Ю Смолич - Владения доктора Гальванеску
- Я из Германии, сотрудник берлинского университета. Приехала сюда в научную командировку. А это мой шофер. Кажется, он из Галаца. По крайней мере, там я наняла его для путешествия.
- Так, так. Очень хорошо. Очень хорошо! Вот и чудесно! Теперь мы знакомы. Может, вы не откажете сказать также, в какую именно командировку вы приехали сюда? То есть какова цель вашего путешествия?
- С охотой. Однако тогда позвольте дольше на этом остановиться. Я попросила бы несколько минут, чтобы подробно поговорить с вами.
- Пожалуйста, пожалуйста!...
- Дело в том, что ваши люди не только очень бдительны и сноровисты, но еще и на редкость проницательны...
- Да Неужели? Ха-ха-ха!
- Действительно. Ибо мы направлялись никуда более, как именно сюда, к вам.
- Да что вы говорите? Интересно!
- Направлялись сюда, чтобы просить вашей помощи. Чтобы довести до вашего ведома некоторые довольно таинственные и подозрительные факты.
- Я страшно заинтригован! Я исполнен внимания. Слушаю вас.
Сахно показалось, что в глазах бравого офицера блеснул насмешливый огонек. Однако она не стала с этим считаться и продолжала далее.
- Так слушайте же. Это как раз имеет связь с целью моего путешествия, которую вам интересно знать.
Затем Сахно коротко, однако по возможности полно и откровенно рассказала все о своем приезде, пребывании в имении Гальванеску, приключениях, подозрениях и, наконец, побеге. Она не скрывала ничего.
Жандарм слушал ее внимательно, ни разу не остановив, не переспросив. Он перестал смеяться. Был серьезен и сосредоточен.
Когда Сахно закончила, он вежливо наклонился и любезно сказал:
- Мне очень неприятно, я очень сожалею, что вам довелось испытать в нашей стране столько неприятностей. Однако... боюсь, что в своем... как бы это сказать - запале, возбужденные вполне понятным любопытством, вы пришли к ошибочным выводам. Мне кажется, ваши подозрения исходят... как бы это сказать - из болезненно обостренной наблюдательности. Я хочу заверить вас, что мы - мы, румынская интеллигенция,- очень уважаем высокочтимого доктора Гальванеску. Мы не знаем, каковы его эксперименты. Однако мы и не осмеливаемся докучать ему. Мы терпеливо ожидаем, пока уважаемый доктор закончит свои исследования и подарит их нашему обществу и отчизне. Вы переволновались и поддались заблуждению. Гальванеску вне всяких подозрений, вне всяких злодеяний! За это я ручаюсь вам словом офицера...
Сахно разочарованно вздохнула.
- Я знала, что вы не поверите мне. У меня нет доказательств. Однако доверьтесь моей искренности. Я настаиваю на своих подозрениях. К этому побуждает меня только чувство моего гражданского долга. Вы можете проверить меня. Я предлагаю сама себя заложницей в доказательство правдивости моего рассказа. Пошлите к доктору. Гальванеску своих агентов.
- Сударыня, это невозможно. Доктор Гальванеску имеет охранную грамоту от нашего правительства и монарха. Его личность и его владения неприкосновенны для простых смертных. Даже если бы возникла неоходимость обыскать высокоуважаемого доктора,- а я категорически отвергаю такую возможность,- то и тогда я вынужден был бы просить телеграфом разрешение в наивысших органах власти.
- Просите. Я отвечаю за это.
- Шутите, сударыня!
- Значит, вы мне не верите?
- Я сказал уже: думаю, что вы ошибаетесь.
- Я обращусь к высшим органам власти,- поднялась на ноги Сахно.Значит, вы не верите мне и отказываетесь помочь?
Жандарм тоже встал и начал внимательно разглядывать свои ногти.
- Да, не верю и отказываю.
Сахно сделала движение к выходу. Чипариу тоже встал.
- Одну минуточку,- остановил ее офицер.- Этот гражданин,- он кивнул на Чипариу,- тоже был в имении доктора Гальванеску и видел то, что видели вы?
- Да,- сам ответил за себя Чипариу.
Жандарм помолчал, продолжая изучать свои ногти. Потом уставился в окно и задумчиво сказал:
- Дело вот в чем... Вы, конечно заметили, что я не записывал вашего заявления и всего вашего рассказа. Я даже, если хотите, постарался уже все это забыть... Доктор Гальванеску имеет от государства охранную грамоту не только на собственность, но и на секреты его работы. Ни один человек не имеет права знать больше того, что он сам ему расскажет... Вы, конечно, понимаете, что наш долг - содействовать этому? Словом, этого гражданина я должен задержать. Что касается вас, то... временно я вас тоже задержу, пока не получу распоряжений от моего правительства.
- Вы не имеете права! - взорвалась Сахно.- Я не ваша подданная.
- Потому я и говорю - временно. Ваш консул будет немедленно осведомлен.
- Я категорически протестую против этого. Ни меня, ни моего шофера вы не имеете права задерживать. Он тут ни при чем - за все дело ответственна я. Себя же я не позволю арестовать, пока не подам заявления немецкому консулу, давшему мне визу, и не получу от него ответа.
Жандарм повернулся к Сахно.
- Этого вы тоже не можете сделать: немецкий консул не должен знать ничего из секретов Гальванеску.
Отчеканив это, он перегнулся через стол, чтобы нажать кнопку звонка.
Однако передумал и снова повернулся к Сахно:
- Вы позволите мне ознакомиться с вашими документами?
- Пожалуйста.
Сахно вынула из кармана паспорт и протянула его жандарму.
Жандарм взял паспорт, и сразу лицо его изменилось - он побледнел, затем покраснел.
- Значит, вы? Значит, вы?..
Жандарм не закончил. Его рука нащупала кнопку. За дверями зазвенел короткий звонок.
Двери раскрылись.
- Большевичка! - крикнул жандарм.- Держите ее! Это большевичка!
Сахно вскочила. Двое здоровенных солдафонов в тот же миг скрутили ей сзади руки.Чипариу оттолкнул одного из них. Однако в комнату вбежали еще несколько жандармов и накинулись на него. В коридоре слышались быстрые шаги множества ног.
- Большевики! Коммунисты! - ревел офицер.- Арестовать их!
Сахно рванулась, удар в темя ослепил ее и оглушил.
Последнее, что видела она, теряя сознание,- это как Чипариу высадил стулом окно и выпрыгнул на улицу.
Заверещали свистки, послышались крики и выстрелы.
Белая мгла обступила Сахно, когда она шевельнула тяжелыми, окаменевшими веками. Белая мгла ослепила ее, и она снова закрыла глаза. Так пролежала она довольно долго, силясь заставить работать мысли и память. Однако ни мысли, ни память не хотели оживать. Только слух понемногу приспосабливался к тишине вокруг и начинал уже улавливать слабые, едва слышные звуки. Сахно напряглась и еще раз моргнула глазами. Белая мгла стояла недвижимо и тихо. Белая тьма и белый холод. Будто слепящая арктическая природа окружала ее.
"Однако же тьма не бывает белой..." - несмело затрепетала первая догадка. И тогда, наконец, Сахно пришла в себя.
