Ханлатов Иван - Морильское время
Бутерброды из галет и колбасы были отличные, газета же — типичный образчик жёлтой прессы. Пробегая по строчкам со знакомыми фамилиями и темами, наш герой начал постепенно успокаиваться, и впадать в привычное мирное состояние, которое обычно предшествует здоровому сну.
И вот, когда еда была уничтожена, а самая интересная и бесполезная информация из газеты почерпнута, у входа замелькал тусклый луч фонаря — очередной шахтёр пришёл подкормить своего электрического друга.
Борис уже было хотел, отложив газету, отправиться в страну морфея, когда узнал во вновь прибывшем свою новую знакомую — Надю.
Глава 3
— Молчанов слушает, — трубку поднял дежурный.
Сегодня на смене был тёзка, Андрей Молчанов, которого все называли не иначе как Малыш. Светловолосый великан был чуть ли не единственным работником организации, с которым у Андрея были отношения, выходящие за рамки официальных.
Пройдя серьёзную подготовку в Академии, он очень осторожно подбирал себе друзей. Но с Малышом этот тормоз не сработал. На фоне сдержанных и даже скрытных коллег тот отличался на удивление открытым и добродушным нравом.
Андрей, остро чувствующий неискренность, порядком попривык к фальши в своей работе. Тем более что прекрасно знал, чем она вызвана, и понимал, что в их работе без этого никак нельзя. Но тут было совсем другое дело. Помнится, после того, как они отработали первый день вместе (Малыш как раз объяснял расстановку сил в филиале) Андрей был просто обескуражен простотой и открытостью этого громилы. Он не мог понять, как такой человек смог попасть в их структуру?
Потом, правда, оказалось, что парень не так прост. Работал в группе силовой поддержки с самого начала формирования местного филиала. Времена были весёлые, работы по его профилю хватало. В общем, не раз проявил себя надёжным товарищем и хорошим работником. А после того, как закрыл собой от пули будущего Босса, на полгода выпал из обоймы — еле спасли парня. Но всё же оклемался, а когда вернулся, в спецгруппу уже не взяли по состоянию здоровья. Пристроили на сравнительно спокойную работу — дежурным центрального пульта.
В общем, после таких подробностей открытое поведение Молчанова перестало удивлять Андрея. Видимо, он относился к тем людям, которые скорее прогнут любую систему, чем прогнутся сами. Как правило, системы либо ломают таких людей, либо избавляются от них. Но в данном случае наблюдалась счастливая ситуация, когда организация и человек пришли к некоему согласию.
— Привет, это я.
— А, здорова! Как жизнь?
— Ничего, — Андрею не терпелось узнать о последних новостях, — а у вас тут, наверно, весело?
— Да уж, повеселились ночью на славу. Двадцать экстренных. Но, вроде, по твоей линии никакие не проходят. Самые заморочки — с аварией. Но и тут, кажись, нашли решение. Обещают скоро решить проблему. Не знаю точно как, но я слышал от шефа, что это вопрос каких-то часов. Да ты заходи, я тебе всё подробно расскажу.
— А не помешаю?
— Да что ты! Сейчас затишье, проблем никаких. Приходи!
Малыш сидел во вращающемся кресле, которое принадлежало лично ему. История с креслом заслуживает отдельного рассказа. Однажды оперативники начали жаловаться на то, что их рабочее кресло постоянно продавлено до минимального уровня. И вообще пневматический амортизатор, который его подпружинивает, вышел из строя. Привыкшие решать всё быстро и по-деловому, сотрудники организации, быстро выяснили, что кресло просто не выдерживает без малого полутора центнеров Малыша.
Читатель может посмеяться над проблемой: нашли над чем голову сушить, у нас сплошь и рядом люди работают на стульях, переживших не одно поколение служащих. Да, действительно, для того чтобы заработал наш человек, ему совершенно не обязательно создавать особые условия. Посидит и на жёлтом стуле с полустёртым штампом Морильлага. Да и стол ему не нужен — пусть, вон, потеснит соседа, всё равно у того места много. Но много ли наработает такой бедолага? Само отношение к нему предполагает, что ни он, ни его труд никому не нужен. И будьте уверены — много не наработает. Правда, есть немало бездельников и в самых шикарных креслах. Но это уже совсем другой вопрос.
Так вот, в организации, о которой идёт речь, всё было не так. Во-первых, там уделяли серьёзное внимание материальному обеспечению в самом широком и хорошем смысле этого слова. И не потому, что денег девать было некуда, а потому что для этого были свои, вполне веские причины. Во-вторых, помнили случай с жучком в электрощите одного из соседних филиалов, сканирующим наводки от компьютерных сетей. Поэтому к любым мелочам относились очень серьёзно.
Выяснив, что причиной проседания кресла явился вес Малыша, ему попытались найти подходящее, но во всей организации такого не нашлось. Тогда начальник их отдела поехал вместе с Малышом по магазинам, где поочерёдно проверялись все кресла, имевшиеся в продаже. Но и это предприятие не увенчалось успехом. Тогда неугомонные ребята из отдела «И» (а именно так назывался отдел оперативного мониторинга, в котором работал Малыш) расширили круг поиска, и нашли-таки в Интернете кресла, рассчитанные на вес до двухсот килограммов, которые производила одна американская фирма.
С тех пор Малыш обзавёлся личным креслом, но на отдельные случаи покушения на свою собственность смотрел снисходительно, так как был на удивление добродушным человеком.
Глава 4
Увидев Борю, Надежда особой радости не проявила. Поздоровавшись и сдав фонарь, она чинно присела неподалёку и раскрыла какую-то книгу.
Борис подождал несколько секунд, понял, что его игнорируют, и решил подойти сам.
— Что-то вы не очень торопились! — холодно встретила его Надя.
— Извини, совсем замотался, — сказал Борис. Не рассказывать же ей о летающих призраках паровозов и способности видеть в темноте.
— Интересно, где это тут ты мог замотаться? В подводной-то лодке…
Судя по всему, длительное пребывание в экстремальной ситуации не отбило у его новой знакомой способность острить. Как мог, он всё же рассказал о событиях последних суток, скрыв, правда, о видениях. В общем, объяснения Бориса вполне её удовлетворили, и она больше не дулась.
— Что твориться наверху? Наверно, родственники переживают… — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнесла девушка.
— Да что родственники! Что вообще произошло, непонятно. Четвёртый день сидим, и неизвестно, собирается ли кто нас спасать?
— Как ты можешь так говорить? Тебя что, не волнует, что сейчас чувствуют родители, жена, дети?
