А-а,…, эти мудрецы… Может быть — торг?", вдруг осенило его.
— Максуд… — проговорил Эо медленно.
— Да, живой древний, — величаво ответствовал дервиш, может быть впервые в жизни, уже загробной, вдруг почувствовавший свою значительность.
— А возьму-ка я… и выйду… в мире людей… в этой долине, — проговорил Эо, сузив зло глаза, — и назову-ка ее… другим именем,…и тряхну-ка я пару-тройку паразитов-цирцеиан, и высосут они из людских мозгов воспоминания о тебе…!!!
Дервиш никогда большим умом не отличался, а отражение его тем более было больше безумным… И сейчас, тупо уставившись на стоявшего напротив древнего человека из крови и плоти, он распухал от ярости, бессильной ярости, потому что он вдруг ему поверил. Он поверил и жутко испугался, что этот непостижимый, неумирающий землянин его сотрет из памяти людей, а это — было все, что осталось у него…
— …и люди скоро поймут, — продолжал Эо, не отрывая глаз от высохшего как тонкий старый пергамент лица старика, — что название, долина Старого Дервиша, стало для них пустым звуком…, и назовут ее…долиной… — Эо задумался, что может быть страшнее для этого бесплотного существа, — долиной демона или долиной лекаря, — как тебе больше нравится, Максуд?
— Здесь она, — прошипел дервиш. — зде-е-есь… — перешел он на визг.
Его эхо запрыгало, противно повторяя высокий звук, сверлящий, казалось, мозг.
— Чем ее держат…? — повторил Эо.
— Почем мне зна-а-ать, — вопил пронзительно старик, поднявшись на ноги, и, не решаясь совсем уйти, он принялся ходить вокруг Эо на полусогнутых ногах, как привязанный…
— Что ее держит? — повторял Эо, следя за коварным дервишем.
Тот вдруг остановился как вкопанный и… осыпался, став в один миг безжизненной кучей песка. Вновь появился и снова осыпался…
Эо, нахмурившись, смотрел на это, уже потеряв всякую надежду. Придется самому идти туда…
— Нельзя, — вдруг проговорил Максуд, появившись у него прямо над ухом. — То, что произошло с ней, произойдет с любым из вас, кто подойдет к ней… Ее отражение не верно…
Беззубый рот Максуда растянулся в резиновой неприятной улыбке.
— Я вошел, и пропал…, но мне все равно, я — отражение, я — ушел…, а она исчезла, и появилась неправильно…
— Что за чушь? — тихо сказал Эо. — Правильно, неправильно… Что за бред, Максуд?
— Я выполнил твою просьбу, живой древний, — старик опять принялся вопить, — я сходил туда, видел все, предупредил тебя об опасности, отпусти теперь Максуда с миром… Отпу-у-усти Ма-а-аксуда с миром… Я мо-о-ог бы солга-а-ать тебе-е-е!!!! — его голос то подвывал, повизгивая, то становился тяжелым, давящим на уши и плющил Эо к земле, его бе-е-е заблеяло по всем песчаным холмам. — И ты бы сдох! Сдох!
