Константин Жемер - Когти Каганата
– Началось с того, что нам с Бруком Доланом предложили посетить астролога… – начал Толстой, но его снова перебили.
– Это которые пишут в журналах, что все быки сегодня получат повышение, а всех овец уволят с работы? Все собаки встретят вторую половину, а от всех петухов уйдут жены? Эти астрологи?
– Никак нет, – ответил Толстой возмущенно. – То – шарлатаны, а мне – Брук отказался – сделали планетарный гороскоп, как делали королям в средние века!
Паулс насмешливо кивнул.
– Астролог, прежде чем говорить об открывшемся будущем, должен рассказать о прошлом…
– А Брук Долан, говорите, отказался? – поинтересовался Паулс.
– Ну, да…
– И астролог рассказал всю вашу биографию в подробностях?
Толстой замялся.
– О-о, весьма приближенно. Но это не столь важно. Самое удивительное началось, когда выяснилось, что тибетцы считают, мол, человек живет не один раз, а несколько, некоторые почти бесконечное число раз… И мне сказали, кем я был в прошлых жизнях.
Герберт собирался что-то уточнить, но, услышав последнее заявление, аж подался вперед.
– Ну-ну…
– Нынешнюю жизнь я провожу впустую, а вот в прошлый раз жил на полную катушку, – сообщил американец гордо. – Я был викингом. Астролог что-то там объяснял про каких-то князей, э-э… правителей. Я вроде как не дома воевал, а уехал куда-то и дрался там. И погиб там. В чужой земле. Астролог всего сам не видит, а уж объяснить толком… Вот, как-то так.
Паулс сидел, нахмурившись.
– Элая, вы не сказали ничего! Я спрашивал, какого лешего вы поперлись с паломниками в Бутан?
– Бутан был уже после Канченджанги и Кайласа, а до них…
– Теперь понятно… – всплеснул руками полковник. – Что же, перспектива выяснить, что я в позапрошлой жизни был великим воином, конечно, прельщает. А с другой стороны – а ну, как в прошлой жизни я был в теле проститутки или содержанки? Вот тогда точно – впору уходить с паломниками в горы. Искать всякие там Просветления, Затемнения.
– Чтоб познать себя, нужно обладать определенными параметрами, – сказал Толстой многозначительно.
– Эээ… Параметрами? – переспросил Паулс, мгновенно сбившись с мысли.
Толстой насладился паузой и, значительно кивнув, постарался объяснить.
– Без них – никак нельзя, Герберт, – сказал он и стал загибать пальцы, перечисляя. – Щедрость – это раз, за ней идёт высокая нравственность, потом – терпеливость, далее – мужественность, медитация и, наконец, мудрость.
Видя панику в глазах собеседника, безжалостно добавил:
– Это и есть параметры[62]! Чтоб достичь просветления.
Герберт облегченно выдохнул.
– Все-таки Потала-Нирвана-Просветление. А я уже испугался, что какая-то новая зараза появилась. Хотя, в принципе, я вас понимаю, подполковник. Запри меня в этом Тибете на пару лет, я бы тоже пошел паломничать… Или паломничествовать, как правильно, Питер?
Мистер Дауни молчал, внимательно рассматривал Толстого, будто увидел нечто, чего не было прежде.
– Будем считать, с этим разобрались, – сказал Герберт, потирая ладони. – Верите ли, Питер, мне нравится понимать мотивы своих подчиненных. Так сказать, проникаться их «маленькими проблемами». Впрочем, мне известно – вы-то гонялись за смыслом жизни – не меньше. Это я могу понять. Я сам, бывает, спрашиваю себя: «Герберт, а какого рожна ты тут высиживаешь? Чего ждешь?»
Поглядев на Толстого, Паулс усмехнулся.
– Не делайте больших глаз, Элая! Я не набиваюсь к вам в попутчики. Зачем обременять заботой о старике человека ещё молодого, когда тому предстоит ответственное задание. И не просто задание, а спасение таких святых для каждого вещей как свобода, демократия и американский образ жизни – не меньше, дружище, никак не меньше!
Толстой выпятил губу и челюсть, демонстрируя, что ему понятна важность перечисленных понятий, зато собственная роль в их спасении пока непонятна.
– Ладно, покончим с лирикой, – сказал Герберт Паулс и оглянулся на хозяина дома. – Думаю, Питер ни словом не обмолвился о делах? Он наверняка старался загадить вам голову россказнями о своем треклятом чае, я прав? Он всегда так делает. А спрашивается – для чего? Чтобы вы не успели положить глаз на его красавицу-жену, вот для чего!
Паулс причмокнул мечтательно, и продолжил:
– Мда… Индусочка ходит в сари, хотя ты, Питер, не индийский раджа, и она то и дело снует туда-сюда с чашечками да чайничками.
Мистер Дауни кашлянул. Вернее, утробный звук, который издало горло англичанина, пожалуй, походил на кашель.
Герберт Паулс громко захохотал, а потом подмигнул Толстому.
– Так о чем мы говорили? О предстоящем деле… Да уж, о деле… О-о, да постучите же Питеру по спине, не то он задохнется от кашля.
Распоряжение начальства Толстой выполнил с превеликим воодушевлением – спина плантатора от удара загудела, как пустая бочка. При этом подполковник злорадно подумал, что прошлую жизнь Дауни наверняка провел в теле неопрятного тибетского крестьянина, что живет в доме брата, и на деньги, которые приносит стадо баранов, принадлежащее тоже брату, а за эти блага он делит с братом свою жену.
Почему-то такие мысли и красивая, подхваченная в Тибете присказка – «карма» – делали саму жизнь чуть понятнее и веселее.
– Ну, всё! Шутки в сторону, теперь к делу. Элая, вы как – по родине не скучаете?
– О, весьма! – с чувством ответил Илья Толстой. – Во сне я часто вижу тихие воды Потомака и наши замечательные сикаморы…
– Как вы говорите – воды Потомака и сикаморы?! – ухмыльнулся полковник. – Боюсь, что неправильно понят вами, дружище. Я говорил о реке Волга и берёзах, которые находятся на вашей исторической родине, в России. Вот куда вам в скором времени предстоит отправиться!
– В Россию?! – машинально переспросил Толстой.
– Да, в Сталинград!
– Сталинград? Это где?
– Там, где я сказал – на реке Волга, – ответил Герберт Паулс.
Закатив глаза, Толстой представил карту, а затем кивнул:
– В Россию – так в Россию. Насколько я помню, Волга далеко от Германии, с которой русские воюют.
Мистер Дауни икнул и поспешно заметил:
– От Германии, действительно, далековато, но линия фронта сейчас проходит как раз по Волге. В чем и заключается главная пикантность ситуации.
Толстой сник.
– Выше голову, Элая! – бодро вскричал Паулс. – Только подумайте, вы, русский по крови, но в России никогда не бывали. В Индии, в Тибете, да и в этом Бутанге тоже, а в России – никогда. Сейчас самое время восполнить пробел, а заодно и своей родине послужить. Я ведь не ошибся – Штаты действительно ваша родина?
