Александр Арбеков - Баллада о диване
— Синьор, — я весь к вашим услугам! — оживился Негодяй.
— И о чём мы сегодня поговорим?
— О чём угодно.
— Я не хочу никаких дискуссий. Просто желаю послушать вас. Вы являетесь тем человеком, который больший философ, чем я. Признаю этот прискорбный факт, — грустно произнёс я.
— Ну, признавать его рано, — усмехнулся Негодяй. — Вы мало знаете меня, а я мало знаю вас.
— Возможно, вы правы… И так? — оживился я, делая большой глоток из мутного стакана.
— Ну, что же. Я предложу вам несколько коротких историй из жизни Диогена, который был, как вы знаете, чудаком и мудрецом.
— Да, сравнительно недавно упомянул я о нём в разговоре с одной прекрасной дамой. Она абсолютно ничего не знает о Диогене, так как живёт очень далеко отсюда, — горько усмехнулся я.
— Где-то в джунглях или в пустыне, что ли?
— Намного дальше…
— И где же это?
— Ладно, вернёмся к Диогену. Диоген, Диоген… Это тот знаменитый греческий философ-аскет, который жил в бочке? — вяло усмехнулся я. — Диоген из Синопа, который ввёл понятие космополитизма. Ученик Антисфена, основателя школы киников?!
— Знаете, синьор, с каждым разом мне с вами разговаривать всё труднее и труднее! — возмутился и серьёзно обиделся Негодяй. — Говоря о философских уровнях, вы, как я понял, издевались надо мною!
— Да нет! Упаси Боже! — всплеснул я руками. — Не обижайтесь! Ну, о Диогене знает же каждый школьник.
— Наивный вы человек! — усмехнулся мой собеседник. — Ох, давно вы не общались с современными школьниками. — Из десяти человек из них в лучшем случае семь, а то и восемь, а то и девять — полные дебилы. Что им какой-то Диоген из Синопа!? Что им какая-то философия!? А вот мастурбировать под дешёвые порнофильмы, — это, пожалуйста! Или наслаждаться интернетовскими сюжетами о том, как какие-то идиоты вставляют себе огурец или морковку в жопу! Это всегда вовремя и кстати! Потрясающе! Это же так непереносимо и невыносимо интересно!
— Ну, не преувеличивайте! Каждому времени свои нравы. Я, допустим, в своё время мастурбировал под картины классиков-живописцев. Особенно меня возбуждала «Спящая Венера!» кисти Веронезе, — усмехнулся я.
— Вот как?
— Ну а чего здесь такого необычного и стыдного? То, что естественно, никогда не стыдно, — непринуждённо улыбнулся я. — Все мы через это проходили, и будут ещё проходить тысячи поколений.
— Ну, ну…
— Ладно, вернёмся к Диогену… — тяжело вздохнул я. — Весьма внимательно вас слушаю.
— История первая.
— А сколько их будет всего?
— Всего четыре и они коротки, но очень интересны и поучительны, уверяю вас, — хмыкнул Негодяй.
— Уже хорошее начало. Знаете ли, очень не люблю и не терплю длинных историй, — горестно вздохнул я.
— Я тоже.
— Ну, и?
— Слушайте же! История первая, касающаяся вашего замечания о длиннотах, — Негодяй грустно посмотрел в свой пустой стакан.
— Интересно, интересно! — воскликнул я и разлил остатки коньяка по нашим ёмкостям и опечалился в связи с тем, что ни водки, ни коньяка, увы, больше не было, и денег тоже. Почти…
— Так вы меня слушаете? — вежливо спросил Негодяй.
— Да, да! Я весь во внимании!
— И так, история первая. Однажды кто-то читал длинное сочинение, и когда уже показалось неисписанное место в конце свитка, Диоген воскликнул: «Мужайтесь, друзья мои! Виден берег!».
— Превосходно! — засмеялся я.
