Джон Мини - Фактор жизни
«Я уже видел это движение раньше, — подумал Том. — Нет. Этого не может быть».
— Вы сдаетесь?
— Да. — Дервлин усмехнулся. — Подарите мне прощение, и я сдамся.
— Дарю.
Толпа одобрительно заревела, когда противники встали рядом и поклонились публике.
«Я никогда не занимался спортом, — думал Том. — Что я вообще знаю об искусстве единоборств?»
Но смутные ощущения не покидали его. Техника Дервлина, тактика ведения боя, незаметные плавные переходы… И вдруг Том вспомнил.
Рынок. Пилот, быстро кружащаяся на одном месте, наносящая сильные удары солдатам, стремительно перемещающаяся, сражающаяся до последнего…
* * *
После представления, когда толпа начала расходиться, Том спустился по лестнице и подошел к мужчине с рыжими волосами.
— Том Коркориган! — воскликнул тот. — Как поживаешь, парень?
— Привет, Дерв… — начал было Том и вдруг увидел кровь на одежде Дервлина. — Вы ранены!
Дервлин прислонился к темно-зеленой плите напротив абстрактной скульптуры с причудливыми узорами. Маленькое темное пятно крови расползалось у него на боку.
— Эту рану я получил не во время представления. — Он сделал непроницаемое лицо, затем улыбнулся. — Вчера какие-то приятели слишком уж разыгрались. Их энтузиазм превзошел их способности.
— Но почему, — Том покачал головой, не понимая, — вы не обратились к автодоктору?
— У меня нет на это времени. Я обещал помочь здесь.
Моргая, Том поглядел назад, стараясь отыскать взглядом Петио. Но пока Том спускался с балкона, тот куда-то исчез.
— Лучше скажи-ка мне, парень, как у тебя дела в школе?
— Все хорошо. — Том вспомнил слова Труды. — Лучше, чем вы думаете, если учитывать, где эта школа находится.
Синие глаза Дервлина сверкнули.
— Значит, ты и в самом деле сильно ненавидишь ее? — сказал он.
Том попытался возразить, но не смог.
— А как другие мальчики?.. — спросил Дервлин и тут же перебил сам себя. — Я понял. Школа плохая, не так ли?
Том сделал глубокий, вибрирующий вдох. Главное, не плакать. Это был один из тех уроков, которые он уже успел выучить.
— А что касается этой небольшой царапины… — Дервлин указал на свой бок. — Наверное, правильнее было бы обратиться к врачам, но я дал слово, что буду участвовать в представлении.
— Не понимаю.
— Ты должен жить в ладу с самим собой. Даже когда не можешь изменить обстоятельства, ты можешь управлять своими реакциями, понимаешь?
«Но ведь Алгрин сильнее меня», — подумал Том.
— Опустись на колени, парень. Позволь мне помочь тебе.
Том встал на колени, затем сел на пятки, как это делала Карин и ее сэнсей. Он увидел, как удивился Дервлин. Потом удивление его прошло, и он тихо и добродушно рассмеялся.
— Интересно… Теперь, думай о… Думай о свободе.
Том вздрогнул, услышав это слово. И нащупал под рубашкой талисман. Жеребенок…
— Это сильнее, чем ты думаешь, — сказал Дервлин необычайно весело, закрыл глаза и легонько коснулся руки Тома. — Твой кулак может расколоть твердый камень и остаться при этом целым и невредимым, если ты сосредоточишься на своей цели.
«Сосредоточиться», — подумал Том и сжал кулаки.
— …цель и энергия… — донеслось до него, и это были последние слова, которые он услышал.
Потому что уже плыл по течению в воздушном потоке под открытым небом, окрашенным в желтый и лиловый цвета, омываемый снизу холодным пряным воздухом. Серебристые травы склонялись под порывами ветра. И по прибрежной полосе вдоль стального серого моря стремительно скакал жеребенок, выбрасывая вперед копыта. Свободно развевающаяся грива…
— Удержи эту картину в своем воображении, — донеслось откуда-то. — Это — твой образ.
Кулак… и жеребенок.
— Будь всегда в движении. Стремись к свободе и презирай опасность.
Кулак и жеребенок.
— Запомни…
Я постараюсь, отец.
— …ты проснешься, когда я сосчитаю… Три, два, один.
Том перекатился назад, на пятки, и почувствовал пульсирующую боль в ногах.
— Что это было?.. — Дрожа, он сел на жесткие каменные плиты. — Что вы сделали?
— Назовем это вуду или нейронным дзен-кодированием. — Дервлин засмеялся. — В любом случае это работает. Только…
— Не волнуйтесь, — спокойно пробормотал Том, сам себе удивляясь. — Я запомню.
Кулак и жеребенок.
Глава 16
Низкий серый потолок был покрыт каким-то материалом, напоминающим мягкий мех, и украшен серебряными полушариями. В просторном углублении располагался ресторан. Столики в ресторане представляли собой парящие в воздухе прозрачные диски. Атмосфера располагала к релаксации и непринужденности.
«Может быть, я увижу мать, — подумал Том. — Кто знает, где она живет? Где живут оракулы, если уж говорить точнее… Может, она живет стратой выше. Или ниже…»
— Ага, а вот и наша девчушка, — донеслось рядом. Мать могла быть где угодно; в любой точке Нулапейрона. Том обернулся.
— А мы уже выпили весь наш дейстраль, — сказал Алгрин. — Жаль, но тебе, девчушка, ничего не осталось.
Том хотел бы, чтобы сейчас рядом с ним оказался Дервлин. Парни явно что-то затевали, и Том подозревал, что ему в этой затее отводилась определенная роль.
«Я никогда не спрашивал Дервлина о его стиле борьбы, — подумал он. — Но ведь и о Пилоте я никогда и никому не рассказывал».
— Эй, ребята. Ваше время вышло!
Перед компанией появилась официантка, застыла уперев руки в бока. На нее не произвела впечатления ни презрительная усмешка Алгрина, ни его друзья, небрежно развалившиеся на подковообразной формы диване.
Кристаллитный стол наклонился в левитационном поле, когда Алгрин поднялся, опершись на него, но тут же выровнялся.
— Выражайся повежливее, старая ведьма, — фыркнул Алгрин, а потом кивнул в сторону Тома: — Здесь девушки.
— Убирайтесь-ка по-хорошему! — Официантка свирепо взглянула на него и ушла.
Было ясно, что она твердо намерена выгнать приятелей Тома из этого заведения.
— Лучше уйти, — начал было один из них и, осекшись, замолчал.
Четверо парней выскользнули из-за стола и сгрудились вокруг Алгрина.
— Где Петио?
Том пожал плечами:
— Я не знаю.
— Ужасно!
Именно так Том себя и чувствовал. Он должен был встретиться с Чжао-цзи в Сантуарио Герберов, но не мог пойти туда без Петио и его фемтоавтоматической татуировки.
— Подождите-ка… Классная рубашка, парни! Или что это там?
Том оглянулся. В лабиринте рифленых колонн, под свисающими с потолка хрустальными нитями, среди стоек с одеждой появилась маленькая группа красиво одетых юношей. Около них в воздухе парило огромное зеркало, возле которого застыл слуга, с тревогой наблюдавший за молодежью.
