Диана Галахер - Темный пришелец. (The Alien Dark)
— Спокойно. Я держу тебя. — Поддерживая Тагла одной рукой, психолог освободил его когти.
Тагл смотрел на Бьера сквозь ослепляющий туман, ощущая боль, в то время как Бьер силой оторвал его пальцы от мягкой обивки стены. Он не протестовал, когда Бьер повел его по коридору к чьей-то каюте. Будучи не в состоянии управлять телом, штагн силился не потерять сознание.
— Где мы?
— В моей комнате. — Бьер подтолкнул его слегка к сетке для сна и застегнул ремни.
Тагл попытался пошевелить руками, но не смог. Сквозь дымку, застилавшую его глаза, он увидел, как Бьер подплыл к терминалу и включил систему безопасности, закрывая вход в помещение.
— Я споткнулся... я... — пробормотал Тагл. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы не впасть в бессознательное состояние.
— Спокойнее, Тагл. Отдохни.
Тагл прикрыл глаза, напрягая и расслабляя мускулы рук и ног.
В сорок семь лет он еще считал себя молодым, однако долгое путешествие плохо сказывалось на его здоровье. Он не спал столько, сколько следовало, по той же причине, почему он не вступал ни с кем в связь. Обязанности штагна-джия требовали, чтобы он всегда был на ногах. Он не мог себе позволить такую роскошь, как зимняя спячка или полное единение с женщиной. Теперь он пожинал плоды подобной самодисциплины.
— Тагл!
Резкий окрик Бьера вернул штагна в реальный мир. Он боролся с надвигающимся на него туманом, который путал его мысли.
— Что случилось?
— Ты устал и находишься на грани срыва. Я должен позвать Агр.
— Нет. — Тагл сделал попытку приподнять голову. Тупая боль остановила его. Как только он ей уступил и откинулся назад, тошнота прошла. — Мне нужен врач, Бьер. Мне нужно немного поспать.
— Я действительно думаю...
— Я в порядке. — Головная боль утихла, и Тагл вздохнул с облегчением. — Я просто был в открытом космосе. Поотвык я от таких прогулочек...
— В открытом космосе? — Бьер ринулся к сетке и повис над ней на канате. — В открытом космосе?
— Да. — Слабый запах беспокойства достиг носа Тагла.
— Что ты делал в открытом космосе?
Тагл замялся, но потом решил, что у него нет особых причин не сказать Бьеру о ракете инопланетян. Команда скоро узнает о ней, и, возможно, ему понадобится совет, как избежать всеобщего погружения в предсмертный сон от отчаяния.
— Гейн обнаружил космический корабль или даже скорее станцию непонятного назначения. Я вышел наружу... — Тагл услышал удивленное восклицание Бьера. Запахло страхом. Он открыл глаза и увидел, что лицо психолога потемнело от испуга. — Очень древний аппарат. Совершенно заброшенный.
— Заброшенный аппарат. — Бьер запрокинул голову и уставился на потолок. Прошло немало времени, прежде чем он взял себя в руки. Голос его задрожал, когда он наконец спросил: — Насколько древний?
— Не знаю. Тысячи лет... миллионы... — Говорить ему стало трудно. Тагл нахмурился, ощущая, как вокруг него воцарилось странное спокойствие. На него повеяло запахом осмотрительного выжидания в засаде. — Надо его проверить.
— Зачем?
От испытующего взгляда Бьера Тагл содрогнулся. Он хотел сесть, но ремни крепко его держали.
— Есть вещи, которые мне надо знать... факты. Я должен выяснить...
— Что? Если корабль древний и покинутый, что тебе еще нужно?
— Кто-то построил его и вывел на орбиту Чай-те 2. Я должен узнать, кто и...
— Нет, ты ничего не должен. Там никого нет, — говорил Бьер низким, ровным голосом. — В этой системе нет признаков цивилизации.
— Это не доказано, — выпалил Тагл. В затылке у него опять стало покалывать. — Мы не проверяли внутренние планеты.
— Космическая промышленность не ускользнула бы от наших приборов. Кто бы ни построил ракету, его уже нет. Если их нет, тебе не стоит засорять голову мыслями о них.
Тагл затряс головой, и боль усилилась.
— Но они там были. Они могут вернуться.
— Могут? Ты штагн-джий, Тагл. Только факты имеют для тебя значение! Факты! Инопланетян больше нет!
— Я не знаю, Бьер... Я... — закричал Тагл в то время, как череп его просто раскалывался от боли.
— Тагл... — Бьер склонился над ним. Вдруг глубокая печаль на лице психолога сменилась выражением явной угрозы. Его голос обрушился на Тагла, как кусок льда: — Ты не должен думать о том, что может быть, но чего на самом деле нет.
Помещение наполнилось тошнотворным запахом опасности. Встревоженный, Тагл барахтался в сетке.
— Может быть! — Зарычав презрительно, Бьер схватил веревки, стягивающие грудь Тагла, и подтянул его к себе. В глазах психолога горело ненасытное желание смерти. — Что ты за штагн, Тагл? Какой штагн станет принимать во внимание догадки и фантазии?
Тагл съежился. Его зрачки расширились от страха и смущения, когда Бьер отпустил его и рыча уцепился за канат. Затем, игнорируя усиливающуюся боль, Тагл возобновил свои попытки освободиться.
— Ты устал и ослаб, Тагл. Ты довел себя до изнеможения. Ты беспомощен, не состоянии разорвать эти веревки. Но ты сопротивляешься. Зачем? Зачем ты сопротивляешься?
Тагл испепелял Бьера взглядом, оскалившись, как дикий зверь. Повышенное кровяное давление откупорило каналы в левом полушарии его мозга, и тотчас же активизировались спящие нервные клетки. Волны импульсов побежали из правого полушария в левое.
Тагл трясся всем телом, чувствуя, как его мозг избавляется от ограничений аналитической схемы мышления. Кровь отхлынула от его лица, когда он вырвал одну руку и потянулся к Бьеру, выпустив когти.
Зарычав, психолог отдернул канат и перенесся на безопасное расстояние.
Тагл ворочался в сетке, не обращая внимания на боль, пульсирующую в его ушах, и напряжение в шее. Ремни не поддавались.
— Смирись, Тагл! — дразнил его Бьер, но в голосе его появились нотки страха.
Первобытная жажда крови, полыхавшая в изумрудных глазах штагна, и ужасные обнаженные клыки и когти были совсем не тем, чего добивался психолог. Тем не менее он не мог бросить начатый эксперимент.
— Ты побежден. Тебе не выбраться наружу.
Тагл драл ремни в клочья, обезумев от ярости.
— Ты не хочешь сдаваться, не так ли, Тагл? Тебя не победить. Ты борешься... совсем как венья-агн. Ты — венья-агн!
Раздалось отчаянное рычание Тагла, но мягкие стены поглотили звук. От шока он потерял сознание еще до того, как прозвучало последнее скорбное слово.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На протяжении полного рабочего дня Тагл балансировал на грани между гибернацией и сознательно контролируемым течением транса. Его мозг отчаянно боролся с наплывом скрытой ранее информации. Факты, догадки и эмоции переплетались в нем, в то время как биоаналитический механизм транса работал на отбор необходимых данных из разрозненных кусочков информации.
