Николай Петри - Зеркало в руках
Внутри "сервал" выглядел ещё красочнее. Фотоника основательно потрудилась над его интерьером. Заниматься научным поиском в его удобных мягких креслах было сплошным удовольствием — весь правый борт был занят непрозрачными кубами с волоконнооптическими коллекторами различных излучений: солнечный свет, радиация, инфракрасные лучи. Визуализация при исследовании электромагнитного спектра была полной, потому что фотонные датчики выдавали информацию не в виде электронных сигналов, которые ещё нужно преобразовать в видимую информацию, а в наиболее удобной для человека форме — непосредственно зрительной.
Айви с удовольствием опустилась в ближайшее кресло и впервые за всё утро почувствовала, что головная боль прошла. Иллюминаторы были закрыты, но в салоне горел яркий свет (наверное, позаботился новетт, оберегая глаза девушки от новой встречи с космическими частичками).
По разговору с Розаном, успевшим побродить по пустыне, Айви уже знала: полёт долгим не будет. Хотя уверенности в этом не было — едва ли Тьютор отправляет их каждый раз в одно и то же место. Как бы то ни было, у девушки есть время немного подумать. О чём? Хотя бы о Пробсте, вызвавшим в ней вчера бурю эмоций при отказе скрапа.
Бедный Пробст каким-то образом предчувствовал свой конец и пытался его отдалить. Разбитые очки, лихорадочная стрельба во все стороны, искажённое ужасом лицо, — что всё это значит? Торопливая перемотка записи ничего не дала: Пробст медленно брёл по тропе, время от времени открывая огонь то по растительности, то по камням у дороги… А его последняя фраза: "…не может быть… этого просто не может быть…" Что увидел Пробст? Что его так напугало?..
Слишком много вопросов для вылазки охотника, за которым безостановочно наблюдал десяток ловких одонат! Разумеется, обвинять Тьютора в случившимся, по меньшей мере, несправедливо, потому что окружение Пробста было готово к любому развитию событий, правда, за исключением рокового…
Айви подняла взгляд на охранителя. С улыбкой спросила:
— Что меня ждёт сегодня? Зыбучие пески? Циклоническая буря? Самум?
Новетт ответил уклончиво:
— Все три явления природы в зоне вероятности.
В молчании прошло около получаса.
Задумавшаяся Айви почувствовала изменение тональности ходового двигателя.
Новетт встал, призывно распахнул квадратный люк. Айви без колебаний выпрыгнула наружу…
Первое, что она увидела — небо. Изумительные зеленовато-розово-лиловые облака, постепенно тающие в ослепительном солнечном свете, окутывающие далёкий горизонт звенящим золотистым маревом.
Новетт захлопнул люк, и "сервал" немедленно уплыл в сторону на несколько десятков метров. Айви огляделась. Перед ней лежало море песка, уходящее вперёд насколько хватало глаз. Оно было изрыто свирепыми ветрами и представляло собой, с одной стороны, ряд высоких холмов, лежащих грядами, подобно волнам, а с другой — как бы поверхность озера, ровную и покрытую морщинками мелкой ряби. Ни одной птицы в воздухе, ни одного животного на земле, ни даже червяка или кузнечика под ногами. Никаких признаков жизни, кроме стайки жёлто-чёрных одонат, круживших над головой на разных высотах.
Айви обернулась к новетту, собираясь спросить его, в чём смысл многочасового блуждания по раскалённым пескам, но промолчала, потому что заметила: всего в километре от того места, где она стояла, находилась другая пустыня!
Ещё несколько сот метров по живописно обточенным дождём и ветром высоким барханам, и она окажется в совершенно ином мире. Там нет бесплодных песков и голых скал, там нет бескрайних равнин каменистых плато-хамад, там нет огненного диска, заливающего огромные пространства сыпучих песков расплавленными лучами. Там жизнь — чарующая прелестью затейливых пейзажей, поражающая разнообразием растительного и животного мира, удивительным образом приспособившегося к суровым условиям жизни. Там — кактусовая пустыня.
Айви торопливо устремилась туда.
С острого гребня, венчающего бархан, она заскользила вниз по отливающему золотом жёлтому чистейшему песку. Вместе с ней заскользила и лавина песка, издавая неожиданные звуки. Сбегая, девушка слышала то глухой лай собаки, то басовитый звон натянутой струны, то далёкий рокот стартующего космоплана. В какой-то момент Айви не удержалась на ногах и упала, хлопнув по песку скрапом. Песчаная гора тут же отозвалась. Она задрожала, затряслась как в лихорадке, расширяя диапазон гула до шума сходящей с гор лавины. Когда Айви достигла подошвы бархана, звук почти прекратился. Ещё несколько секунд звучало слабое "мяуканье" — это лорицифер осторожно спускался по песку. Потом всё стихло.
Айви поднялась, отряхнулась. Указав глазами на скрап, спросила:
— Он песком не забился?
— После каждого импульса в стволе остаётся тончайшая полимерная плёнка, препятствующая проникновению воды и пыли. Остальные части скрапа герметичны.
Девушка кивнула головой и пошла вперёд, ориентируясь по схеме маршрута. Одонаты тут же сыпанули на сетчатку россыпь ненужных сведений: силу ветра, температуру песка, химический состав рассеянных элементов. Но Айви интересовало не это. В первую очередь ей хотелось узнать о флоре и фауне того района, в который она с каждым шагом углублялась.
Изменив настройку, она стала принимать с граданов одонат только сведения о растениях и животных, с обязательной ремаркой — входит ли данная особь в запретительный список или нет.
Пока что нужных сведений не поступало, и Айви была подсознательно готова к встрече с жуткими созданиями в виде скорпиона размером с овцу, или рептилиями, воссозданными способом модной ныне реартации.
Забавными неожиданные мысли не казались, потому что даже на Земле до сих пор иногда встречаются радиационные биогеоценозы — то есть обычные биоценозы, функционирующие на фоне слабых, но постоянно действующих, ионизирующих излучений, источником которых служат радионуклиды. Здесь же, в условиях полной изоляции, на фоне совершенно иного набора химических элементов и физических параметров планеты, неконтролируемый мутагенез мог породить всё, что угодно…
Айви взглянуло на небо. С разбросанными в разных частях нежно-лиловыми и пронзительно-жёлтыми облачками, оно ослепляло великолепием оттенков от растушёванного бледно-розового в зените до концентрированного кроваво-красного на горизонте. На фоне почти багровой линии чётко вырисовывались силуэты исполинских кактусов-цереусов.
Через полчаса Айви смогла любоваться великанами вблизи. Некоторые колоссы достигали в высоту пятнадцати-двадцати метров при толщине ствола в сорок-пятьдесят сантиметров. Издалека они походили на сказочные утыканные шипами громадные канделябры, по рассеянности забытые фантастическим исполином в песках.