— История вторая. Однажды Диоген тихо и блаженно грелся на солнце. Никому не мешал, так сказать… Проходивший мимо него всем известный полководец Александр Великий, ну, который звался Македонским, остановился над ним и сказал: «Проси у меня что хочешь!». Диоген ответил: «Не заслоняй мне солнца!».
— Браво! Сильно сказано! Вот это поступок!
— История третья. Однажды, принимая участие в разговоре о том, почему люди так охотно помогают нищим и так неохотно философам, Диоген заметил: «Это потому, что каждый предвидит возможность самому стать убогим, калекой или пьяницей, но никто про себя не думает, что он сделается философом».
— Великолепно! Шикарно сказано, — рассмеялся я и на некоторое время задумался.
— Синьор, какова у нас ситуация с финансами на сей момент? — вежливо спросил Негодяй.
— Сложная, — коротко ответил я.
— И насколько она сложна?
— Ну, по сто грамм недорогой водочки под четвёртую историю мы всё-таки примем, — усмехнулся я.
— Отлично! Сей момент, месье! — оживился мой собеседник и быстро сбегал туда и обратно.
— Так, слушаю вас! Ну же, ну же!
— И, наконец, самая мудрая история!
— Ну-ка, ну-ка!
— Вы готовы?
— Не совсем, но готов! Чувствую какой-то подвох! Да не тяните вы и без капли сомнения излагайте, — рассмеялся я.
— Однажды у Диогена спросили: «Что ты будешь делать, если сломается бочка, в которой ты живёшь?». «Меня это абсолютно не тревожит, — ответил философ. — Ведь место, которое я занимаю, не может сломаться».
— Очень умно сказано. За истинных философов! — улыбнулся я и на некоторое время снова задумался.
— За нас! — ухмыльнулся Негодяй, выводя меня из лёгкого транса, в который я вдруг погрузился.
— За нас, истинных философов!
Я встал, бросил на стол пару оставшихся денежных купюр мелкого достоинства, распрощался с Негодяем и вышел из заведения.
На душе было пасторально, благостно и очень светло. О, Леди Ли! Как ты там поживаешь, — в своих загадочных и неведомых далях!? Я скучаю по тебе, моя девочка! Я хочу всегда быть рядом с тобой и вечно любоваться твоими слегка раскосыми голубыми глазами цвета полуденного моря и волосами цвета безлунной ночи! Я безумно в тебя влюблён! Я схожу с ума оттого, что не могу быть рядом с тобою! Милая, любимая моя женщина! О, как же я изнемогаю и тоскую по тебе!
Да, от мыслей о любви нас не может отвлечь даже самая изысканная философия…
Сон № 4
Иногда то, чего мы боимся, менее опасно, чем то, чего мы желаем.
Д. Коллинз.Я сидел в Командном Бункере перед огромным экраном и руководил атакой Третьей Моторизованной Пехотной Дивизии на позиции вечного и неистребимого врага, который ожесточённо и упорно сопротивлялся по всей линии обороны Восточного Фронта.
Бой был беспощадным, жестоким, безжалостным и кровавым. Беспомощно крутились вокруг своей оси танки, лишённые гусениц. Чадили бронетранспортёры и боевые машины пехоты. Падали на землю штурмовые самолёты и вертолёты. Умирали под шквальным огнём доблестные пехотинцы. Слава богу, что не десантники…
Типичная картина поля боя, которая с некоторых пор меня уже не трогала и не волновала в той степени, как это бывало ранее. Ко всему в жизни привыкаешь. Увы… Эх, побыстрее бы прекратить эту чёртову войну! Она до такой степени бессмысленна, что мне порой хотелось волком выть, возмущаться и морды бить этим напыщенным ублюдкам в погонах, на которых сияют генеральские и маршальские звёзды! Но пока нельзя. Увы, пока рано… Но, ничего, ничего! Мой звёздный час скоро настанет! Я выволоку вас всех на свет Божий из потаённых бункеров!
