Александр Казанцев - Поджигатель планеты (Пылающий остров - 2)
Матросы смотрели с любопытством, кок - с некоторым страхом, боцман недоброжелательно, профессор - с нетерпением, а Ганс Шютте - с усмешкой. Он подумал. "Вот она, та печка, откуда начнет танцевать новая война!"
О чем думал непроницаемый мистер Тросс, никто не знал.
Через некоторое время дымчатые контуры начали превращаться в бесформенную массу, похожую на опухоль.
По мере приближения яхты из воды стали медленно вырастать голые скалы желтовато-ржавого цвета. С этих скал поднимался странный фиолетовый дым. Немного поодаль он стелился по морю, сливаясь с его синевой.
- Там, должно быть, пожар... - сказал негр.
- Да нет, какой это пожар! Там, наверно, вулкан, - прервал его один из матросов.
- Этот дым, парни, - единственное, что есть на острове, - сказал Ганс Шютте.
Вскоре стало заметно, что шершавые скалы покрыты причудливой сеткой глубоких трещин. Отвесные каменные стены спускались к морю, не обещая ни бухты, ни пологого спуска.
Пристать к этим стенам, уходившим на сотни метров вверх, нечего было и думать.
Моряки качали головами.
- Это словно проржавленные борта корабля, севшего на риф, - говорил дядя Эд, поглядывая на торчащий из воды странный остров.
Местами скалистый берег свисал над морем. Похоже было, что настоящий, нормальный остров где-то внизу, под водой, а на нем, словно упав сверху, лежит этот кусок чужой породы - шершавый, потрескавшийся, кое-где как будто оплавленный.
Долго шла яхта вдоль неприветливых каменных стен, тщетно пытаясь отыскать место, где можно было бы пристать.
Постепенно судно перешло на подветренную сторону, и люди неожиданно почувствовали на себе, что такое фиолетовый газ.
- Я задыхаюсь, мистер Шютте! - закричал кок и схватился за горло. Белки глаз его покраснели, он стал хрипеть, на губах выступила пена.
- Босс, надо повернуть назад! - испуганно сказал один из матросов.
- Молчи, рваная покрышка!
Негр катался по палубе, корчась в судорогах.
Все вокруг стало фиолетовым.
Один матрос нелепо вытаращил глаза, опустился вдруг на колени и тихо лег. Другой прислонился к перилам: его рвало.
Вдруг яхта завиляла, словно потеряв управление, и помчалась прямо на скалы.
- Не иначе как это чертово дыхание задушило рулевого! - закричал боцман, бросаясь к мостику.
В фиолетовой дымке появилась низенькая фигура профессора Бернштейна. Он тоже направлялся к мостику. Не видя его лица, боцман узнал его по растрепанной шевелюре. Но когда фиолетовая толща между ними стала меньше, он отшатнулся. Слезящимися глазами увидел он под шевелюрой профессора страшную звериную морду с чешуйчатым хоботом.
Фигура со звериной мордой что-то протягивала боцману.
- Никогда не думал я, что при жизни попаду в ад и встречусь с живым чертом!
Боцман, пролепетав это, ухватился за поручни трапа, ведущего на мостик, и потихоньку стал сползать по ступенькам.
По палубе, свистя и фыркая, ползло нелепое фиолетовое чудовище. Фигура с хоботом продолжала протягивать боцману мягкий предмет, потом вдруг бросилась к ползущему по палубе чудовищу и в течение нескольких секунд возилась с ним. После этого чудовище поднялось на задние лапы, оказавшись гигантского роста, не меньше, чем Ганс Шютте.
Боцман, теряя сознание, почувствовал, что ему натягивают что-то мягкое на голову и твердым сапогом наступают на руку.
Боцман вздохнул и сразу пришел в себя. Теперь он видел пробегающего наверх Ганса и надвигающиеся на яхту скалы.
Ганс Шютте, придерживая хобот противогаза, бежал к штурвалу. Но там, отбросив обмякшее тело рулевого, уже стоял в противогазе мистер Тросс.
Если бы берега острова Аренида не уходили отвесно под воду, яхта погибла бы и человечество, может быть, не пережило бы всех тех страшных потрясений, о которых будет идти речь. Но мистер Тросс успел повернуть руль, чем неожиданно для себя повернул историю нашей планеты...
Яхта шаркнула бортом о скалы. Тросс не давал команды в машинное отделение, но почувствовал, что корпус яхты перестал вздрагивать и она остановилась.
"Молодец машинист!" - подумал подошедший Ганс. Ему страшно захотелось чихнуть. Но он был в противогазе и не знал, как в этом случае надо орудовать платком. Он вынул его из кармана и беспомощно держал в руках.
Наверх поднялся пришедший в себя боцман.
У самого берега газа почти не было. Фиолетовой, спускавшейся на море стеной он отгораживал остров от горизонта.
Люди понемногу стали приходить в себя. Видимо, действие газа сказывалось только во время его вдыхания. На многих профессор Бернштейн успел надеть противогазы.
Около штурвала держали совет профессор, Ганс, Тросс и боцман.
- Придется нам сознаться: опростоволосились мы с вами, профессор!
- Да, я должен с вами полностью согласиться, уважаемый герр Шютте. Я никак не мог ожидать столь сильного действия газа. Дело в том, что газ этот нигде не описан в литературе. Мне же приходилось с ним иметь дело в очень ограниченных дозах.
- А вы, дядя Эд? Ведь вы сын человека, побывавшего в этих местах.
- Отец мой давно утонул. А про удушье рассказывал - это верно!
- "Рассказывал"? - проворчал Ганс. - А мы все проморгали. Однако не говорил ли ваш отец, где тут можно пристать?
- Да разве нет указаний, где прежде приставали суда? - спросил профессор.
- Капитан плавающего здесь прежде парохода обиделся, что вы не зафрахтовали его корыто, и отказался что-нибудь сообщить. А у моего отца не было карт.
- Вы ведь знаете, проф, что мистер Вельт был категорически против посторонних лиц в этой экспедиции, - заметил молчавший до сих пор Тросс.
- О да, конечно! Вы предупреждали меня об этом, мистер Тросс! - заверил Бернштейн.
Яхта тихо покачивалась у самой стены.
Ганс и Тросе спустились вниз и привели в чувство машиниста и его помощников.
На яхте не было капитана. Ганс с согласия Тросса высадил его в одном из американских портов и обязанности его возложил на боцмана Эдварда Вильямса, а официальным капитаном объявил самого себя.
Для того чтобы решить, как же быть дальше, опять собрались вчетвером в просторной каюте, когда-то отделанной по капризу мистера Вельта-старшего шерстью мамонта.
Свисавшие со стен остатки шерсти постарели за десятки лет куда больше, чем за миллионы, пока хранились в вечной мерзлоте.
Вильямс высказался за то, чтобы обойти весь остров:
- Ведь должно же быть место, где приставали суда и два года, и много лет назад! Тысячи три морских черта, не могли же они переправиться на остров на крыльях!
- Если это и возможно было несколько лет назад, то немыслимо было в условиях 1914 года, - серьезно сказал профессор.
