разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2010
Антон просканировал сектор пространства, из которого двигался робот. Нашёл здоровенный кусок металла. Увеличил изображение.
Мать честная! Спутник, целиком. Небольшой, однако — спутник.
Ясно. Работать с ним при солнце капитал не рискнул, после взрыва. И приказал роботу аккуратно оттащить к кораблю. Рассчитывал в его тени вынуть ценное, погрузить на судно.
Робот не справился.
Полученным ускорением спутник швырнуло от корабля. И он порвал сеть. Робот двинул за ним.
Бросить его без приказа, отметающего прежнее задание, робот не мог. Если он вернулся без спутника, то, выходит, кто-то велел.
Кто?
Покойный Лесняк — вряд ли. Покойный Рябов — вряд ли…
Значит, Марин. Дал команду роботу, через ручной пульт, который, видимо, уцелел.
Где же Вит?
Антон полагал, что робот должен подойти к внешнему грузовому люку и просигналить. Ждать, когда его впустят. Но робот миновал корабль. Он летел к Погосту. Это могло означать только одно.
Комов ринулся в рубку, включил связь и начал вызывать капитана
Марин не отвечал. Наверное, модуль неисправен. И рация вышла из строя.
Да ребята занимались грязным делом. Они таскали радиоактивный хлам с орбиты. Но пусть их судят те, кому доверено судить…
Направив радары на Погост, Антон искал модуль. И главное внимание он уделял тому участку, на котором видел спутники, потревоженные взрывом.
Никакой энергетической активности не зафиксировал.
А разглядеть неподвижный модуль, среди многих тонн металла, радары не могли.
Однако был и другой путь.
Второй пилот, изучив терминал операторов, свернул изодранную сеть и втянул штангу. Маневрировать с этим архитектурным излишеством — радости мало.
Решение, которое он принял, казалось ему верным.
Комов запустил двигатели.
Пошёл над Погостом, на маневровых, в ту сторону', куда направлялся робот.
Сияющий на солнце краб привёл к модулю.
Антон увидел сквозь триплекс модуля, как Марин сигналит рукой в перчатке…
Вит был контужен взрывом. Но изловчился, подобрал тело Макса. Вроде бы — ничего сверх Устава, ничего сверх обычной людской этики, но всё равно приятно.
Связь у него пропала и в модуле, и в скафандре. На ранцевом двигателе не добрался бы — расстояние велико, не хватило бы горючего. И Марин надумал использовать робота, чтобы вернуться. Послал роботу сигнал с наручного пульта. То ли вышло бы, то ли нет — трудно сказать. Запас горючего и у робота не бесконечен.
Так что Комов с «шестёркой» появились вовремя.
Голова у капитана варила. Он заставил робота втолкнуть модуль в стартовую шахту. Это получилось с четвёртой попытки. Ну а дальше — ничего сложного.
Макс нашёл приют в мешке из чёрного пластика, рядом с Ником.
И Антон повёл «шестёрку» обратно.
Капитан отсыпался, наглотавшись снотворного. А Комов думал.
Левый бизнес. Цепь нелепых случайностей, которые никто предвидеть не мог.
В холодильной камере — два тела.
Не такого он ждал, поступая в академию.
Не такого он ждал, устраиваясь на работу.
И как быть дальше?
Елена Красносельская
ДОГНАТЬ ПРОШЛОЕ
Время… Неумолимое, всемогущее, необъятное… Вечное и нерушимое. Оно мягко обволакивает нашу планету, распоряжается цивилизациями, увлекая в галактический водоворот целые миры. Оно с нами повсюду — как воздух и вода, как свет и звёзды. Как же нам притронуться к нему? Мы втиснули время в мерные рамки секунд и считаем, что познали и подчинили себе этого загадочного монстра. Чеканятся на наших запястьях мгновения, проносится мимо жизнь. А может, это мы сами шагнули в его неумолимую пучину, измеряя стрелками часов глубину погружения?
Человек всегда хотел приподнять немного, хоть самый краешек, занавес тайны бегущих лет и заглянуть в будущее или в прошлое. Схватить ускользающее мгновение. И как знать, возможно, тогда мы бы по-другому распорядились им, навёрстывая упущенное.
* * *Над созданием Машины Времени столетиями бились учёные всего мира. Надо сказать, что и наш 2100 год в плане решения этой задачи мало чем отличался от 1900 или 2000 годов. Наука лишь примеряла разные гипотезы, но ни на шаг не продвинулась к желаемой цели — передвижение во времени. Были, правда, несколько безумно-фантастических попыток в начале столетия, надолго разочаровавших предприимчивых учёных и превратившие саму мысль о покорении временных просторов в далёкую, призрачную мечту. Наверное, именно поэтому па идеи профессора Григорьева мало кто обращал внимание. Ещё одна Машина Времени? Безнадёжно, да и не ново! Так считали все, вплоть до того самого дня, когда профессор получил первое объёмное изображение прошлого. Но всё по порядку. С чего же начать? Наверное, с нашего знакомства.
Высоко в горах среди хрупкой магии застывших елей затерялась небольшая астрономическая обсерватория. Редкий зевака случайно забредёт в такую глушь, но истинные любители Космоса стремятся под её купол, убегая подальше от ярких городских огней. Помню, тёплой августовской ночью я вёл наблюдения в свой собственный телескоп, установив его среди нагретых за день камней. Обсерватория серой тенью высилась в стороне, иногда лёгкий ветерок доносил до моего слуха приглушённые голоса. Я вглядывался в ночное небо, восхищаясь, как ребёнок, его торжественной красотой — раскинулся над головой Великий Космос, легко и свободно смотрел он на Землю тысячами звёзд. Необыкновенный, удивительный, какие тайны хранит этот огромный мир в своём глубоком молчании?
Тишину нарушил поднимающийся по тропинке человек. Завидев меня, махнул приветственно рукой, и неожиданно с тёмного силуэта посыпались ярким веером искры-звёздочки, взвились, закружились на фоне ночного неба, перемешиваясь со звёздами небесными.
— Светлячки, — засмеялся он, — их тут много.
— Виталий Игнатьевич, — узнал я профессора, — красиво, правда?
Профессора Григорьева мне представили ещё днём — немолодой, худощавый, с крепким рукопожатием, он говорил мало, посмеялся в ответ на шутки искренне, от души, чем сразу же расположил к себе.
Некоторое время мы вглядывались в мерцающие глубины звёздного океана, и в ночной тишине любой вопрос, брошенный мысленно к звёздам, усиливался в своём порыве многократным эхом ударов наших сердец.
Высоко над головой неведомый художник ярким штрихом падающей звезды беззвучно прочертил золотую линию.
— Вглядываясь в Космос, мы заглядываем в своё прошлое, — вдруг, будто самому себе, произнёс профессор.
