Владимир Тендряков - Путешествие длиной в век
— Я это знаю, — нетерпеливо дернул плечом незнакомец. — Но в архивах института лежит запись вашего мозга, сделанная тогда, когда вам было всего двадцать восемь лет.
— Положим…
— Попросите, чтоб перенесли его на меня. Я же готов.
Старик не сразу ответил, смотрел в землю, сложив на коленях сцепленные пальцы со вздутыми суставами.
— Вы согласны? — переспросил незнакомец.
— Нет.
— Почему?
— По многим причинам.
— А именно? Ведь это же будете вы? Вы, а не я? Молодой и сильный, способный снова работать.
И снова старик задумался, вздернув плечи, опустив к земле голову.
— Как скучно было бы на Земле, если б люди повторялись, — сказал он.
— Разве плохо, если будет повторяться хорошее?
— Стереть все, что я нажил, все эти десятилетия труда, счастья и горя, эти знания и опыт. Просто стереть, а потом начинать скачала, да еще со старомодным, отсталым больше чем на полстолетие мозгом. Бессмысленно, молодой человек.
— Стереть! Простите, но смерть все равно сотрет.
— Но вместо меня появится на земле кто-то новый, ни на кого не похожий.
— А если вместо вас появится какой-нибудь бесполезный болван?.. Вроде меня…
— Не считайте людей по единицам, считайте их поколениями. Я же верю; поколение от поколения рождается умнее.
— Умнее, потому что со временем копятся человеческие знания!
— Нет, не только поэтому. Мозг младенца-неандертальца качественно был более восприимчив, чем мозг младенца-питекантропа, так же как мозг современного младенца отличается весьма заметно от двух предыдущих… В общем и целом вместо меня появится человек, чуточку превышающий меня по своим природным данным.
— Значит, вы не согласны?
— Нет. Вы обратились не по адресу. Вполне возможно, через некоторое время появится второй Александр Бартеньев… С Коллеги… Такое возрождение имеет смысл, тут уж я не протестую. Посудите, стоит ли плодить на свет еще одного Александра Бартеньева. Не многовато ли их будет?
— Вы не согласны?
— Нет.
— Прощайте.
— Всего вам хорошего, мой друг. Старайтесь быть не похожим ни на кого. Цените свою индивидуальность.
Незнакомец ушел, а старик глядел в землю, изредка покачивал головой.
17
Он скончался девяноста двух лет.
Его похоронили в институтском парке, посреди клумбы, в окружении могучих дубов. На монолитной плите была краткая надпись:
БАРТЕНЬЕВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
Он не бог, но он возродится!
Через восемь лет астрономические радиообсерватории, работающие на связи с планетой Коллега, приняли сообщение:
«Информация коры головного мозга жителя солнечной системы принята полностью».
И после этого из года в год по нескольку раз однотипные сообщения: «Работы по воссозданию мозга посланца солнечной системы ведутся успешно».
Один год, другой, третий — пять лет: «Работы по воссозданию мозга ведутся успешно».
Люди ждали…
По истечении пяти лет в разгар лета на северном полушарии дежурные аппараты многих ветростанций просигналили: «Внимание! Чрезвычайно важно!» И хотя автоматы космической связи могли бы без помощи людей принять депешу, астрономы бросились к контрольным лентам.
На лентах появились какие-то странные знаки, совсем непохожие на тот сложный код, по которому велись переговоры с коллегианами. Точки, тире, тире, точки… И сразу узнали: «Да ведь это же азбука Морзе!»
«Мои братья! Мои сестры! Люди Земли!
Говорит Александр Бартеньев! Говорит Александр Бартеньев с планеты Коллега системы звезда Лямбда Стрелы!
Мне дана жизнь. Никаких отклонений от нормы не наблюдается. Восхищаюсь искусством коллегиан, горжусь своей наукой. Колпегиане радуются вместе со мной. Пока общаюсь с ними через звездный код. Изучить их языки не представляет трудности.
Хотел бы обнять каждого из вас.
Александр БАРТЕНЬЕВ».А вслед за этим снова звездный код. Взяли слово коллегиане. И впервые от планеты Коллега летели не сухие научные сведения, не деловитые запросы, а эмоции. Система кода не слишком-то была приспособлена к их передаче.
Весь год шли сведения от Александра Бартеньева — научные сведения. Только изредка всплеск наболевшей души, скупо переданный все той же азбукой Морзе: «Очень скучаю по Земле. Часто вижу ее в тихие минуты».
В конце назначенного срока — год с момента возрождения — новое сообщение:
«Снята копия с моего мозга, ведется обработка. Информация начинает передаваться в самое ближайшее время. Коллегиане мне предлагают остаться у них. Можно будет держать постоянную связь. Намерен согласиться».
Через месяц — сигнал: «Чрезвычайно важно!»
В радиоастрономические обсерватории начали поступать первые сведения из обширной радиограммы о мозге Александра Бартеньева, нагруженном новыми знаниями, новыми впечатлениями.
Институт мозга получил обработанные данные…
Институт мозга разослал объявление:
«Нужен доброволец для прививки интеллекта Александра Бартеньева. Непременные условия: возраст — 25 лет, идеальное здоровье…» Подробное описание: группа крови, классификация нервной ткани и т.д. и т.п.
И добровольцы, пожелавшие забыть свое собственное «я», превратиться в Александра Бартеньева, взяли в осаду Институт мозга.
Из первой же сотни придирчивая медицинская комиссия отобрала некоего Георгия Миткова, атлетически сложенного гимнаста из Софии.
С планеты Коллега от Александра Бартеньева была принята неожиданная, странная радиограмма:
«Меня пытаются лечить, уничтожив память о Земле. Не хочу! Не могу! Знаю, что скоро умру… Надеюсь, что возрожусь…»
Несколько дней спустя новое, еще более странное сообщение: «Видел зиму. Кончено. До встречи на родине!»
Это была последняя весточка от космического Александра Бартеньева. После нее с Коллеги передали математическим кодом сухое сообщение, что посланец солнечной системы перестал существовать.
А в спортивном зале Института мозга молодцевато вертелся на брусьях Георгий Митков, статный парень с худощавым лицом, украшенным суровыми бровями. Он с хладнокровием тренированного спортсмена ждал, когда его позовут на операцию, после которой он забудет свое имя, свои привычки, свой характер и станет Александром Николаевичем Бартеньевым.
Целых четыре года сотни лабораторий Института мозга, более тысячи научных работников создавали комочек вещества, объемом едва достигавшим 1 500 кубических сантиметров. Десятки заводов и фабрик, конструкторских бюро по первому требованию разрабатывали, поставляли новую аппаратуру.
