Джеймс Блиш - Звёзды в их руках
Как заметил Пейдж, глава тайной полиции смотрел вовсе не на него, а куда-то через плечо, словно не обращал по-настоящему никакого внимания на сам разговор. - Что ты делаешь в "Пфицнере"?
- Я влюблен в мисс Эббот, - отчеканил Пейдж к своему полному и мрачному удивлению. - Я пришел, чтобы увидеться с ней. Прошлым вечером мы слегка поссорились и я хотел извиниться. Это все.
Энн выпрямилась за своим столом, словно в ее позвоночник воткнули длинный штырь, и повернулась к Пейджу слепо блестящими глазами, на лице ее застыло непонятное выражение. Даже рот Ганна несколько перекосился. Он сперва посмотрел на Энн, затем на Пейджа, словно вдруг почувствовал неуверенность в том, а знает ли он их вообще.
Тем не менее, Мак-Хайнери, бросил лишь один беглый взгляд на Энн и показалось, что его глаза превратились в бутылочное стекло. - Меня не интересует ваша личная жизнь, - произнес он тоном, действительно несшим отпечаток скуки. - Я сформулирую вопрос иным образом, чтобы его невозможно было избежать. Прежде всего - зачем вы явились в "Пфицнер"? Какое у вас здесь ДЕЛО, солдат?
Пейдж постарался свои следующие слова подобрать весьма аккуратно. Действительно, едва ли сказанное им что-либо значило, после того как Мак-Хайнери проявит настоящий интерес к нему. Обвинение ФБР имело почти полновесную силу закона. Все теперь зависело от того, сможет ли он добиться полной потери интереса к себе со стороны Мак-Хайнери. Это являлось делом, в котором, как и любой другой космонавт, Пейдж совершенно не обладал практическими навыками.
- Я доставил кое-какие пробы грунта из юпитерианской системы. Меня попросил это сделать "Пфицнер" в рамках их исследовательской программы.
- И вы доставили эти пробы вчера, как вы мне сами сказали.
- Нет, я вам этого не говорил. Но, действительно, вчера я их приносил.
- Как я вижу, вы и сегодня их принесли. - Мак-Хайнери ткнул своим подбородком в сторону Хорсфилда, чье лицо замерло в абсолютной неподвижности, как только он начал проявлять признаки понимания происходящего здесь. - Ну, что вы скажете на этот счет, Хорсфилд? Это один из ваших людей, о котором вы мне ничего не говорили?
- Нет, - ответил Хорсфилд, однако придал своему голосу слегка вопросительную интонацию, словно не собирался отрицать сразу же все, на случай если понадобиться изменить мнение. - Думаю, вчера я видел этого парня. Насколько мне кажется - в первый раз.
- Понятно. Могли бы вы сказать, генерал, не является ли этот человек частью персонала, подключенного к проекту Армией?
- Я не могу заявить этого с полной уверенностью, - ответил Хорсфилд, и его голос на этот раз прозвучал с большим сомнением. - Мне надо проконсультироваться со своим офисом. Может быть - он новичок из группы Олзоса. Тем не менее, этот офицер не входит в мой персонал. Но он ведь такого и не утверждает - не правда ли?
- Ганн, как насчет этого парня? Ваши люди взяли его без моей проверки? У него есть необходимый допуск?
- Что ж, мы некоторым образом взяли его. Но он не нуждается в проверке, - пояснил Ганн. - Он всего лишь обычный полевой собиратель. И никакого отношения к исследовательской работе не имеет. Полевые собиратели - просто люди, которые добровольно взялись помогать науке. Вы сами знаете.
Брови Мак-Хайнери сходились вместе все больше и больше. Еще лишь несколько вопросов и, как Пейдж знал из тех немногих газет, что достигали его в космосе, у главы тайной полиции будет достаточно материала для его ареста и сенсации - такой сенсации, которая сделает "Пфицнер" посмешищем. Уничтожит всех гражданских сотрудников, работающих в нем. Приведет в движение длиннейшую цепочку полевых трибуналов для армейских сотрудников проекта. Приведет к падению политиков, поддерживавших исследования, и увеличит альбом передовиц о Мак-Хайнери по крайней мере дюйма на три. Это казалось единственным, в чем по-настоящему был заинтересован Мак-Хайнери. То, что проект умрет, само по себе являлось лишь побочным эффектом, хотя и неизбежным, интересовавшим его меньше всего.
- Прошу прощения, мистер Ганн, - тихо проговорила Энн. - Я думаю, вы не так хорошо знаете статус полковника Рассела, как я. Он только что прибыл из глубокого космоса, и его запись по степени допуска находилась в файле "Годен" долгие годы. Он не просто один из наших обычных полевых собирателей.
- Ага, - произнес Ганн, - наверное, я запамятовал, но это совершенная правда.
Почему это являлось абсолютной правдой, Пейдж понять не мог. Почему Ганн так спокойно согласился с этим? Неужели он считает, что Энн тянет время? Но зачем?
- На самом деле, - спокойно продолжала Энн, - полковник является экологом, специализирующимся по планетным спутникам. Он проводил для нас важные работы. Пейдж Рассел довольно известен в космосе. И у него много друзей, как среди строителей Моста, так и в других местах. Это правда, не так ли, полковник Рассел?
- Я знаю большинство сотрудников группы Моста, - согласился Пейдж, но ему едва удалось добиться того, чтобы подтверждение прозвучало достаточно громко. То, что говорила девушка, походило на огромную черную ложь. А лгать Мак-Хайнери - идти короткой дорожкой к падению. Только Мак-Хайнери имел привилегию на ложь. Но его свидетели - никогда.
- Пробы, доставленные вчера полковником Расселом, оказались весьма интересными, - продолжила Энн. - Вот почему я попросила его вернуться. Нам нужен его совет. И если его образцы окажутся столь важными, какими они показались на первый взгляд, они сэкономят налогоплательщикам много денег. Они помогут завершить нам наш проект задолго до его настоящей даты закрытия. И если представится такая возможность, полковнику Расселу придется лично руководить последними этапами работы. Он единственный, кто достаточно хорошо знаком с микрофлорой юпитерианских спутников, чтобы верно истолковать результаты.
Мак-Хайнери смотрел через плечо Пейджа с большим сомнением во взгляде. Было трудно определить, расслышал ли он хотя бы слово. Ясно, что Энн выбрала свои последние слова с огромной осторожностью. Потому что если у Мак-Хайнери и была какая-то слабина - так это лишь огромная стоимость его постоянных, все расширяющихся расследований. Особенно в последнее время, когда он стал нести верную смерть "расточительству администрации", какую он ранее традиционно обеспечивал "подрывным элементам". Наконец Мак-Хайнери произнес:
- Совершенно очевидно, что здесь какое-то нарушение закона. Если ваши слова правдивы, то почему же этот человек с самого начала сказал другое?
- Потому, что это тоже правда, - выпалил Пейдж.
Мак-Хайнери полностью проигнорировал его.
- Мы проверим документы и вызовем того, кто понадобится. Пойдемте, Хорсфилд.
