Вадим Охотников - Первые дерзания
Держа в руке фуражку, Семен шел быстро.
Вот и маленькая прогалина, у которой нужно свернуть влево. Семен легко разыскал сравнительно узенькую дорогу, прорубленную среди могучих елей, и зашагал еще быстрее.
Вдруг почти из-под самых ног мальчика выскочил заяц и помчался, странно подпрыгивая, сначала вдоль дороги, а затем метнулся в сторону, в лес. Заяц бежал с трудом, переваливаясь с боку на бок и волоча заднюю ногу.
Нетрудно было догадаться, что у животного повреждена задняя лапа. Когда Семен подошел к тому месту, где косой юркнул в лес, послышался непродолжительный шорох. Видно обессилевший заяц сделал несколько движений и теперь лежал неподвижно.
В сердце Семена шевельнулась жалость. Он очень любил животных. В детстве у него был ручной еж. Однажды Семен нашел упавшего из гнезда галчонка с вывихнутым крылом. Галчонок вырос и долго жил у мальчика в сарае. Мысль о том, что рядом находится раненое животное, быть может, умирающее с голоду, заставила Семена остановиться. Не отдавая себе отчета в том, что он будет сейчас делать с зайцем, он решил поймать его во что бы то ни стало. Положив на землю фуражку, чтобы освободить руки, Семен углубился в лес.
Три раза он подкрадывался к зайцу, но каждый раз животное выпрыгивало почти из-под самых ног и скрывалось в густой траве. Семен ласково звал зверя, уговаривая его не бояться. Но заяц уходил все дальше в густую чащу.
Прыгнув вперед, Семен неожиданно почувствовал сильную боль в левой ноге. Только спустя несколько мгновений он сообразил, что нога застряла в ямке, которая была незаметна в густой траве.
Вначале Семен даже не понял, что именно произошло. При малейшей попытке освободить ногу он ощущал острую боль. Но что делать? Не сидеть же в лесу в таком странном, полусогнутом положении!
Раздвигая руками густую и высокую траву, Семен начал детально изучать причину своего странного плена и, наконец, убедился, что дело обстоит совсем не так просто, как могло показаться вначале. С ним произошел один из тех, крайне редких случаев, о которых принято говорить: "Такое даже придумать трудно!".
В ямке находилось два довольно толстых оголенных корня. Надо же было случиться, чтобы нога угодила в развилку между ними! Во время прыжка корни немного спружинили, раздвинулись и тотчас же зажали ногу! Трудность положения усугублялась еще тем, что изогнуться, протиснуть руки в узкую ямку и достать ими природный капкан было почти невозможно. А раздвинуть корни больной ногой нечего было и думать. Резкая сверлящая боль появлялась сразу, как только Семен начинал вытаскивать ногу... "
Мое положение хуже, чем у зайца... - мелькнуло в голове мальчика. - Он хоть немного передвигаться может... Зачем только я погнался за ним? Что теперь делать?.."
Между тем раненый заяц, словно понимая, что ему уже не угрожает опасность, лег поблизости. Было ясно видно, как дрожат его уши и шевелятся усы.
Семен собрался позвать на помощь, но в эту же минуту по лесу прокатился продолжительный вибрирующий свисток. За ним второй, третий.
- На помощь!!! - закричал Семен. - Товарищи!!!
Откуда-то издалека послышалось слабое отражение его же собственного голоса: - Ши-и-и... Затем все стихло. А по лесу уже гуляли те самые, особые порывы ветра, изредка шевелящие верхушки деревьев, какие обычно бывают перед грозой и бурей.
Семен собрался с силами и крикнул несколько раз подряд. Ему было видно, что раненый заяц почти не реагировал на крик. Он только высоко поднимал и опускал уши, не делая при этом ни малейшей попытки бежать.
Вдруг Семен замер от неожиданности. Что это? Откуда-то, по всей вероятности из самой глубины земли, послышался глухой рокот. Не землетрясение ли? Рокот равномерный, похожий на звук гигантского контрабаса, когда по самой толстой струне беспрерывно водят смычком.
Рядом затрещали ветки. Семен повернул голову и увидел, что животное пытается вскочить на ноги. Преодолев боль, заяц с трудом поднялся, пошевелил ушами и, хромая, скрылся из глаз Семена. Бегство раненого зверя очень обеспокоило мальчика. "
Заяц не испугался моего крика, а гудящий звук, видимо, привел его в ужас, - лихорадочно думал Семен. - Значит в этом звуке есть "что-то", заставляющее животное испытывать страх. Наверное, здесь, где производятся опыты с этой самой машиной. (Семен уже твердо верил, что после сигнальных свистков машина пущена в ход), обитатели леса познакомились с ее действием и боятся странного гудения, за которым что-то должно последовать".
Между тем "что-то" явно приближалось к Семену. Звук становился все более сильным.
Мальчик, с трудом изогнувшись, прикоснулся рукой к толстому корню и отчетливо почувствовал, что дерево дрожит мелкой дрожью. Семену показалось, что ладонь, которой он сжимает корень, начинает нагреваться. "
Что-то" меняет свой голос. К рокоту гигантского контрабаса прибавляются новые звуки. Теперь слышится тягучий писк, неприятно сверлящий ухо. А вот появился звенящий пронзительный, все время меняющий тон звук. Целая гармония, странная и необычная...
Но Семена беспокоили не столько звуки, сколько то, что нога, застрявшая между корнями, стала болезненно воспринимать это странное звучание. Она начала ныть, как больной зуб.
Вцепившись руками в толстый ствол орешника и стиснув зубы, Семен принялся освобождать ногу, твердо решив добиться этого во что бы то ни стало.
Словно перекликаясь с рокотом, порождаемым землей, с неба скатился громовой удар.
Начиналась гроза. "
Эх, фуражка-то моя осталась на дороге..." - почему-то вспомнил Семен, стирая ладонью первые капли теплого дождя, сползавшие по лицу вместе с каплями холодного пота.
Глава десятая
Как и вчера, в темные окна барабанил дождь. Раскаты грома слышались издалека, но все время усиливались. Гроза приближалась.
Ваня Быков стоял у окна, Шурик Пышной и Сережа Чердаков сидели на своих кроватях.
Степан Кириллин расхаживал по комнате, глубоко засунув руки в карманы.
- Что-нибудь более возмутительное... даже трудно представить, - говорил он хмуро. - Так опозорить наш коллектив... Опозорить свое ремесленное училище!
- Конечно, - согласился Шурик.
- А я-то, дурак, попал впросак, - в рифму пробормотал Чердаков.
- В какой просак? - строго спросил Степан, задерживаясь возле кровати Чердакова.
- В самый обыкновенный, не очень почтенный, - скороговоркой ответил Сергей, не глядя на Степана.
- Что ты мелешь! Неужели нельзя разговаривать по-человечески, без дурацких шуток, когда... вопрос серьезный! Решается судьба нашего товарища-комсомольца, может быть нужно ему помочь, а ты только зубы скалишь!
- Ну, это еще как сказать, ничего тебе неизвестно... - с обидой в голосе и как-то вызывающе процедил сквозь зубы Чердаков.
