Михаил Емцев - Падение сверхновой (сборник)
— Да ну? — Майкл неосторожно притронулся пальцем к какой-то металлической штуковине, и сейчас же засунул палец в рот.
— Обожглись? Наденьте перчатки.
— Да, придется. Все накалено, как в преисподней. Так вы говорите, что этот старикан так же знатен, как герцог Ланкаширский?
— Во всяком случае, его род древнее. Он иххагарен. Я точно не знаю, что это такое. Но думаю, нечто вроде титула. Впрочем, это не так важно. Интересно другое — я показал ему тектиты и спросил, не встречал ли он что-либо подобное. Вы знаете, что такое тектиты?
— Какие-то камешки?
— Это кусочки природного стекла. Природного потому, что возраст их исчисляют десятками тысяч лет. Один только бог, а может быть, и дьявол знают, откуда они взялись. Некоторые из них радиоактивны. Сейчас в их составе обнаружены такие изотопы, которые образуются только искусственно.
— Атомный котел до всемирного потопа?
— Нечто вроде этого. Было даже предположение, что это следы приземления неизвестного звездолета.
— С атомным двигателем?
— Ну да! Песок под его дюзами расплавился и превратился в радиоактивное стекло.
— Интересно…
— По-моему, не очень. Гипотеза-однодневка. Родилась на интересе к космосу. Вот русский корабль-спутник — это действительно интересно. Вы только представьте себе… Голубая полоска, потом все синее и синее, дальше пронзительно фиолетовые тона, все более интенсивные, переходящие в черноту космоса. Только подумать, он видел то, чего еще не видел ни один человек в мире!
— Янки тоже скоро полетят.
— Конечно, полетят. Но он-то первый! А это очень много значит.
— Да, вы ведь говорили об этом, как его, герцоге? Он что, знает о тектитах?
— Да. Они разбросаны по всей пустыне. Бедные женщины делают себе из них бусы. Особенно много их здесь, в стране Танезруфт.
— Почему же вы так хотите попасть к этим проклятым скалам? Ведь тектиты-то здесь?
— Да они есть почти повсеместно. В Австралии, в Чехословакии.
— А что же мы будем делать в скалах? Сидели бы себе в гостинице и посылали в редакцию письма. А то ездим, ездим по этому пеклу!
— Ничего вы не понимаете, — глаза Фрэнка стали глубокими и загадочными. — Вы никогда не поймете, как человек может быть счастлив, проезжая по пескам, которые хранят в себе древние города, прыгая по скалам, где древние скульпторы обрели бессмертие. Здесь столько тайн, столько страшных и темных загадок! Порой мне кажется, что в пустыне духи. Я только не знаю, какие — злые или добрые.
Майкл не отвечал. Слюна у него во рту сделалась тягучей. Затылок давило и жгло, как от горчичника. Голова чуть-чуть кружилась. А бесцветное небо, казалось, лежало на плечах. Внезапно он увидел где-то далеко впереди озеро. Воздушные пальмы смотрели в чистую-чистую воду. К озеру спешил караван. Бубенцы на верблюдах заунывно звенели. Майкл знал, что в пустыне бывают зрительные миражи, но никогда не думал, что пески могут петь.
А Фрэнку порой действительно казалось, что над ними реют невидимые духи когда-то живших здесь людей.
Царство солнца, владения ветра.
Скалы накалялись полуденным светилом и, точно расплавленный металл в воду, погружались в холод ночи. Молниями пробегали по ним трещины, с пушечным гулом взрывались камни.
Потом за работу принимался ветер. Он захватывал тучи песка, крутил их и обрушивал разогнанные песчинки на скалы. Песок вымывал в них причудливые ходы, выбивал ниши и гроты, шлифовал камни.
Солнце сверху следило за этой работой. Оно словно вытапливало скрытое в камнях таинственное масло и покрывало их черным глянцем — загаром пустыни. Камни становились похожи на чугун.
Скалы Атакора! Это таинственная страна застывших причудливых теней. На века замерли здесь воины и старцы, фантастические чудовища и скорбные монахини — диковинные творения солнца и ветра. Откуда эта скальная страна возникла среди песков? Какой могучий джинн создал этот фантастический мир среди бескрайних песков?
Раскаленные камни млели в расплавленном воздухе. Воздушная дымка искажала очертания, и казалось, что скалы тихо кланяются, безмолвным танцем приветствуют пришельцев.
Нельзя смотреть без темных очков, иначе почудятся среди скал глубокие синие озера, точно наполненные жидким дымящимся кислородом. Закачаются скалы, поплывут, расплескивая синие брызги. В ушах зазвенит странная заунывная музыка, тревожная и прекрасная.
Это музыка смерти. Она закружит голову, завертит скалы в бешеной пляске. Небо опрокинется и сольется с синими озерами.
Многих погубила пустыня. Не раз Майкл замечал впереди машины выбеленные солнцем верблюжьи кости, высохшие черные мумии людей. У одной такой темной фигуры он остановил машину.
— В чем это он, сэр?
— Это одеяло из верблюжьей шерсти. Оно спасает человека и от таинственной "слюны дракона", которой так боятся туареги, и от укуса фаланги. Но этому бедняге и оно не помогло. Переверните его.
Майкл потянул за конец одеяла. Мумия завертелась, как катушка, когда ее дернешь за нитку.
— Ну и длинное же…
Наконец, одеяло размоталось, и Фрэнк увидел коричневый скелет, обтянутый сухой кожей.
Интересно, сколько ему лет, подумал он и наклонился. Что-то блеснуло это был золотой браслет с прекрасными швейцарскими часами.
— Европеец?!
— Да, Майкл, кажется.
Фрэнк осторожно взялся за высохшую кисть. Она была сжата в кулак, точно хотела что-то унести с собой навечно. Фрэнк отпустил ее, она упала и рассыпалась.
— Да, здорово поработало солнце, — сказал Фрэнк, направляясь к джипу.
— Постойте, сэр. Там что-то есть.
Фрэнк обернулся и увидел, что Майкл читает какую-то бумажку.
— Чернила совершенно выцвели.
— Не беда, мы прочтем ее в свете минералогической ультрафиолетовой лампы, когда наступит ночь.
30 сентября 1903 года, экспедиция профессора Рейера.
Тому, кто найдет это письмо. Прошу переправить моей жене Адель Рейер. Тюльпан Рюи, 48, Лион или в адрес французской Академии наук.
Нас было четверо. Мой помощник — Франц Крузель, двое рабочих-арабов и я, профессор Давид Рейер. Мы искали развалины древнего города. 21 сентября 1903 года Франц обнаружил проложенную в скалах дорогу. Она была сделана из огромных каменных плит. Каждая плита была отшлифована с величайшей тщательностью и весила, наверное, не меньше тысячи тонн! Кто и когда построил эту циклопическую дорогу, остается только гадать. Подобно винтовой лестнице, дорога шла все выше и выше. Она вилась среди скал, на каждом шагу открывая нам самые невероятные вещи. Мы встречали и огромные водоемы, выбитые прямо в скале, и неизвестно куда ведущие отверстия; удивительно круглые и широкие, они смотрели на нас с высоты.
